Психотерапия нового решения. Теория и практика
Уилл: Хм-м. Да, я хочу перестать чувствовать себя виноватым, отказывая… или злясь…
Мэри: Итак, вы колеблетесь. Хорошо. Эксперимент. Мне хочется, чтобы вы вспомнили себя в возрасте Вики. Добро?
Уилл: Да. Я учился в мединституте.
Мэри: Замечательно. А ваш отец был жив?
Уилл: Да.
Мэри: Представьте себе отца и скажите ему: «Я решил повалять дурака пару лет; лыжи, прочая ерунда. Я знаю, ты меня будешь содержать».
Уилл: (Смеется).
Мэри: А почему вы смеетесь?
Уилл: Отец бы этого не потерпел. Он мне после моего шестнадцатилетия ни гроша не дал. (Пауза). Если бы я был похож на отца, моя дочь, вероятно, зарабатывала бы себе на жизнь сама. Или вышла бы замуж. Сейчас я не злюсь. И нет причины быть виноватым.
Мэри: Ладно, Уилл, вы не одиноки. Многие из нас, терапевтов, оказались там, где мы сидим, купившись на послание «Не будь ребенком». Прекрасное послание, правда. Мы должны быть благодарны своим старикам. А затем происходит следующее: мы все тайно мечтаем остаться детьми, а потому проживаем наше детство через своих детей. Мы говорим своим отпрыскам: «Не волнуйтесь! Я обо всем позабочусь. Катайтесь на лыжах, мне-то этого не удавалось делать, делайте все, чего я не мог…», и они растут, не взрослея, а мы со временем перестаем их уважать.
Уилл: Точно. Именно так. Мои дети очень умные и способные.
Мэри: Мне кажется, что, как только вы увидите в своей дочери не девочку, а взрослую женщину, она найдет способ содержать себя.
Боб сначала следовал в направлении, указанном Уиллом, чтобы создать фон, на котором Уилл прочувствует и выразит свой гнев. Конечно, это редко приводит к решению проблемы. Уилл больше был бы доволен разрешением проблемы своей двойственности, нежели выплескиванием гнева. Подобно клиенту, который не должен был писать статью, пока он чувствует себя несчастным из-за того, что никак не может заставить себя писать, Уилл не должен выталкивать дочь из гнезда, пока он злится, что она сама не улетает.
Некоторые клиенты используют гнев, чтобы оправдать свое поведение, которого без этого чувства они бы себе не позволили. В ТА это называется сбором марок для покупки свободного от вины ухода с работы, свободного от вины развода, свободного от вины запоя. Первым делом в работе с такими клиентами мы просим их понять, что они могут бросать работу, разводиться, пить, не собирая при этом марки.
Мэри: Послушайте, а что плохого в вашем решении больше с ним не жить? Почему вы злитесь при мысли об уходе?
Гвен: Это было бы бессмысленно… Вы не можете уйти от мужа без веской причины…
Мэри: (Проигрывает ее слова на магнитофоне). Прислушайтесь к «вы». «Вы не можете уйти от мужа». Это программирование. «Вы не можете уйти», — говорит одна ваша половина. Другая половина говорит: «Но, мама, у меня есть веская причина: он такой плохой! Сейчас я тебе докажу, что я должна на него злиться!»
Гвен: Хм-м. Да, похоже. Никто из нашей семьи не разводился. По правде говоря, я уже написала маме о нем в письме, надеясь, что она скажет: «Разводись». Вместо этого она посоветовала: «Постарайся».(Улыбается). Я сейчас поняла кое-что забавное. Когда она говорит: «Постарайся», я стараюсь отыскать в нем еще больше гадостей.
У нас, у людей, есть много способов заставить себя выполнять те или иные жизненные задачи, однако гневливый клиент убежден, что ему в качестве спускового крючка для собственных поступков необходим гнев. Мы предлагаем таким клиентам всякий раз, когда они злятся, задавать себе следующие вопросы:
1. Ситуация, из-за которой я злюсь (грущу, чувствую вину и т.д.) — она реальна или вымышлена? Если вы злитесь из-за чего-то в будущем, ситуация вымышлена. Если вы злитесь в ответ на интерпретацию или предположение, которые делаете о чьем-нибудь поведении, она опять— таки является вымышленной, пока вы не проверите реальные факты.
