Осада

— А вы не владеете навигаторскими навыками? — спросил Григорович.
— Может, и владею, — нахмурился Брим, — если пульт у вас такой же, как на наших кораблях.
— Думаю, такой же, — сказал Урсис. — Мы их импортируем из Авалона — это легче, чем налаживать производство своих.
— А к какому пульту вы подключились? — спросил Брим.
Григорович показал в глубь охваченного пожаром помещения.
— Вон к тому, второму спереди. Почти все остальные вышли из строя.
— И что я должен сделать?
— Ввести определенный участок звездной карты в память катеров.
— И все?
— Когда информация отобрана, загрузка начинается автоматически. Об этом я позаботился.
— Ладно. Вы двое идите в ангар. Я приду… как только соображу, что к чему.
— Мы тебя подождем, — запротестовал Урсис.
— Не надо. Ступайте туда и позаботьтесь, чтобы разместились все. Потом прикажите им отойти на безопасное расстояние на случай, если эта штука рванет еще до того, как я подберу нам координаты. Какой прок пропадать всем сразу — так ведь?
— Я не оставлю тебя на верную смерть, — заявил Урсис.
— А я и не собираюсь умирать. Чем больше мы спорим, тем вероятнее, что случится какая-нибудь пакость. — Брим подбоченился. — Послушай, Ник, на этом корабле ты самый старший по званию. Должен же кто-то руководить эвакуацией.
— Ну а ты как же?
— Если останется лишний катер, я и сам его выведу. Если нет — дам вам сигнал, чтобы кто-нибудь подошел и забрал меня. Годится?
— Нет, но раз уж ты напомнил мне о моих обязанностях… Помни и ты, Вилф Анзор: если ты загнешься тут, никогда больше не буду с тобой разговаривать. — И Урсис вместе с Григоровичем зашагали прочь по коридору.
Брим еще раз оглядел то, что осталось от мостика. Из всех живых душ в этой части корабля явно остались только они трое. Он пробрался к пульту, на который указал Григорович, и вытащил из-за него тело мертвого оператора. Потом сел на его место и вздохнул с облегчением — здесь ему все было знакомо.
Палуба у него под ногами затряслась, и он инстинктивно понял, что это предвещает скорый конец огромных энергетических камер, расположенных вдоль киля. У него остались считанные циклы на то, чтобы уйти с мостика. Охладительный блок его скафандра уже едва справлялся с жаром разгорающегося радиационного пожара.
Брим вызвал на большой центральный экран объемную карту сектора и принялся за работу. Он не был специалистом в трансгалактической навигации (вплотную он занимался этим только в Академии), но за годы в пилотском кресле овладел начатками этой науки — достаточно, чтобы самому справиться с прокладкой курса. Он включил функцию «СФЕРА» и навел светящийся шар на маленький красный значок, указывающий местоположение корабля. Поглядывая краем глаза на хронометр, он увеличил шар до радиуса около половины светового года, нажал «ВЫБОР» и стал ждать. Несколько мгновений спустя началась передача — сначала на эксплуатационный пульт, а оттуда, предположительно, в компьютеры катеров.
Брим поставил охладитель скафандра на аварийный максимум и побежал сквозь огонь. Едва он успел задраить люк снаружи, как на только что покинутом им мостике грохнул взрыв. Скрипнув зубами, он во всю прыть помчался на корму по перекошенной палубе. Он уже добежал до гравитрапа, но тут позади сверкнуло, и мощный разряд энергии чуть не сбил его с ног.
Брим оглянулся — переборка мостика раскололась, и от нее катился по коридору поток огня. Поборов панику, Брим сиганул на трап и соскользнул на нижний этаж, а огненная волна, настигая, уже лизала подметки его башмаков. Впереди виднелась одна из аварийных дверей, вставленных в главные переборки как раз на случай такой вот катастрофы. Одной Вселенной известно, откуда он взял силы, чтобы добежать до этого люка, опередив пожар.
