Мир теней

подумав, что он заснул. Потом он открыл глаза и немного печально сказал: – Сьюз, не
думаю, что у меня получится.
Я уставилась на него. Господи, что за ребенок!
- Конечно, получится. У тебя перелом ключицы, вот и все. Пройдет совсем немного
времени, и тебе станет лучше.
Брайс захихикал:
- Нет, нет. Я имею в виду, что не смогу поправиться к нашему свиданию в субботу
вечером.
- О, - моргнув, отозвалась я. – О нет, конечно, нет. Я так и не думаю. Слушай, Брайс,
мне нужна твоя помощь. Ты можешь посчитать это странным… – На самом деле, я
сомневалась, что он может посчитать странным хоть что-нибудь, будучи до такой степени
накачанным лекарствами. – …Но мне интересно, когда вы с Хизер встречались, она когда-
нибудь, гм, давала тебе что-нибудь?
Он моргнул, растерянно глядя на меня:
- Давала мне что-нибудь? Ты имеешь в виду что-то вроде подарка?
- Да.
- Ну да. Она подарила мне кашемировый свитер на Рождество.
Я кивнула. От кашемирового свитера мне не было никакого проку.
- Хорошо. Что-нибудь еще? Может быть… свою фотографию?
- О, - вспомнил Брайс. – Конечно, конечно. Хизер дарила мне свою школьную
фотографию.
- Дарила? – Я старалась не выглядеть слишком взволнованной. – А с собой у тебя ее
случайно нет? Может, в кошельке? – Это было маловероятно, знаю, но многие люди чистят
свои кошельки только раз в год, а то и того реже…
Брайс поморщился. Наверное, ему было больно думать – я заметила, как он дважды
впрыснул себе обезболивающее. Потом его лицо расслабилось.
- Само собой, - ответил он. – У меня все еще есть ее фотография. Мой кошелек там, в
ящике.
Я открыла выдвижной ящик стола около кровати. Кошелек из тонкой черной кожи
действительно лежал там. Я достала его и открыла. Фотография Хизер была втиснута между
золотой пластиковой карточкой «Америкэн Экспресс» и билетом на лыжный подъемник.
Кокетливо глядя в камеру, Хизер выглядела необыкновенно гламурно со своими длинными
светлыми волосами, которые спадали волнами на одно плечо. На моих школьных
фотографиях я всегда выглядела так, словно кто-то только что крикнул: «Пожар!». Я не
могла поверить, что этот парень, встречавшийся с девушкой, которая так выглядит, вообще
взял себе за труд пригласить на свидание девчонку типа меня.
- Могу я одолжить эту фотографию? – спросила я. – Она мне нужна совсем ненадолго.
Я сразу же ее верну. – Это была ложь, но я боялась, что в противном случае он не отдаст мне
фото.
- Конечно, конечно, - ответил Брайс, делая взмах рукой.
- Спасибо.
Я сунула фотокарточку в свой рюкзак как раз в тот момент, когда в палату, держа в
руках коробку с печеньем, широкими шагами вошла высокая женщина лет сорока,
увешанная всевозможными золотыми украшениями.
- Брайс, дорогой, - удивилась она, - куда делись все твои маленькие друзья? Я
специально ходила в кондитерскую, чтобы купить чего-нибудь вкусненького.
- О, они вернутся через минуту, мама, - сонно ответил Брайс. – Это Сьюз. Она спасла
мне вчера жизнь.
Миссис Мартинсон протянула мне холеную загорелую правую руку.
- Очень приятно с тобой познакомиться, Сьюзен, - сказала она, одаривая мои пальцы
невесомым пожатием. – Можешь ты поверить в то, что случилось с бедным маленьким
Брайсом? Его отец в ярости. Как будто дела шли еще недостаточно плохо из-за этой
несчастной девушки… ну, ты понимаешь. А теперь еще и это. Клянусь, такое ощущение, что
эта академия проклята или что-то вроде того.
- Да, - ответила я. – Ну, рада была познакомиться с вами. Я лучше пойду.
Никто не возражал против моего ухода: миссис Мартинсон – потому что ее это
совершенно не волновало, а Брайс – потому что заснул.
