Снежная сказка

Лариса уже не помнила, как потом все разошлись по домам глубокой ночью. За многими приходили родители и тащили упиравшихся, цеплявшихся за косяки дверей отпрысков…
Утром она проснулась бодрая, полная сил, под надрывно гудевший бульдозер, раскидывавший снег для катка. На столике возле зеркала лежал так и невскрытый подарок. «Дед Мороз бывает!» — колокольчиком звенела в Ларисе одна счастливая мысль, потому что она знала, что в пакете аккуратно упакована та самая, огромная, невероятно уютная шаль оренбургского пуха…
Ты накинь, дорогая, на плечи
Оренбургский пуховый платок!..
* * *
Город укутывал мягкий пушистый снежок. До Нового года оставалось дожить еще пять дней. И ночей тоже. Поэтому повсюду, не покладая рук, работали дворники, пыхтели снегоуборочные машины, всюду заливали катки, подновляли горки, расставляли елочки, развешивали гирлянды. Не забывались самые захудалые дворы и богом забытые улочки, поскольку никто толком не мог знать, что территориально относится к зловещему сектору Зет-прим-7869, где по слухам орудовала неуловимая банда Деда Мороза и Снегурочки. Все работали в едином трудовом порыве, с одной надеждой, что их усилия будут отмечены взбесившимся Дедушкой Морозом все же не монтировкой…
Пожалуй, хуже всех пришлось прорабу Бортникову, руководившему строительством показательного ледового городка на Центральной площади города. Все предыдущие годы, как и весь уходящий год, этот жирный заказ являлся наградой за верную службу и ледяное молчание прораба Бортникова, головой отвечавшего за масштабное строительство закрытого элитного поселка Кузяевка, в котором он возводил коттеджи для чиновников Администрации города. Естественно, за счет средств городского бюджета — иначе, смысл-то какой?
Никакого смысла не имелось строить дворец на свои кровные. Как на самом деле никто не видел смысла и в строительстве ледяного городка просто так, «для радости ребят». Поэтому производство одного ледяного кубика обходилось бюджету в шесть раз дороже такого же кубика бетона на цементе высшего качества. Проверить объемы, уточнить сметы не представлялось возможным, поскольку после зимних детских каникул городок сносился раз и навсегда. «Как сквозь пальцы талая вода-а!..» Таким образом, прорабом Бортниковым и всеми, кто подписывал ему процентовки, на полную катушку для замечательного подарка под свои собственные елочки использовались все три фазовых состояния воды: твердое, жидкое и парообразное.
Каждый год ледяной городок приобретал новую архитектурную выразительность. Ради прикола прораб Бортников возводил в общем ледовом ансамбле и уменьшенные копии дворцов, которые тайком от всяких прощелыг-общественников строились им далеко за городом в Кузяевке. Все полагали, будто помпезные ледовые постройки взяты из заграничных журналов, радовались даже такому вниманию к детям со стороны городской Администрации. А это шутка такая была для посвященных. Как говорится, для тех, кто в курсах. По этому поводу первые лица города могли на торжественном открытии городка незлобиво пошутить в адрес друг друга, приколоться, перенять передовой опыт, так сказать.
По специальной технологии ледяные постройки раскрашивались и тонировались под натуральный камень или другой материал гуашью, а затем обрабатывались утюгом. Казалось, будто маленький дворец облит прозрачной ключевой водицей. Или вообще подо льдом стоит. Красотища получалась неимоверная. Даже туристы из разных городов и близ лежащих поселков приезжали, детишкам такое чудо показать. Народу возле городка до самого сноса толпилось видимо-невидимо. Понятно, что на палаточную торговлю продуктами питания и сувенирами сюда пускали только наиболее близких, продвинутых, как говорится, в «белом безмолвии» лиц. Тех, кто умел давать, молча, не стрекоча в коридорах, сколько стоит у ледяного городка с пирожками в праздники постоять.
