Галактический конвой

— Борту це-эль девятьсот двадцать один: возьмите еще два четыре ноль влево, спуститесь до трех тысяч и держите эту высоту, — снова ожил динамик.
— Борт це-эль девятьсот двадцать один, беру два четыре ноль влево, спускаюсь с пяти до трех, — ответил Брим, глядя поверх пульта Арама на Урсиса. Медведь встретился с ним взглядом; морда его приобрела озабоченное выражение.
— Как подъемные? — спросил карескриец, гадая, что так тревожит друга. Урсис покачал головой.
— Я как раз думал, не поднять ли тревогу, Вилф. Твой вопрос как раз разрешил мои сомнения. — Он облизнулся. — Похоже, дух Вута нынче не в настроении: что-то не так в этом распроклятом из всех проклятых механизмов, я нутром чую. Но что именно, не пойму.
— По крайней мере мы почти уже сели, — вмешалась в их разговор Коллингсвуд. — Вы ворчите насчет подъемных с тех пор, как корабль сошел со стапеля. И на этот раз обещаю, их переберут по винтику, прежде чем мы снова поднимемся в воздух. Война продлится еще достаточно долго, чтобы «Непокорный» успели довести до ума.
Урсис улыбнулся и пожал широкими плечами.
— Капитан, — заявил он, — с кораблем пока все в порядке. Возможно, я просто нервничаю.
Брим кивнул, но почувствовал неприятный холодок в желудке: Николае Януарьевич Урсис очень редко нервничал понапрасну.
— Я доверяю твоему чутью. Ник, — сказал он. — Всегда…
— Отлично, — ответил ему медведь, — в таком случае учти, что мы можем лишиться одного или обоих подъемных, когда корабль будет держаться только на них. Есть у меня нехорошее ощущение, что если что и случится, то именно тогда.
— Я буду начеку, — пообещал Брим, с трудом удерживая корабль. Они снова попали в полосу болтанки.
Дальнейший их разговор был прерван диспетчерской комплекса 81:
— Борту це-эль девятьсот двадцать один: вы в шести кленетах от бакена. Доверните влево на один восемь ноль, спуститесь примерно на две триста. Вам разрешается посадка по приборам на полосе один семь.
Брим хорошо помнил эту часть Эльсеннского залива. Полоса находилась достаточно близко к берегу, чтобы с мостика проглядывались краны зоны Б, — в общем, ошибиться там было трудно.
— Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, спасибо, — ответил он, разворачивая «Непокорного» на новый курс.
Над головой загудел тревожный зуммер, и на пульте замигала красная лампочка индикатора атмосферных радиаторов — почти в ритм с сотрясениями корабля в буйной атмосфере.
— Радиаторы вот-вот оторвутся, — спокойно заметил Арам.
— Спасибо, а то я сам не знаю, — огрызнулся Брим, сражаясь с клавишами управления.
— Борту це-эль девятьсот двадцать один: сбавьте скорость до одного шесть ноль, пожалуйста.
— Це-эль девятьсот двадцать один, сбавим с удовольствием, — ответил Брим, с трудом перекрикивая вой воздуха в радиаторах. — Скорость один шесть ноль!
— Есть один шесть ноль! — отозвался Арам.
— Взяли курс на полосу один семь, снижаемся, — доложил Брим, и тут же тревожный зуммер загудел опять — корабль с силой швырнуло вниз.
— Эта жуть прямо перед нами, — сообщил Арам. — Посмотри, что творится…
— Сам смотри, — буркнул Брим. — Я лучше буду сидеть зажмурившись.
Веллингтон больше не улыбалась. Она замерла, напряженно выпрямившись в своем кресле и судорожно стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
— Борт це-эль девятьсот двадцать один: говорит башня восемьдесят один Б, посадку разрешаю, вектор два пять вправо, ветер от девяти ноль на три пять, видимость девять ноль.
— Спасибо, сэр, — сказал Брим, прикидывая, что творится у него по курсу. Не самая удачная обстановка для неполадок, особенно с подъемными. — Проверка систем перед посадкой. Ник, — бросил он через плечо Урсису.
— Атмосферные радиаторы?
— Выпущены и на замке, индикаторы горят.
— Тяга на подъемных?
— Тридцать три, тридцать три.
— Норма, — вздохнул Урсис.
— Молния, — спокойно вмешался в их разговор Арам.
— Что? — не понял Брим, отрываясь от пульта.
— Молния, — повторил Арам, — вон из той тучи.
— Где?
— Прямо по курсу.
