После терапии (ЛП)

— Ты должна прочитать сама, чтобы понять, о чем я. Он сказал, что мы с Джейсом родственные души, и он понимал это. Он принимал его, но хотел провести со мной столько времени, сколько я бы ему дала... Я не знаю. Прочитав это, я почувствовала, будто его слова освободили меня, чтобы я снова смогла полюбить, полюбить Джейса. Это трудно объяснить. Есть часть меня, которая все еще находится на распутье, и я пыталась игнорировать ее. Но теперь меня не раздирают сомнения по этому поводу.
Я проезжаю на красный свет, и Мерседес говорит:
— Вау, я не знаю, что сказать. Я думаю, это хорошо. Да? Поставлена точка, но в то же время ты свободна, чтобы попытаться снова построить что-то с Джейсом. Ну, если это то, что ты хочешь сделать, я имею в виду.
Я вздыхаю.
— Мне еще нужно узнать, что происходит с Викторией. С этим нужно разобраться в первую очередь.
— Когда ты собираешься поговорить с ним? — спрашивает она меня.
Я почти у колледжа.
— Не знаю. Я собираюсь узнать это, когда он освободится, чтобы поговорить. Я сейчас в колледже, так что должна идти, но буду держать тебя в курсе того, что происходит. Люблю тебя.
— Хорошо, я тоже тебя люблю.
Я кладу трубку и паркуюсь. И прежде чем захожу в класс, набираю сообщение Джейсу.
Я: Ты свободен сегодня вечером?
Он сразу же отвечает.
Джейс: Для тебя да.
Я: Можешь приехать ко мне?
Джейс: В какое время?
Я: Когда сможешь после работы. Я буду дома весь вечер.
Джейс: Ладно. Как насчет семи?
Я: Окей.
Джейс: Я принесу ужин.
Я: Я не могу сказать «нет» еде.
Джейс: Не думаю, что ты хотела. Лол
Я: Заткнись. Иди в задницу.
Джейс: Ты любишь мою задницу.
Я: О боже, хватит флиртовать со мной. Я злюсь на тебя, помнишь?
Джейс: Да, я помню. Я все равно буду заигрывать с тобой.
Я: Пока, Джейс. :р
Джейс: Увидимся вечером.
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Я чертовски нервничаю в ожидании Джейса. Я не знаю, почему переживаю. Он тот, кто может все объяснить, тем не менее, в животе у меня порхают бабочки. И из-за радостного предвкушения, и из-за волнения. После стольких лет я все еще испытываю головокружение. Это возвращает меня в подростковые годы, когда только при виде его мои колени подгибались. Сейчас же я напугана, поэтому, с тех пор как мы воссоединились, я пытаюсь быть сдержанной.
У меня так много страхов. Мое прошлое не было ко мне добрым, и моя любовная жизнь по большей части оказалась катастрофой. Я не могу не думать о том, что для меня нет никакого шанса иметь здоровые отношения. Затем я думаю о Кингсли, и понимаю, что они все же возможны. Я дала себе волю рядом с ним. Я не пыталась быть кем-то, кем не являлась. Когда мы были вместе, я не боялась, что он увидит мои недостатки. Я понимала, что он все равно хотел меня, со всеми моими сломанными и уродливыми частями.
Но я старалась не давать Джейсу шанс увидеть их. И думаю, что у меня это получалось. Правда заключается в том, что я всегда пыталась быть девушкой, которую, по моему мнению, он заслужил, а не той, кем я являюсь на самом деле. Я врала ему не только словами. Я сделала выбор за него, за нас, не учитывая тот факт, что он заслуживал быть выслушанным. Мы оба совершили ошибки. Я не могу забыть наше прошлое, я должна принять все ошибки в наших отношениях, и тогда все станет на свои места. Я молюсь чтобы ситуация с Викторией разрешилась, потому что готова дать себе разрешение полюбить снова.
Когда раздается дверной звонок, мое сердце пропускает удар. Я смотрю в зеркало на стене и поправляю несколько выбившихся прядок. Мои волосы собраны в большой пучок. На мне узкие джинсы и футболка. Я не наряжалась. Я стараюсь быть собой и чувствовать себя комфортно. Делаю глубокий вдох и открываю дверь. И сразу вижу огромную улыбку. Джейс стоит с китайской едой на вынос в одной руке и большим стаканом Sonic в другой.