Если погодка была подходящей, на торжественном открытии городка приемочная комиссия и высокие гости непременно приглашались к импровизированному фуршету в центре ледового лабиринта для самых маленьких. Там все по-дружески выпивали и закусывали за открытие, за Новый год, за Старый год… Потом для телевизионщиков все городские руководители раскованно и демократично скатывались с горок, кидались друг в дружку снежками, шутили, короче. Эти сюжеты в телевизионных репортажах давали, конечно, под музыку. Поэтому телезрителям было не слышно, что первый заместитель Главы Администрации весело кричал Федеральному представителю на местах: «Ну, ты, Сычугин, козел в натуре! Такие хоромы отгрохал, и молчит, главное! Молодец Бортников! Вывел этого тихушника на чистую воду! Когда на новоселье позовешь, вор в законе?..»
Первый удар нанесло прорабу Федеральное казначейство. Точнёхонько в шесть раз оно срезало смету на практически готовый ледяной городок. Когда прораб решил возмущаться, тут же на объект вышли два понурых инспектора с контрольными обмерами и срезали смету еще в три раза. Бортников просто даже не нашелся, что сказать. Но за этим городком вообще много разных шуточек и новогодних розыгрышей стояло, поэтому Бортников понял, что пришла его очередь народ смешить.
На сдаче городка никаких телевизионщиков не было, не говоря уж о фуршете. Хотя погодка была — словно на заказ! Необыкновенно голубое бездонное небо, яркое весеннее солнце и морозец минус семь. Однако все были сумрачные и сердитые, на вопросы прораба не отвечали. А когда расселись по машинам, Бортникова подозвал к себе заместитель Главы Администрации по коммунальному хозяйству и архитектуре. Бекая и мекая он шепотом сообщил, что в Кузяевке Бортникову пока лучше не появляться. Там возникли непонятки какие-то. Не стоит портить новогоднего настроения, если честно. Все это временные трудности, конечно. Переходного периода, так сказать. Но в Кузяевке Бортникову пока лучше не светиться.
Это вообще в планы Бортникова никак не входило. Трудности трудностями, но у него в том поселке был складирован свой личный керамогранит, около десяти квадратов шлифованной мраморной плитки, натуральный дубовый паркет, пробковая отделочная лента, не считая чего по мелочи. Все это рачительно подкапливалось с каждого дворца, поскольку за лесным массивом в Кузяевке нарезались дополнительные участки.
Подумав и хорошенько прикинув разные варианты, Бортников решил сходить со всеми накопившимися вопросами к начальнице контрольно-ревизионного отдела Луизе Васильевне Печориной. На третьей улице в Кузяевке он выстроил ей замечательный домишко на двенадцать спаленок с канадской сауной, бассейном и зимним садом. Причем, Бортников в полтора раза превысил тогда смету на отделке каминного зала за счет коттеджа начальника межрайонной ИМНС. Раньше Луиза это все-таки помнила и ценила, поэтому приглашала его на выходные, как вполне своего человека. Вот Бортников и подумал, что надо бы к Луизе заскочить.
Ну, как зашел, так и вышел. Не ожидал он, короче такого: секретарь Печориной, вся никакая из себя, записала его на прием в порядке дикой очереди, выдала ему на руки бумажку с временем приема и мертвым голосом предупредила: «Вас примут ровно на пятнадцать минут, приготовьтесь, товарищ!»
Бортников даже не нашелся, что этой Ленке сказать, это уже выходило за все границы шуток юмора, конечно. Смотрит он на нее, значит, пристально. Неужели можно забыть те душевные вечера, которые они проводили в сауне и бассейне ее начальницы Печориной? Вот так — не делай никому добра, тогда и не услышишь в ответ: «Приготовьтесь, товарищ!» Повернулся он, как говорится, к выходу передом, к Ленке задом и пошел ждать приема в буфет. Не торчать же в духоте приемной вместе с принарядившимися в орденские планки пенсионерами, сидевшими с торжественными мордами и заявлениями на разные организации, с требованием немедленно проверить в этих учреждениях целевое расходование бюджетных средств.