Он влетел в проем, одновременно нажав кнопку «АВАРИЙНОЕ ЗАКРЫТИЕ», и три массивные шторы тут же опустились у него за спиной, отрезав его от пламени. Задыхаясь, Брим представил себе такие же шторы, упавшие в этот момент на всех других уровнях обреченного корабля. Теперь он навсегда замурован в кормовой части…
Машинное отделение, в котором он оказался, представляло собой черный хаос. Огромные генераторы лежали грудами там, где раньше были освещенные проходы, и искрили остатками энергии. Рядом светились жаром самораспада массивные трансформаторы. Поврежденные волноводы сыпали разрядами и похоже было, что тут бушует гроза. И повсюду, куда ни глянь, красные глазки индикаторов исправно оповещали мертвый персонал о том, что распределительная сеть повреждена. Это было видение ада глазами инженера, но здесь хотя бы ничего не горело — пока.
Брим подавил растущий ужас и побрел через мрак, ругаясь, наступая на оборванные провода и стараясь пробраться к кормовому выходу, чтобы оттуда по аварийному трапу спуститься прямо в ангар. Каким-то образом ему это удалось, но он посмотрел на хронометр и понял, что время на исходе.
Слетев кубарем по бесконечным гравиступенькам, он добрался до ангара, сделав только один крюк — пришлось обойти неразорвавшиеся вражеские торпеды, вошедшие на сто пятьдесят иралов внутрь корабля и застрявшие в путанице волноводов. Их зловещие боеголовки излучали радиацию, способную пробить даже имперский скафандр, поэтому Брим снова свернул в темный закоулок, который в конце концов вывел его в нужную сторону. Этот обход стоил Бриму драгоценных мгновений, но каким-то чудом «Максим Чкалов» еще не развалился на куски, когда Брим ворвался в ангар.
На взлетной палубе остался всего один катер. Рядом стоял Урсис со старым боевым бластером в руке, а на трапе катера лежали четверо мертвых медведей.
— Ник, — крикнул Брим, перебегая через палубу, — что здесь произошло?
В это самое время первые характерные колебания бета-вибрации сотрясли палубу снизу.
— Расскажу, когда выберемся, — ответил медведь, забираясь в люк.
Брим, ввалившись в кабину следом за ним, рухнул в левое кресло. Пристегиваясь одной рукой, он подал энергию на первый гравигенератор и поставил демпфер тяги на МИНИМУМ. С кормы донесся ощутимый толчок — катер подключился к источнику энергии.
— Так какого же черта у вас тут стряслось? — спросил Брим.
— Ты про трупы?
— Про них.
— Матросы. Вылезли из гипердвигательного отсека, что ли, когда все остальные уже смылись. Остался только этот катер, последний, а они не захотели тебя ждать. Ну и… — пожал плечами Урсис.
— Спасибо, друг. — Давление топлива быстро поднималось, и прибор показал 3100. — А остальные? Почему они не подождали?
— Сильный взрыв в носовой части. Запаниковали, ну и снялись… Штатские, одно слово. Никакой дисциплины в критических ситуациях.
Индикатор активности первого гравигенератора стал желтым, потом зеленым, и палуба под ногами слегка завибрировала — в противовес жутким толчкам, которые шли снизу и теперь приняли ярко выраженный гамма-ритм.
— Похоже, все в порядке, Ник, — ободряюще сказал Брим.
— Лучшая новость за всю мою жизнь. И скоро мы отсюда уберемся?
— Прямо сейчас. — Брим поставил подачу энергии на ноль и переключился на ВНУТРЕННИЕ ИСТОЧНИКИ. Маленький робот пробежал по ангару и исчез под катером. В момент переключения свет в кабине замигал, и легкая дурнота оповестила о том, что катер перешел заодно и на внутреннюю гравитацию.
Робот вынырнул наружу с отсоединенным кабелем, и Брим махнул ему рукой — уходи, мол. Несколько циклов спустя — невероятная удача продол жала способствовать им — Брим запустил все четыре гравигенератора, а корабль все еще не взорвался. Звездная чернота космоса манила, как сама жизнь, в раскрытый люк ангара.
Последний взгляд на двигательную панель сказал Бриму, что все системы готовы к полету. Он двинул демпферы вперед до отказа, и все четыре индикатора показали 9100. Вернув рычаги на отметку 4500, Брим направил нос катера в открытый люк, на волю.
— Держись, Ник, — сказал он сквозь стиснутые зубы и отпустил с сердечным трепетом оба гравитормоза. Катер рванулся вперед и вышел в космос, и не успел пролететь тридцать кленетов, как «Максим Чкалов» со всем своим грузом превратился в клубящееся облако радиоактивного пламени и раскаленных осколков.