Лукас (ЛП)

— Ты давно здесь работаешь? — спрашивает она.
— Мы с братом открыли эту студию четыре года назад, после того, как унаследовали немного денег от нашего деда.
Она с удивлением поднимает брови.
— Ух ты! Я не знала, что владелец ты!
Я улыбаюсь, добавляя тонкую растушевку на чувствительном месте чуть выше ее колена.
— Ага. Здание тоже принадлежит мне, я живу здесь, наверху.
— Ого! Я и понятия не имела. Завидую тебе, на работу добираться недалеко, — поддразнивает она. — Что здесь было перед тем, как ты переехал? Здание такое необычное. По-моему, раньше тут была церковь или часовня, да?
— Это было очень давно. Перед тем, как я здесь поселился, тут жила пожилая пара. Они торговали антиквариатом. Такие прикольные — они даже оставили нам кое-что из своей старинной мебели и картин. Вся мебель в приемной — антиквариат и куча мебели в моей квартире тоже. Люблю винтажные интерьеры, особенно в стиле викторианской готики. — Я делаю паузу в работе над татуировкой. — Меня завораживает прошлое, которое хранят некоторые предметы. Кажется, что предметы старины могут рассказывать истории, будто они несут с собой частичку каждого своего владельца. Вроде отпечатка. Иногда мне нравится проводить рукой по старому дереву и пытаться почувствовать, как прошлое просачивается под кожу.
Она слушает меня завороженно.
— Лукас… Это так красиво. Удивительно. Большинство мужчин совершенно не интересуется такими вещами, особенно в твоем возрасте.
— Я всегда чувствовал себя старше, Айви.
— Можно я спрошу, сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
Ее глаза округляются от удивления
— Так нечестно. Хотела бы я, чтобы мне снова было двадцать четыре.
 Я немного меняю положение, она поворачивается на бок, чтобы я мог достать до задней поверхности ее ноги. Невольно я замечаю, что шорты на ней немного задираются и слегка оголяют бедро в том месте, где начинается ее попка. Я с трудом подавляю желание провести рукой вверх по ее ноге, погладить ее. Хочу слышать, как она стонет от моих прикосновений.
Я зажмуриваюсь и стараюсь снова сфокусироваться на работе.
 — Ну, назад вернуться не получится, но ты можешь двигаться вперед. Старайся не думать обо всех изменениях в своей жизни в негативном ключе, — подбадриваю ее я, стараясь в это же время угомонить свой член. — Попробуй смотреть на все, как на новые возможности.
Да, точно. Новые возможности, например, мои губы на твоей прекрасной коже.
 — Ты говоришь совсем как моя подруга Линдси. Думаю, возможно, вы оба правы.
Я откатываюсь от нее на стуле и кладу тату-машинку на рабочий стол.
 — Ну все, прекрасная леди, время для новых возможностей. Ты идешь в кафе со мной.
6
АЙВИ
Это просто кофе. Не свидание. Составлю ему компанию, пока он будет есть, перекушу сама и поеду домой. Ничего особенного.
Мое отражение в зеркале выглядит не так, как мне бы хотелось. Вид у меня уставший. Глаза немного припухли, взгляд тусклый. Седой волос торчит. Вот черт! Я запускаю руку в шевелюру, осторожно отделяю его от остальных волос и выдергиваю.
Ой!
Я точно покрашу волосы. Скоро.
Потирая больное место на голове, я размышляю о том, почему Лукас захотел поужинать со мной. Если брать в расчет его возраст, уверена, у нас с ним мало общего. С такой внешностью у него должно быть полно знакомых молодых красивых девочек, с которыми можно провести вечер пятницы вместо того, чтобы тратить его на кого-то такого скучного, как я.
Ему просто жаль тебя, одинокую горемыку.
Я хмурюсь, бросая взгляд в зеркало, и убеждаю себя, что мнение двадцатичетырехлетнего парня о том, как я выгляжу, не имеет никакого значения. Собрав сумку, я открываю дверь и направляюсь к нему в приемную.
— Как насчет пятницы через две недели? В то же время? — спрашивает Лукас, записывая что-то в свой ежедневник.
 Я даже не утруждаюсь заглянуть в календарь в своем телефоне.
— Отлично.