Я нашла Адама и Ки-Ки стоящими у дверей комнаты, расположенной с
противоположной стороны коридора. Когда я подошла к ним, Ки-Ки приложила палец к
губам.
- Слушай, - шепнула она.
Я так и сделала.
- Более неподходящего времени просто не могло быть, - разглагольствовал знакомый
– мужской, солидный – голос. – Учитывая, что меньше чем через две недели нам предстоит
принять архиепископа…
- Мне очень жаль, Константин. – Голос отца Доминика звучал очень слабо. – Я
понимаю, как трудно тебе теперь приходится.
- И Брайс Мартинсон, из всех учеников! Ты знаешь, кто его отец? Всего-навсего один
из лучших судебных юристов в Салинасе53!
- Отец Дом влип, - прошептал мне Адам. – Бедный старикан.
- Жаль, что он не предложил монсеньору Константину просто пойти и прыгнуть в
озеро. – Багровые глаза Ки-Ки яростно сверкали. – Сморщенный, сварливый, старый…
- Давайте поглядим, не удастся ли нам чем-нибудь помочь, - тихонько предложила я.
– Может, вы, ребята попробуете отвлечь монсеньора? Тогда я просто посмотрю, не нужно ли
чего-нибудь отцу Дому. Ну, знаете. Просто быстренько загляну, прежде чем мы пойдем.
Ки-Ки пожала плечами:
- Я не против.
- Я в игре, - согласился Адам.
Тогда я громко позвала: «Отец Доминик?» – и толкнула дверь палаты.
Комната оказалась не такой большой и светлой, как у Брайса. Стены были бежевыми,
а не желтыми, и я заметила всего одну вазу с цветами. Окно, насколько я могла судить,
выходило на парковку. И никто не подключил отцу Доминику никакого обезболивающего
прибора с кнопкой, которую можно нажимать, когда заблагорассудится. Не знаю, на каких
условиях заключают договор медицинской страховки священники, но, в любом случае, эти
условия не настолько хороши, как следовало бы.
Было бы преуменьшением сказать, что отец Доминик удивился при виде меня. У него
просто отвисла челюсть. Святой отец казался совершенно неспособным произнести хотя бы
слово. Но это и к лучшему, поскольку следом за мной ворвалась Ки-Ки и затрещала:
- О, монсеньор! Отлично. Мы везде вас разыскиваем. Нам хотелось бы, если вы не
возражаете, получить эксклюзивное интервью по поводу того, как акт вандализма,
совершенный прошлой ночью, может повлиять на предстоящий визит архиепископа.
Неблагоприятно, верно? Вы можете как-то это прокомментировать? Возможно, вы выйдете с
нами в коридор, где мы с моим коллегой сможем…
Со встревоженным видом монсеньор Константин последовал за Ки-Ки, раздраженно
бубня:
- А теперь послушайте меня, юная леди…
Я медленно подошла к отцу Доминику. Не то чтобы я была взволнована встречей с
ним. То есть, я понимала, что ему, возможно, не слишком со мной повезло. Я была тем
самым человеком, в которого Хизер швырнула голову отца Серра, и подозревала, что отец
Доминик, скорее всего, знает об этом и, вероятно, не испытывает ко мне особо теплых
чувств.
Во всяком случае, я так полагала. Но полагала я, само собой, неправильно. Мне
неплохо удается разбираться в том, что думают мертвецы, а вот постигать мысли живых у
меня пока еще не совсем получается.
53 Салинас (англ. Salinas) – окружной центр и самый большой муниципалитет в округе Монтерей штата
Калифорнии.
- Сюзанна, - обратился ко мне отец Доминик своим мягким голосом. – Что ты здесь
делаешь? Все в порядке? Я очень о тебе беспокоился…
Наверное, мне следовало этого ожидать. Отец Доминик ни капельки на меня не
злился. Просто беспокоился, вот и все. Но единственным, о ком здесь стоило волноваться,
был он. Если не считать ужасного пореза над глазом, с его лица сошли все краски. Белый как
стена, отец Доминик выглядел гораздо старше своего возраста. Только его глаза, голубые,
как небо на улице, были такими же, как и всегда, – в них светились юмор и добродушие.
И все же, увидев его в таком состоянии, я снова пришла в ярость. Хизер пока не
понимала этого, но она попала по полной программе.