Он протягивает стакан и говорит:
— Ванильная кола.
Эта улыбка.
Эти ямочки.
Эти глаза.
Это лицо.
Пропади оно все пропадом.
Джейс выглядит горячо. Он смотрит на меня с улыбкой на лице, отчего я млею, и не важно, где мы и сколько времени прошло, мы как будто возвращаемся в школу, где просто девочка и мальчик влюблены друг в друга, беззаботны и не имеют никакого понятия о жизни. Он надел бирюзовую рубашку с пуговицами и черные брюки. Его рукава закатаны до локтей. Это самый сексуальный способ носить рубашку.
Я делаю глоток и отхожу в сторону.
— Спасибо. Заходи.
Я закрываю за ним дверь, и он проходит на кухню.
— Я не знал, что ты захочешь, так что я купил всего понемногу. Надеюсь, что ты голодная, — говорит он.
Я присоединяюсь к нему на кухне. Он начинает доставать контейнеры из пакета и ставить их на маленький столик. Делаю большой глоток ванильной колы и опираюсь на край стола. Я держу соломинку между двумя пальцами левой руки и пью. Его глаза резко поднимаются ко мне, и он ухмыляется.
— Я знал, что дарую себе безопасность, если принесу тебе ее. Просто перестань сосать соломинку, а то будет сложно перейти к серьезному разговору.
Я закатываю глаза.
— Перестань.
Он игнорирует меня и спрашивает:
— Тарелки?
— Хм, да. Я возьму их, — я ставлю стакан на стол и подхожу к шкафу, где у меня есть пачка бумажных тарелок. Я достаю две и кидаю их на стол.
Он недоуменно хмурится, а затем начинает посмеиваться.
— Бумажные?
Мои руки упираются в бока, и я отвечаю:
— Да, бумажные. Я ненавижу мыть посуду.
Он опускает руки и говорит:
— Ладно, ладно. Ничего страшного. Я просто спросил. Я мог бы потом помыть посуду. Но если ты возражаешь, то мы поедим с бумажных тарелок.
— Отлично. Бумажные, — отвечаю я.
Он вытаскивает стул для меня, и я посылаю ему быстрый взгляд, который говорит, что я люблю, когда он ведет себя как джентльмен. Джейс знает, что я не слишком требовательная, но не думаю, что на планете найдется женщина, которая не оценит немного рыцарского поведения. Он садится напротив меня, и мы открываем пластиковые контейнеры.
— Есть немного креветок и крабов. Я помню, что ты любишь эти морепродукты больше всего, — говорит он и толкает две большие емкости ко мне.
То, что он помнит какие-то факты обо мне, всегда радует меня.
— Я не могу поверить, что ты помнишь.
Джейс накладывает жареный рис на тарелку.
— Я мало что забыл. Хотелось бы думать, что я ничего не забыл о тебе.
Бабочки в животе начинают порхать сильнее. Мы ведем себя как обычно, но в комнате царит невероятно напряженная энергия. Между нами витает аромат вкусной китайской еды и огромное облако тоски, которое, кажется, можно потрогать руками.
— Я думаю, мы должны поговорить сейчас и не делать вид, что ничего не происходит. Я не хочу, чтобы прошла еще хоть одна минута, когда ты будешь думать, что между мной и Викторией что-то происходит. Пожалуйста, можно мне все объяснить? Ты выслушаешь меня?
Он пристально смотрит на меня, ожидая ответа.
И, прежде чем засунуть в рот крабовый рангун (прим.ред. американская закуска по типу китайских пельменей с начинкой из краба и сыра филадельфия), я говорю:
— Начинай. Я слушаю.
Он издает глубокий вздох, и потом говорит:
— Во-первых, я сожалею. Мне жаль, что ты так узнала об этом. Это моя вина, что не рассказал тебе все сразу, и я беру полную ответственность за это.
Джейс ковыряется в своей тарелке и, похоже, он зол на самого себя. Кажется, он искренне расстроен из-за того, что произошло.
— Она неожиданно пришла в мой офис. Я не видел Викторию с того дня, как мы подписали документы о разводе, так что она действительно застала меня врасплох. Это был конец дня. Я собирался уходить, когда она появилась.