Патриот. Жестокий роман о национальной идее
– Ну, женился-то ты на мне.
На это Жора не нашел ответа и, выйдя на кухню, приоткрыл окно, выходящее в сад. За окном стояли белые искристые стволы, за окном было все, кроме солнца и тепла, и где-то там, очень далеко, так что этого никак было не увидеть, авторитетный кавказский предприниматель точил свой племенной кинжал, пробуя ногтем лезвие. При воспоминании о предпринимателе и его кинжале Жора поежился, закрыл окно, нервно закурил, удерживая сигарету в трясущихся пальцах, и позвонил Змею:
– Мишка, я сваливаю.
– Э-э-э, не понял… Куда это ты, Неро?
– Неважно. Я замерз и, чтобы не окоченеть на веки вечные, покидаю берега нашей родины.
– Ну, в добрый путь, как говорится, – равнодушно напутствовал Змей, недолюбливающий Жору за его капиталы и лидерство.
– Змей, я только об одном тебя прошу: ты движуху сохрани, ладно? Придет время, и она для тебя хорошую службу сослужит, наживешь с нее, понял?
– Не волнуйся, не глупее тебя, – усмехнулся хитрый Змей и бросил трубку.
Жора продал дом, квартиру на Кутузовском, все свои автомобили, которых у него было не то пять, не то восемь, и все из серии «Ой, гляди, вот классная тачка!», и навсегда покинул Россию. За последние несколько дней до отъезда Жора поочередно встретился со всеми своими московскими и питерскими знакомыми и как бы между делом взял у них в долг, под честное слово «так, по мелочи». Зачем делал это, он, пожалуй, и сам не смог бы объяснить, но итоговая сумма оказалась значительной. Сам Билл Гейтс не отнесся бы к ней с безразличием. В Коста-Рике он не смог найти себя и пристрастился к местному очень качественному и при этом очень дешевому кокаину. Иногда Жора выходит в Интернет под ником Кокаиновый Рантье и от первого лица пишет байки из жизни миллионеров. И когда некоторые из его бывших друзей напоминают, что «должок платежом красен», Жора принимается сквернословить и вообще ведет себя оскорбительно. Такой вот «типус» стоял у истоков появления контркультуры в нашей интересной стране, еще раз подтвердив постулат: «В России есть все!»
Змей, как оказалось, не пропустил совет Жоры мимо ушей. Немедленно после того, как окончательно захирел проект с неприличным названием, Змей «замутил» собственный сайт и, не особенно долго раздумывая над названием, дал ему имя «Ресурс Змея». Вошедших шокировало приветствие примерно следующего содержания: «Этот ресурс для настоящих падонкаф. Кому не нравятся слова (здесь следовали поочередно общепринятые наименования мужского и женского половых органов), идут на… Остальные пруцца». Все эти исковерканные словечки стали особым отличительным языком контркультуры и отчего-то приобрели название «албанцкий языг». Ничего нового не произошло, ведь подобную «новую» лексику уже придумывали бесчисленные окололитературные российские секты и раньше, но «Ресурс Змея» за короткое время стал едва ли не самым модным и культовым местом в русском Интернете. Ничего особенно оригинального его устройство собой не представляло: фотография, зачастую это порноколлаж, и под фотографией первые строчки коротких рассказов, или «креативов», если изъясняться на «албанцком». Мало-помалу на ресурсе стало появляться множество рекламных картинок-баннеров, и однажды Змей не без удовольствия послал своего питерского работодателя туда, куда обычно в России посылают всех, не делая полового различия, а сам учредил ООО «Змей» и стал его генеральным директором и единственным учредителем. Так пророчество Кокаинового Рантье сбылось, и «движуха», организованная Змеем, стала его верным и сдобным куском в обозримом будущем.
