Последний вздох (ЛП)

Он берет свой напиток и поднимает бокал в качестве тоста.
— Тем не менее, это было отлично.
Неожиданная полуулыбка касается моего рта. Я смотрю на свой напиток и нюхаю его. Пахнет... странно.
— Что это?
— Местный напиток. Cachaça, — говорит он что-то похожее на ка-ша-са. — Это что-то типа рома.
— А почему мы пьем?
— Потому что я уверен, что нужно выпить после всего дерьма, что произошло сегодня утром, — говорит он, наливая себе еще. — А тебе нужно отдохнуть. Давай, до дна.
Я пожимаю плечами. Он прав. Мне действительно нужно расслабиться. Чувствую, что последние двадцать четыре часа прожила в режиме паники. Наклонив стакан, я выпиваю содержимое. Поначалу вкус напомнил мне ром, но потом, будто что-то взорвалось в моем горле. Я кашляю. Мое горло и так разодрано утренней тошнотой.
— Вау.
— Да, это что-то, — он снова наполняет мой стакан кашасой. — Теперь ты выпьешь это, и мы поговорим.
Я выпиваю еще глоток кашасы, чувствуя, как алкоголь обжигает и начинает заполнять мои конечности.
— Что, — спрашивает он, — теперь чувствуешь себя лучше?
— Лучше, — соглашаюсь я, и мне действительно лучше. — Спасибо.
— Как так вышло, что ты не захотела поговорить с Дэйзи?
Я смотрю на него с подозрением:
— Так, план был в том, чтобы напоить меня и допросить?
— Бинго, — говорит Дениэл, наливая мне снова.
Я выпиваю еще, определенно ощущая, как расслабленно растекаюсь и замечаю, что Дениэл держит один и тот же стакан, пока я пью один за другим. Подлый человек. Пришедшая мысль заставляет меня напрячься.
— Тебе не удастся напоить меня.
Глаза Дениэла расширяются:
— Боже, нет. Все мои фантазии были убиты твоим видом над унитазом.
Я вздрагиваю:
— Плохой звоночек.
— Да,— категорично говорит он.
— Тьфу ты! У меня склонность к насилию.
— Эх. Звучит осмысленно, главное не облажаться в пути, а ты в отчаянии, — мужчина наполняет мой стакан, прежде чем я успеваю что-то спросить. — Когда ты в отчаянии, ты творишь сумасшедшие вещи. Я был там.
В томлении я раздумываю о его словах, а алкоголь всё-таки проявляет свою волшебную силу. Так секс со мной все-таки был его фантазией. Если бы он только знал.
— Возможно, к лучшему, что секс-фантазия разрушена, — делюсь я с ним.
Мужчина фыркает:
— Дорогая, ты просто олицетворение проблем.
Я хихикаю, не в силах сдержаться. Мне стоило бы оскорбиться, но он прав. «Я все порчу», — признаюсь я сама себе, и вздыхаю, глядя на свой стакан:
— По крайней мере, я испортила только секс. Значит, я не совсем пропащая.
— Не может быть!
Я смотрю на него и вновь напоминаю себе, что он довольно симпатичный. Дениэл – классический американский красавец. Если бы мы вместе учились в колледже, я бы точно в него влюбилась.
— Знаешь, не то, чтобы и раньше это было здорово. У меня никогда не было оргазма с парнем, поэтому я почти уверена, что всё это фигня.
Дениэл стонет:
— Рэйган, ты решительно убиваешь меня здесь.
— Почему?
Он трясет головой:
— Сменим тему. Почему разговор с Дэйзи был таким коротким?
Я облизываю край своего стакан, так как он все еще пуст. Наверное, мне нужно быть пьяной весь следующий месяц.
— Потому что не хочу злиться на неё.
— Почему ты злишься на неё?
— Потому что она сбежала, — шепчу я. — Сбежала и бросила меня. Все бросили.
Я сглатываю, ставлю стакан и смотрю на Дениэла:
— Ты же не собираешься меня бросить, да?
— Я нет, милая. Даю тебе слово, — мужчина задумчиво смотрит на меня и выпивает. — Но ты должна рассказать мне, почему ты не хочешь идти в посольство? Что там так пугает тебя?
— Я видела там мужчину, — шепчу я. — Охранника мистера Фриза.
— Мистер Фриз? Арнольд Шварцнеггер? Как из дерьмовых фильмов про Бэтмена?
Покачав головой, я растираю руки, будто они замерзли. Меня больше не согревает алкоголь.