— Супер. Ты готова?
Я киваю, и он выходит из-за стойки приемной.
— Знаю, там холодрыга, но ты не против, если мы пройдемся пешком? — задает вопрос Лукас, когда мы выходим на улицу. — Тут всего два квартала. Холодный воздух меня бодрит. — Он поворачивается, чтобы закрыть за нами дверь.
— Пешком? Хорошо. Я вообще-то люблю холодную погоду, — отвечаю я.
Мне нравится эта улица; она симпатичная и оригинальная, здесь много необычных магазинчиков и бутиков — одно из многочисленных преимуществ жизни в маленьком манерном городке Новой Англии. Сейчас декабрь, поэтому большинство витрин магазинов разукрашены рождественскими огоньками, отчего улица выглядит совсем как картинка на праздничной открытке. Надеюсь, мне удастся найти дом себе по карману, если Пол решит, что нам нужно продать наш. Если придется переехать из этого маленького городка, где я выросла и который так люблю, мое сердце будет разбито. Хочется, чтобы мои дети росли здесь, как я сама.
— Как твоя нога? — интересуется Лукас. — Я не сообразил, что она будет болеть, когда предложил пройтись пешком.
Тронутая его заботой, я улыбаюсь. Это так мило.
— Совсем не болит.
Кафе небольшое, но уютное, и оформлено, как гостиная. Маленькие столики с расставленными на них свечами, несколько диванчиков для двоих с большими подушками, красивые лампы с цветными стеклянными абажурами и электрический камин с широкой каменной облицовкой. В углу стоит рождественская елка, под ней подарки в праздничных упаковках. Я сразу же влюбляюсь в это место и знаю, что приду сюда еще. В это время в кафе всего четверо других посетителей — двое сидят на диванчике и читают, и еще двое тихонько болтают, сидя за столиком.
— Привет, Лукас! Кофе, как обычно? — спрашивает девушка за стойкой, широко ему улыбаясь.
— Ага, — подтверждает он и поворачивается ко мне. — Ванильный латте с тростниковым сахаром — просто чума, — намекает он.
— Хорошо, тогда мне нужен ванильный латте. И я буду рогалик с индейкой и клюквенным соусом.
Игнорируя мою попытку заплатить за себя, Лукас расплачивается, ведет меня к уединенному столику в углу, и мы сидим, ожидая, когда официантка принесет наш заказ.
— Здесь так мило и уютно, — говорю я, оглядываясь вокруг. — Хочется свернуться калачиком с книжкой.
Он кивает.
— Люблю это место. Я прихожу сюда почти каждый вечер после того, как закроюсь… И по утрам тоже, за кофе. Иногда по вечерам тут играют местные музыканты, и я прихожу, беру кофе, слушаю акустическую музыку и отдыхаю после работы, перед тем как отправиться домой спать.
— Чувствую, я буду приезжать сюда в выходные позавтракать.
— Круто. Может быть, я тебя как-нибудь здесь застану.
Мой мобильник начинает звонить, и, зная, что это кто-то из детей, я достаю его из сумочки.
— Мне нужно ответить. Это недолго.
Лукас кивает, и я подношу трубку к уху.
— Привет, дорогой, — произношу я с радостью.
— Привет, мамочка.
— Как у тебя дела? Вам с папой весело?
— Да. Мы посмотрели мультики, и Шарлен сделала мне макароны с сыром.
— Здорово. Твое любимое! — Ненавижу Шарлен.
— Ты вкуснее готовишь, мамочка. Можно я теперь поеду домой?
Сердце разрывается.
— Нет, любимый. Помнишь, мы говорили о том, что в эти выходные ты будешь ночевать в новом папином доме? Он привезет тебя домой в воскресенье.
Лукас хмурится и откидывается на спинку стула, вытянув длинные ноги под столом.
— Ладно… — Томми вздыхает в трубку. — А что ты делаешь, мамочка?
— Я сейчас ужинаю с другом, родной. Хорошенько повеселись с папой и Шарлен, ладно? Звони сразу, если захочешь со мной поболтать. Скоро увидимся. — Я едва могу выдавить из себя это «папа и Шарлен», разговаривая с собственным сыном.
— Хорошо, мамочка. Я по тебе скучаю.