НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

"Впервые мне стало страшно. Моя попытка построить коммуникатор навлекла на меня Охотников. Я соорудил щит — какой только смог придумать — и занялся поисками их логова.
Я нашел его: оно оказалось в месте, с давних пор мне знакомом. Это была не постройка, это была шахта, сооруженная людьми Двух Миров. Я хотел проникнуть в нее, но она кишела Охотниками. Я сразился с ними и множество истребил, но в конечном счете вынужден был отступить. Я достиг западного побережья и нанял там смелых моряков, старую посудину и отправился в путь.
49 дней спустя мы достигли берегов этой дикой страны. Здесь жили люди первобытных времен. Я сражался с ними, пока они не познали страх. Тогда я поселился среди них и стал жить в мире. И Охотники не нашли места моего обитания. Возможно, здесь моя хроника закончится, тем не менее я сделаю все, что в моих силах.
Вероятно, в скором времени меня настигнет Переход. Я должен подготовиться к появлению незнакомца, который придет вослед мне. Все, что ему надлежит знать, записано на этих страницах. И я говорю ему:
Запасись терпением, ибо время этого племени сочтено. Не пытайся вновь достичь Восточного континента, жди, и скоро северные мореплаватели в большом числе начнут прибывать в эти дикие земли. Найди среди них самых искусных мастеров по металлу и изготовь с их помощью щит. И только потом возвращайся к Логову Охотников. По моим вычислениям, оно находится на равнине в 50/10000 частях окружности этой (?) к западу от Большого Мелового Плато и в 1470 частях к северу от средней линии и ясно помечено знаком Двух Миров, сложенным из камней".
Я посмотрел на сидящего напротив меня Фостера:
— Далее идут регулярные отчеты о его делах с местными жителями, которых он спешно пытался приобщить к цивилизации. Он считался у них богом. Он научил их строить дороги, обрабатывать камень, познакомил с математикой и так далее. Он создавал все возможные условия, чтобы незнакомец, который должен был прийти после него, знал что к чему и мог продолжить его дело.
Глаза Фостера были прикованы к моему лицу:
— А что представляет собой Переход, о котором он говорит?
— Этого нигде не сказано. Я предполагаю, что он имеет в виду смерть, — ответил я. — И откуда должен появиться этот незнакомец, тоже неизвестно.
— Послушайте меня, Лиджен, — произнес Фостер. В его глазах мелькнуло уже знакомое выражение беспокойства. — Кажется, я догадываюсь, что это за Переход. По-моему, он знал, что все забудет…
— У вас же амнезия, дружище, — прервал я его.
— …и незнакомец — это… он сам. Человек, лишенный памяти.
Нахмурившись я посмотрел на Фостера:
— Да, может быть. Продолжайте.
— Поэтому он и пишет, что все, что необходимо знать этому незнакомцу, находится там же, в дневнике.
— Но только не в той его части, которую я расшифровал, — заметил я. — Там он описывает, как продвигается строительство дороги, сколько золота намыто из новой шахты, но ни слова о том, кто такие Охотники или что происходило до того, как он впервые с ними столкнулся.
— Это должно быть в дневнике, Лиджен. Наверное, в его первой части, которая написана чужими символами.
— Может быть, — согласился я. — Но почему он, черт его подери, не оставил нам ключ и к этому тексту?
— Я думаю, он предполагал, что незнакомец сам сможет вспомнить старое письмо, — сказал Фостер. — Откуда ему было знать, что оно забудется вместе со всем остальным?
— Предположить можно все, что угодно, — напомнил я. — Но может быть, вы и правы, ведь вы лучше знаете, что такое — потерять память.
— И тем не менее, мы кое-что узнали, — возразил Фостер. — Например, о Логове Охотников. Мы имеем указание, где оно находится.
— Если "10000 частей к западу от Мелового Плато" можно назвать указанием, — заметил я.
— Нам известно больше этого, — ответил Фостер. — Он упоминает равнину, которая, по-видимому, расположена на континенте к востоку от…
— Это — если предположить, что он плыл из Европы в Америку, — вставил я. — А если — из Африки в Южную Америку или…
— А фраза о мореплавателях с севера? Она наводит на мысль о викингах…
— Вы, видно, знакомы с историей, — сказал я. — Оказывается, у вас в голове осталось много разрозненных фактов.