— Чертовски замечательно, — буркнул Брим. — Только не говори, что промажешь мимо посадочных буев, сынок, — послышался из-за его спины голос Колхауна. — Ты что, не доложил им в диспетчерскую, что ты карескриец?
— Похоже, так, — рассмеялся Брим. Грозовая туча заполнила все передние гиперэкраны, и обойти ее уже не было никакой возможности. — Вот она — баня, о которой ты говорил, Арам, — произнес Брим. — Давай-ка ты будешь все время докладывать мне нашу высоту.
Мостик разом погрузился во мрак — это «Непокорный» нырнул в грозу, и по обшивке его тысячей молотков забарабанили потоки дождя и ветра, грохот которых, казалось, заглушил все другие звуки Вселенной. Звездолет трясся и дрожал как живой, хотя Бриму все же удавалось пока выдерживать посадочную глиссаду.
— Тысяча триста иралов, — спокойно докладывал Арам.
Брим стиснул зубы, прилагая все свое умение для битвы с обезумевшей стихией. По крайней мере подъемные генераторы гудели ровно.
— Тысяча двести… Тысяча сто…
В это самое мгновение в высокую мачту КА'ППА-связи ударили разом три молнии. Даже здесь, на мостике, грохот стоял оглушительный, словно три мощных взрыва — короткие, жесткие удары без эха. Кто-то из сидевших за задними пультами закричал. Свет мигнул и погас. Гравитация пульсировала. Каждая деталь на наружной палубе ослепительно засияла белым огнем, в последнее мгновение приглушенным гиперэкранами. И в самый разгар этого хаоса рык подъемных генераторов смолк как обрезанный. Корабль начал падать вниз, словно наскочил на неподвижное препятствие.
— Они вырубились, Вилф! — взревел Урсис, перекрикивая царивший на мостике кавардак. — Подъемные!.. Оба!
Звездолет вывалился из грозовой тучи и устремился в море, тянувшее ему навстречу хищные щупальца свинцово-серых волн и белой пены. Без подъемных генераторов, способных по меньшей мере смягчить удар, корпус «Непокорного» должен был расколоться от столкновения с водой, как яйцо. Вцепившийся в свой пульт, Вилф увидел, как Урсис с Проводником отчаянно пытаются вновь запустить генераторы.
— Шестьсот… пятьсот… четыреста… — продолжал ровным голосом докладывать Арам высоту.
— ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! — пронзительно заверещал Водитель. — ОПАСНОСТЬ!..
Скорее инстинктивно, чем осознанно, Брим задрал нос корабля вертикально вверх — ну да, теперь можно действовать!
— Всю энергию на ходовые. Ник! — заорал он что было сил. — ХОДОВЫЕ, НУ ЖЕ!!!
Четыре мощных генератора взвыли от чудовищной перегрузки, когда Урсис, сорвав предохранители, переключил всю энергию в их силовые камеры. Но чем больше генератор, тем больше времени требуется ему на раскрутку… корпус «Непокорного» трепетал как осиновый лист, треща всеми своими сочленениями. Краем глаза Брим видел стремительно приближающуюся морскую поверхность. Вот-вот корма коснется воды…
— ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! СРОЧНЫЙ ПОДЪЕМ! ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!..
Огромная волна с оглушительным грохотом, перекрывающим даже рев перегруженных генераторов, ударила крейсер в корму, чуть не положив его вверх днищем, словно простую шлюпку. С сердцем, ушедшим в пятки, Брим смотрел, как на гиперэкранах темной массой возник горизонт, но тут тяга генераторов одолела наконец инерцию крейсера, и «Непокорный», подобно древней химической ракете, начал неохотно подниматься вертикально вверх.
— Умница! — возбужденно вскричал Колхаун. — Вот умница!
Ирал за иралом «Непокорный» с усилием отодвигался от штормового океана. Порывы ветра продолжали сотрясать корабль, но на текущий момент он находился в относительной безопасности…
— Эй, Ник! — с трудом перекрикивая рев генераторов, позвал Брим. — Что у тебя с подъемными? Нам нужно или садиться, или уходить обратно в космос.
— Еще чуть-чуть, Вилф, — отозвался Урсис. Корабль сотрясался и раскачивался в непривычном положении. — Запускаю левый, — сообщил он скорее сам себе, и его шестипалая лапа уверенно легла на пульт. Внезапно к рыку ходовых генераторов присоединилось высокое завывание одного из подъемных. — Можешь переводить корабль в горизонтальный полет, — торжествующе проревел медведь, — а мы пока поработаем с правым.