Последний вздох (ЛП)

Стянув через голову свой новый мягкий сарафан, я аккуратно складываю его на стол. Я взбиваю волосы, облизываю губы и слегка щипаю себя за щеки, чтобы они приобрели здоровый цвет. Мне нужно выглядеть сексуально, вызывая желание, и прежде всего показать, что и я его хочу. Будто я умру, если не получу его член в следующую же секунду.
Я смогу это сделать.
Я зажимаю свои соски, чтобы они затвердели, хотя желание – это последнее чувство, которое испытываю сейчас. Скорее, это страх. Дениэл узнает, как только коснется меня, или почувствует, что я сухая. Раздумывая мгновение, я собираю слюну во рту. Когда её становится много, я плюю на пальцы и засовываю их в трусики, чтобы увлажнить себя. Это придется сделать. Когда он окажется там, то будет настолько распален, что ничего не заметит. Или ему будет всё равно, ведь большинству мужчин всё равно.
Я спокойно подхожу к Дениэлу. Он всё ещё спит, и у него ровное дыхание. Его руки больше не прижимают одеяло, а свободно свисают вдоль тела, поэтому я осторожно стягиваю его и кидаю к ногам. Мужчина носит брюки на ремне. Отлично. Сначала я потру его хорошенько, чтобы возбудить, а потом расстегну брюки.
Я становлюсь на колени и тянусь к его члену. Нужно убедиться, что всё пройдет гладко. Поднявшись, я стягиваю свои трусики, хотя разум кричит, что нужно их оставить, в них безопаснее. Затем я сажусь и кладу ладонь ему на грудь, наблюдая за его лицом.
Он вздыхает, но не просыпается.
Я осторожно провожу рукой по всей длине его члена, чувствуя, как он твердеет. Небольшое беспокойство закрадывается ко мне в душу, потому что даже в вялом состоянии размер Дениэла впечатляет. Это будет больно. Но сейчас уже ничего не поделаешь. Я беру его член в руку и продолжаю гладить его вверх-вниз, и он медленно увеличивается, твердея от моих движений.
Дениэл что-то бормочет и с закрытыми глазами тянется рукой к члену и находит там мою руку, хватает меня кулаком за запястье, но не убирает, распахивая свои глаза, и его взгляд растерян и смущен:
— Какого чёрта? — бормочет он, пытаясь сесть.
Я наклоняюсь, прижимаясь губами к его губам, и просовываю внутрь язык. Одна моя рука по-прежнему на его члене, а другой я давлю ему на плечо, пытаясь заставить его лечь обратно на диван.
— У меня есть проблема, Дениэл, — говорю я самым сексуальным голосом, каким могу, продолжая потирать его член.
Я прижимаюсь грудью к нему, и чувствую, как член в моей руке становится толще.
Внезапно туман сползает с его глаз. Мужчина вскакивает в вертикальное положение и лихорадочно отбрасывает меня в сторону.
— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — рычит он.
Внезапное осознание того, что я собиралась сделать, поражает меня. Я пыталась использовать этого человека, как использовали меня, будто он ничего не значит.
Будто он просто тело.
Пораженная ужасом содеянного и не в силах больше притворяться, я с силой прижимаюсь к своим ногам.
— Прости, — умудряюсь я выдавить под его агрессивным взглядом.
Дениэл упер руки в бедра, выглядя при этом, как разъяренный бог.
— Думаю, завтрак плохо лег.
Спотыкаясь, я бегу в ванную комнату и едва успеваю, прежде чем не заблевать всё вокруг.
Глава 8
Дениэл
Я часто вижу сны. Слишком часто. Обычно мне снится моя сестра Наоми. Я с ней в отпуске или спасаю её от похитителей. Но чаще я вижу, как стою на пляже, а волны уносят её в открытое море. И я плыву за ней, зову её по имени, но она никогда не отвечает. Когда я поворачиваюсь к берегу, то вижу там отца и мать, стоящих на коленях, поэтому разворачиваюсь и плыву обратно в океан. Проснувшись, я задыхаюсь от нехватки воздуха.