— Нам нужны карты, — сказал Фостер. — Тогда мы займемся поисками равнины, лежащей у моря…
— Не обязательно.
— …к востоку от которой находится Меловое Плато.
— А что это еще за "средняя линия"? — спросил я. — И десять тысяч частей… — чего?
— Не знаю. Нам нужны карты.
— Я купил сегодня днем несколько штук, — сообщил я. — И еще дешевый глобус. Я подумал, что они нам могут понадобиться. Пойдем отсюда домой. Там мы сможем расположиться со своими картами. Я уверен, что шансов у нас очень мало, но…
Я поднялся, бросил на покрытый клеенкой стол несколько монет и направился к выходу.
Блошиная нора, которую мы называли домом, располагалась в середине короткого квартала. Мы старались проводить там как можно меньше времени, выбрав для своих долгих ежедневных совещаний кафе "Новедадес" напротив. Под шуршание тараканов мы поднялись по темной лестнице в свою комнату, где было не намного светлее. Я подошел к комоду и выдвинул ящик.
— Глобус… — произнес Фостер, беря его в руки. — Мне пришла мысль, что, возможно, он имел ввиду одну десятитысячную часть окружности Земли.
— Что он мог знать о…
— Забудьте о том, что он жил очень давно, — прервал меня Фостер. — Человек, который писал эти строки, знал достаточно много. Итак, нам придется начать с ряда предположений. Давайте определим наиболее очевидные: мы ищем равнину на западном побережье Европы… — Он придвинул свой стул к грубому столу и, порывшись в исписанных мною листах, вытащил един из них. -…50/10000-ных окружности Земли… Это будет около 125 миль к западу от мелового образования и 3675 миль от средней линии…
— Может, — сказал я, — под ней подразумевается экватор?
— Конечно. И тогда наша равнина будет лежать на линии… — Он наклонился к маленькому глобусу. -…Варшава — район к югу от Амстердама.
— Да, а это скальное обнажение… — сказал я. — Как мы узнаем, есть ли там поблизости видимые меловые образования?
— Мы можем почитать литературу по геологии. Должна же здесь быть по соседству библиотека.
— Единственные меловые отложения, о которых я когда-либо слышал, это белые скалы Дувра.
— Белые скалы…
Мы оба одновременно потянулись к глобусу.
— 125 миль к западу от меловых скал, — пробормотал Фостер. Он провел пальцем по глобусу. — Севернее Лондона, но южнее Бирмингема. Это достаточно близко к морю…
— Где атлас? — спросил я и сам же принялся рыться в картах. Наконец вытащил дешевый туристский атлас и полистал страницы.
— Вот Англия, — произнес я. — Теперь ищем равнину…
Фостер ткнул пальцем в карту:
— Вот. Большая равнина под названием Солсбери.
— Да-а, большая, — сказал я. — Нам понадобятся годы, чтобы найти на ней груду камней. Зря мы заводимся. Даже если этот паршивый дневник говорит правду, вы думаете, нам удастся найти среди огромной равнины дыру, — пусть даже обозначенную камнями, — которой не одна сотня лет? В любом случае, это все догадки…,
Я взял атлас и перевернул страницу.
— Не знаю, что мне хотелось узнать, когда расшифровывал эти страницы, — добавил я, — но надеялся на большее.
— Мне кажется, нам следует попытаться, Лиджен, — сказал Фостер. — Мы можем съездить и поискать в том районе. Это будет дорого, но не невозможно. Для начала мы можем попробовать скопить денег…
— Минутку, Фостер, — произнес я, пристально вглядываясь в более крупномасштабную карту южной Англии. И тут мое сердце отчаянно забилось. Я ткнул пальцем в крохотную точку в середине равнины Солсбери. — Раз-два — и в дамках. Вот ваше Логово Охотников!
Фостер наклонился и прочел мелкую надпись:
— Стонхендж.
Я открыл энциклопедию и зачитал вслух:
— …эта гигантская каменная постройка, расположенная на равнине Солсбери, графство Уилтшир, Англия, является самым выдающимся из мегалитических памятников древности. Внутри кольцевого рва диаметром в триста футов установлены камни высотой до 22 футов, образующие концентрические круги. К центральному алтарному камню длиной более 16 футов с северо-востока ведет широкая дорога, носящая название Путь…