Гера влился в строй «падонкаф» спустя всего пару лет с того момента, как «Ресурс Змея» впервые появился на просторах Интернета. Ссылку на него прислал по почте начальник Геры. Электронное письмо содержало адрес сайта и одно-единственное предложение «Зацени – это пиздец!». Гера «заценил» и… остался. У него была насыщенная, интересная жизнь, которая, как нам теперь известно в подробностях, кипела вокруг Кленовского и постоянно давала ему материал для «креативов». Язык у Геры был подвешен прекрасно, и способность красиво говорить без искажений превратилась в способность так же красиво писать. Герины рассказы скоро стали популярны, и он превратился в одного из самых лучших, признанных, читаемых и уважаемых авторов. Жизнь Интернета, невидимая, но вездесущая, была вторым миром Геры, и он сам иногда не знал, какой из миров более реален: тот, который состоит из серого города и скучного офиса, или тот, в котором живут люди со странными именами-никами.
Во время того самого судьбоносного совещания у Рогачева, на котором, как и обещалось, присутствовал Поплавский, генерал Петя и не анонсированная никем девушка по имени Кира, Герман огласил свое видение «Интернета для нас», и первым пунктом у него шел как раз «Ресурс Змея». Рассказывать присутствующим о том, что это такое, не было никакой необходимости, так как оказалось, что и генерал, и глава ФИПа, и неизвестная Герману девушка отлично знали предмет, о котором идет речь.
– Все эти контркультурные бунтари, – иронично подытожил Герман, – имеют в жизни лишь одну проблему. Они голозадо-бедны и в своих тревожных снах мечтают лишь о золотом тельце. Они в состоянии влиять на свою аудиторию? Прекрасно! Это то, что нам нужно. В роли золотого тельца выступят Администрация Президента и ее фонды, непрестанно пополняемые за счет госказны. Мы купим всех этих змеев с потрохами – они никогда не видели настоящих денег, поэтому больших затрат ожидать не стоит. Пусть сто тысяч офисных тихонь, становящихся в Сети крутыми парнями и развратными шлюхами, ежедневно получают прямо в мозг инъекцию патриотизма, и уверяю вас, что скоро они будут рвать любого, кто осмелится выступить с критикой на президента, политическое устройство страны или ее внешнюю политику. Патриотизм в Интернете станет модным и пустит корни так, что уже ничто не в состоянии будет выдрать его оттуда. Только мы правы, только у нас все самое лучшее, только Россия – последняя надежда утопающего в глобализации человечества. Слава России!
Поплавский внимательно поглядел на неизвестную девушку, которую никто не потрудился даже толком представить присутствующим, и спросил:
– Я вижу, Кира, вы хотите что-то возразить?
Та деловито-глубоким, гулко-прокуренным голосом ответила:
– У меня вопрос к нашему докладчику. Кстати, позвольте представиться, Кира Брикер – сотрудник Фонда инновационной политики…
Гера впервые внимательно посмотрел на девушку и признался себе в том, что больше всего на свете хотел бы сейчас оказаться с этой Кирой где-нибудь в широкой аэродромной кровати или в теплой гидромассажной ванной. От девушки буквально «перло» чистой, без примесей кокетства, похотью самки. Это была девушка «его типа», типа, который он так старательно хотел забыть и думал, что забыл, встретив однажды Настю. Но сейчас, столкнувшись с этой очевидной сексуальной стервой, чей естественный запах – это Гера знал наверняка – представлял собой развратную смесь духов и ароматизированного сигаретного табака, его душа словно провалилась в какой-то темный бездонный подвал, а вместо нее свое прежнее место занял радостный, вылезший из этого подвала дьяволенок. Конкурировать ему было не с кем: ни совести, ни душевной теплоты рядом не было и в помине, и Гера почувствовал, что его прежняя жизнь либертена вот-вот накроет его с головой. Тем временем Брикер, которой не составило особенного труда понять, что за впечатление она произвела на этого, видимо, очень «перспективного мальчика», заметив обручальное кольцо у него на пальце, загорелась спортивным интересом и продолжила:
– Слава России – это некий слоган?
– Да, если угодно – это слоган нашей, – Гера усмехнулся, – рекламной кампании.
– Ну, не знаю, – делано-задумчиво протянула Брикер, – быть может, это слишком примитивно?
– А чего же тут примитивного? – вклинился в разговор генерал Петя. – Нам как раз простота нужна и четкость, чтобы народ не грузить чрезмерно. На мой взгляд, лозунг «Слава России!» – это очень точно, конкретно и без вые… простите, без перегруза.