— Белобрысый парень. Ужасающий. Он покупает девушек, и он купил меня. Это он отправил меня в Рио, чтобы меня «сломали». Они могли быть со мной, сколько угодно грубыми и жестокими до тех пор, пока не испортили мне лицо, пока я использую презервативы и чищу зубы.
— Зубы? Презервативы?
Я задумчиво тру пальцем свои передние зубы.
— Думаю, у него какой-то гигиенический фетиш. Он приходил ко мне в бордель, но не для того, чтобы трахнуть меня. Он просто надел резиновые перчатки, прежде чем прикоснуться ко мне и осмотрел всё. Спросил, бреют ли меня. Везде, — я вздрагиваю. — Он пугает меня.
— Может, он – гермофоб.
Я качаю головой, вспоминая охранника, что был с ним:
— Его все боятся. Даже сеньор Гомес.
— Значит, какой-то богатый парень зациклен на тебе? И отправил тебя к Гомесу? Для тренировки? Думаю, это объясняет использование презервативов и слежение за гигиеной, и почему Гомес так хочет тебя вернуть.
Дениэл не выглядит счастливым от этих новостей.
— И ты говоришь, что видела его в посольстве?
— Его телохранителя.
Я снова дрожу не в силах держать себя в руках и тут впервые понимаю, что сижу на диване в одном только лифчике. Упс.
Дениэл замечает мою дрожь и натягивает одеяло вокруг меня, заправляя, будто я ребенок.
— Хорошо, что я это знаю. Я сделаю несколько звонков и посмотрю, что смогу узнать о том, что происходит, а потом нам придется двигаться.
— Двигаться? — я моргаю, глядя на него все еще пьяными глазами от кашасы. — Зачем?
— Потому что они выяснят, что мы в этом районе, узнав, что я убил маленького разведчика Гомеса, — говорит он так, будто комментирует погоду. — Сейчас мы в безопасности, но сегодня же нужно двигаться дальше.
Я сильнее вжимаюсь в одеяло:
— И ты возьмешь меня с собой?
— Боюсь, ты со мной, пока все эти дела не кончатся, — он потирает шею, выглядя раздраженным, но не на меня. — Здесь чертовский беспорядок, да?
— Можно мне пистолет?
Дениэл долго смотрит на меня:
— А ты обещаешь перестать плакать?
— Обещаю, если ты дашь мне пистолет. А потом пристрелю тебя, если расстроюсь.
По какой-то причине, это заставляет его смеяться:
— Я думаю, мы с этим справимся.
Глава 10
Дениэл 
Рэйган все еще смотрит так, будто готова расплакаться. Я скучаю по армии, ведь там допустим очень узкий диапазон эмоций, по крайней мере, в отряде Дельта. В основном, это были самоуверенная бравада и усталое приятие. Мне трудно принять чувства Рэйган, потому что самоанализ в армии не поощрялся. Я восемь лет душил свои чувства, чтобы стать идеальной машиной для убийства. Это была отличная подготовка для наемного убийцы вне военных действий, я мог творить дерьмо, но не помогать раненным девушкам.
У меня нет сомнений в том, что если она прилипнет ко мне, то это испортит её еще больше. Но я лучше разорву себе задницу, чем позволю ей снова пропасть. Я приму удар на себя и дам ей то, что её подымет, хотя и нехорошим способом, поэтому говорю:
— Они бы отправились тебя искать, но Ник должен был прикинуться мертвым. Он не может разгуливать здесь по Рио, потому что, если кто-то узнает его, Дэйзи останется снова одна. Плюс Ник дерьмовый человек. Он бы не смог вытащить тебя от Гомеса, не устроив кровавой перестрелки.
Не знаю, зачем всё объясняю ей, ведь Ник не друг мне вовсе. Он просто знакомый. Пожалуй, его можно назвать коллегой по работе. Часть братского коллектива Чертовых Парней, которые не могут функционировать без пистолета. Я наблюдал за ним какое-то время, потому что всегда искал того, кто мог бы привести меня к моей сестре. Ник работал с такими подонками с самого детства. Он стал платным убийцей, работающим в одиночку, в пятнадцать лет. Несмотря на его двадцать пять, его взгляд говорит о том, что он видел и делал такие отвратительные вещи, которые мужчины и в восемьдесят лет не увидят в своих страшных кошмарах. Я ввязался в дела Ника с покойным боссом русской мафии, потому что они впервые за долгое время дали мне хорошую зацепку. Блондинка, похищенная из Канкуна, появилась на аукционе в Рио полтора года назад по тому же каналу, что Рэйган. Бум. Две пташки. Один чертовски тяжелый путь для меня.