Иногда мне снятся мои миссии, когда я служил снайпером в отряде Дельта, где я лежу в маскировочном костюме в песке рядом со своей винтовкой. Я снимаю людей независимо от их пола и возраста, как в аркаде. Со своей позиции я не могу знать, кто они. Да и для сохранения рассудка мне лучше не знать. Всё, что я знаю – они представляют опасность для моих братьев, и я должен убить их раньше, чем они нанесут вред кому-то из моего отряда. От этих снов я просыпаюсь, затаив дыхание, будто выжидая перед тем, как нажать на курок.
Но этот сон настолько отличается от всех моих ночных кошмаров. В этом сне Рэйган говорит мне, что единственный способ, которым я могу спасти её – это переспать с ней. Без сомнения этот сон закончится так же плохо, как и все остальные, но я не могу понять, куда плыть после секса к берегу или в океан. Она продолжает говорить, что только это приведет её в порядок и только мой член сможет исцелить её. В этом есть что-то неправильное, но давление её тела заглушает все проблемы. Это чертовски хороший сон, а потом... я просыпаюсь, понимая, что это не чертов сон. Эта чертова девка гладит мой член, но её взгляд мертв, а я не трахаю трупы.
Запихнув свой проклятый член в штаны, я застегиваю их. И хотя я зол на неё, как чёрт, я наливаю ей стакан воды.
Внутри ванной я нахожу Рэйган с голой попой на пятках, склонившуюся над унитазом. Она не просто задыхается, а плачет, пытаясь выжать свое тело наружу по унциям. Кажется, я хочу проблеваться рядом с ней. Одна часть меня хочет наорать на неё, пока не осипнет горло, а другая хочет забрать отсюда и успокоить.
— Вот, стакан воды. Нам нужно поговорить.
Рэйган не признает меня. Её плечи вздымаются, а дыхание затруднено. Я ставлю стакан на раковину, и моя рука зависает над её головой. Видимо та часть, которая хочет успокаивать её, выигрывает. Хотя возможно, это говорит мой член, поэтому я сжимаю руку в кулак и выхожу из ванной, тихонько закрыв за собой дверь.
Звуки её всхлипов приглушены, но по-прежнему слышны. Каждое её всхлипывание, словно чертова иголка, врезается мне в кожу. Я хватаю свой телефон со стола. Должно быть, она просмотрела его, потому что он был в кармане пиджака. Утренний рейс у меня был смертельно утомительным из Сиэтла в Россию, а затем сюда в Рио. И еще три дня я искал Рэйган и Гомеса. Я спал всего несколько часов, но сегодня утром, расправившись с головорезом Гомеса и купив одежду для Рэйган, думал, что могу расслабиться и отдохнуть. У нас должно быть пару свободных часов, прежде чем труп того парня обнаружат.
Думал, что просплю всё это время. Мне были необходимы несколько часов сна, но видимо мое тело и разум были закрыты, и я не смог разобраться, что происходит. «Но на хрена она пыталась соблазнить меня?» Я позволяю гневу на Рэйган и всю эту ситуацию перегореть в чувство вины. У неё нет никакого интереса заняться со мной сексом. Я не сделал ей ничего плохого.
Чёрт. Меня. Подери.
Выйдя на пожарную лестницу, я звоню Петровичу. Если я не отмечусь, он завалит меня сообщениями, а это может развалить все мои достижения по нахождению цели.
— Я работаю, и если буду останавливаться, чтобы отчитываться тебе обо всем говне, ты не увидишь результата.
— Кажется, ты злишься, Дениэл, — голос Петровича почти без акцента разливается по телефонной линии.
— Не злюсь, я раздражен. Ты знаешь, что значит это слово?
— Да, я учился в Оксфорде, разве не помнишь?
— Да хоть в двух колледжах. Просто перестань мне писать чертовы сообщения.
Я хотел бы пройтись, но размер места у пожарной лестницы три на четыре фута всего на один шаг из комнаты.
— Я должен приехать, — размышляет он.
— Конечно, давай приезжай. В этом месте, безусловно, нужно больше русских. Ты не сможешь обыскать здесь всё, — говорю я.
Петрович хрюкает:
— Император. Помни, его нужно схватить, но не причинять вреда. Ты должен сделать всё возможное, чтобы уберечь его от опасности.
— Да, я знаю, — выдыхаю я, прижимаясь к железным перилам.
Мой недавний гнев улетучивается. Рэйган облажалась. Конечно же, она делает только глупости. Мне нужно больше терпения. То, чего я так хотел от сестры.
— Что за человек этот Император?