Сара: Моему мужу все равно, что я думаю, и это сводит меня с ума.
Мэри: Расскажите ему, что вы думаете, и узнаете, действительно ли ему все равно, что вы думаете. Может быть да, а может нет. Пока не спросите, вы можете только гадать.
2. Я могу что-нибудь предпринять? Если Сара обнаружит, что мужу ее мысли не интересны, она может развестись с ним, перестать рассказывать ему о своих мыслях, поразмышлять, а что же его интересует, или плюнуть на все и продолжать ему все рассказывать — но уже не злясь, что ему не интересно.
3. Я выбираю этот подход? Составив список возможных подходов, Сара может решить либо следовать одному из них, либо не делать ничго. Каким бы ни был выбор, ее гнев уже потерял для нее всякую ценность.
Когда клиент думает, что в этой ситуации гнев — единственно возможная, а посему неизбежная реакция, он верит, что это люди и ситуации заставляют его чувствовать. Мы часто используем воображение, чтобы доказать, что каждый человек сам выбирает себе чувства:
«Закройте глаза. Представьте, что вы ведете машину. Вы превысили скорость. Машина, едущая перед вами, внезапно останавливается, и вы резко тормозите. Машины столкнулись, но вы не пострадали. Задержитесь в машине на минутку. Что вы чувствуете? Выйдите и осмотрите обе машины. Ваш бампер и решетка смяты. Что вы чувствуете? Что вы бормочете про себя?»
Когда группа клиентов проводит этот эксперимент вместе, они видят, что у каждого из них возникают разные чувства, и эти чувства обусловлены не событием, но тем, что они говорят сами себе. Боязливые люди рассказывают истории на тему «Я могла бы погибнуть». Виноватые ругают себя и предсказывают, что страховку не выплатят, потому что они якобы превысили скорость. Грустные могут решить, что в этом году отпуск пропал, ведь все деньги уйдут на ремонт машины. Гневные концентрируют свое внимание на мерзавце, который затормозил без предупреждения.
Если клиент продолжает верить, что это люди и ситуации делают его злым, терапевт может соблазниться капитуляцией, особенно если сам на такие ситуации отвечает гневом и в глубине души верит, что его гнев оправдан. Игнорируя патологию клиента, терапевт с клиентом могут втянуться скорее в «совещательный», нежели терапевтический контракт, начав учиться решать проблемы. Этот подход может помочь клиенту решить его сиюминутные внешние проблемы, но, решив их и оставшись в состоянии гнева, клиент обязательно создаст себе новые неприятности для оправдания собственного гнева.
Давным-давно, когда мы только начинали вести группы, у нас были клиенты по имени Рут и Сай. Любимой темой Сая было обсуждение отказа Рут убирать две сдаваемые внаем квартиры, которыми они владели. Через три месяца после отъезда последних жильцов Сай все еще не мог сдать эти квартиры, потому что они все еще не были убраны. Рут металась между самобичеванием и жалобами, что Сай видит в ней только уборщицу. Однажды, прервав обычную гневную тираду Сая, Боб попросил его назвать несколько цифр и написал их на доске:
Потери от простаивания квартир: $ 150 х 3 месяца $450
$ 200 х 3 месяца $600
Стоимость терапии: $15x6 приемов
х 2 человека $180
$1230
Затем Боб спросил, сколько часов займет уборка квартир и написал:
Одна уборщица $3 х 40 часов $120
$1230-$120 = $1110
Боб сказал: "Ваш гнев для вас необычайно важен. Вы готовы потерять 1110 долларов, только чтобы иметь причину злиться на свою жену ".
Есть несколько подходов в работе с такими парами. Антитерапевтический метод — терапевт и группа решают, кто из партнеров более виноват, и требуют, чтобы тот изменился. Нетерапевтический метод -терапевт и группа помогают решить проблему. У каждого члена группы может найтись подходящее решение, или же паре будет предложено найти решение самостоятельно. В любом случае, эти двое гневных людей решат одну проблему только для того, чтобы на следующей неделе появиться у нас с другой. Они и в дальнейшем будут друг друга обижать, отдаляться друг от друга, лишь бы сохранить привычную жизненную позицию.