Без вуали

– О, тетушка, это правда?
– Да, правда. Конечно, тогда половина девушек сделали то же самое. Да, куда бы вы ни взглянули, вы видели… хм!.. – Приступ кашля прервал ее рассказ. Джейн почувствовала, как запылали ее щеки.
– И что же случилось? Майор заметил вас?
– Боюсь, что нет. Но именно в тот вечер барон впервые заметил твою бабушку. Они обвенчались в сентябре в День святого Михаила.
– Очаровательно. – Джейн взяла в руку бокал и отпила глоток сладкого вина.
– А теперь, думаю, я должна отправиться спать. Ты просто прелесть, позволяешь глупой старой леди болтать весь вечер. Надеюсь, ты простишь меня?
– Тетя Гертруда, я наслаждаюсь, слушая ваши восхитительные истории. Вы уверены, что не хотите посидеть со мной в гостиной? Вижу, у вас там арфа, а я не так уж дурно играю на ней.
– Нет, дорогая. Может быть, завтра. Но ты всегда можешь поиграть на ней, когда тебе захочется. – Она поднялась и поцеловала Джейн в щеку. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, тетушка. – Когда тетя вышла из комнаты, девушка со вздохом уронила руки на колени.
Джейн еще рано было ложиться спать, но ей и не хотелось сидеть одной в гостиной. Она поднялась наверх, переоделась в ночную сорочку и принялась при свечах писать письмо сестре Сюзанне. Джейн знала, что сестра пришла бы в восторг от историй тети Гертруды, поэтому попыталась пересказать столько шокирующих деталей, сколько смогла вспомнить. Но ее постоянно отвлекали какие-то посторонние мысли.
В глубине души Джейн понимала, что в этом доме что-то не так, происходит что-то ужасное, иначе к чему вся эта секретность? И почему тетя так тщательно пытается удержать ее от свидания с ее собственной плотью и кровью? Разочарование росло, но крепло желание раскрыть какую-то семейную тайну. Подняв глаза от письма, Джейн увидела в окне полную луну и аллею деревьев, освещенных серебряным светом.
В ней зрела решимость. Она не хотела, чтобы от нее так легко отмахнулись. Джейн проделала весь этот длинный путь, храня в душе искру надежды. Долгие годы от нее скрывали правду. Правду, которая помогла бы ей' разумно спланировать свою жизнь.
«Я узнаю все. Сейчас же, немедленно». Джейн осторожно взяла свечу и распахнула дверь, прислушиваясь к звукам в темном доме. Вокруг было тихо. Она спустилась вниз по спиральной лестнице, затем пересекла большой холл, прикрывая рукой пламя свечи.
Достигнув входа в западное крыло, девушка дрожащей рукой взялась за хрустальную дверную, ручку. К ее удивлению, дверь оказалась незапертой.
Вспотевшей ладонью Джейн с трудом повернула ручку и очутилась в длинном холле, высокие окна которого закрывали пыльные потертые шторы из вишневого бархата. Сияющий лунный свет проникал в помещение, отбрасывая длинные косые тени на голые доски пола. Девушка сделала два неуверенных шага вперед. Сердце гулко билось в груди. «Дыши спокойно!» – приказала она себе.
По левую сторону коридора расположился ряд дверей. В дальнем конце грациозно и плавно поднимались наверх консольные ступени. Джейн рассудила, что ее бабушка, вероятно, находится наверху.
Отчаянно стараясь усмирить дыхание, Джейн на цыпочках пошла вперед. Откуда-то дул холодный ветерок, лаская ее икры и развевая подол халатика. Девушка резко обернулась, когда тяжелая дверь, которую она оставила приоткрытой, с грохотом захлопнулась на скрипящих петлях. У нее подпрыгнуло и бешено заколотилось сердце.
– О! – воскликнула девушка, приложив руку ко рту. Ледяной холод пробежал по жилам. Она вздрогнула.
Тяжелую тишину нарушили чьи-то шаги. Быстрые и энергичные, они неумолимо приближались. Замерев от ужаса, Джейн не в состоянии была пошевелиться или издать хоть какой-то звук.
– Мисс Гертруда? – раздался резкий женский голос со стороны ступеней. – Это вы?
В конце холла появилась полная пожилая женщина с аккуратно заправленными в накрахмаленный белый чепец волосами. Увидев Джейн, она поднесла к груди полную руку.
– О, мисс, вы испугали меня. Должно быть, вы внучка леди Бассфорд? А теперь, как хорошая девочка, возвращайтесь в свою комнату. Это неподходящее место для такой леди, как вы…
Джейн с трудом сглотнула.
– Вы… вы, должно быть, миссис Картер, няня моей бабушки?
– Да, дорогая. И в данный момент я очень занята, так что поскорее возвращайтесь обратно. – Она взяла Джейн за руку и направила ее к холлу.
Кровь прилила к щекам девушки. Она резко остановилась, высвободив руку, которую крепко сжимала женщина.
– Нет, я не уйду. Я приехала за ответами и получу их. Если вы не проводите меня к бабушке, я сама найду ее. Я должна увидеть ее.
– Послушайте, дитя мое…
– Я не дитя, я женщина, полностью способная понять ее состояние. И больше не допущу, чтобы от меня отмахивались. Мне необходимо знать правду. Я прошу… нет, требую! Вы немедленно отведете меня к бабушке.
Миссис Картер обиженно поджала губы. От такой дерзости глаза ее сузились.
– Как пожелаете, мисс. Следуйте за мной.
Сердце Джейн гулко застучало в груди в такт стуку каблуков миссис Картер. Они поднялись по ступеням, миновав несколько дверей, и вошли в широкую галерею. Девушка с удовлетворением отметила, что в углах не было паутины, а стены отличались чистотой. Они свернули в прихожую. Неожиданно женщина остановил ась перед дверью с причудливой резьбой. Нахмурив лоб, она обратилась к Джейн:
– Вы уверены, мисс?
В ответ Джейн только кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова, и задержала дыхание. Женщина полезла в карман передника за ключом, затем вставила его в замок и повернула дверную ручку.
В ноздри девушки тут же ударил неприятный запах. Вяжущий запах лекарств, смешанный со слабым запахом немытого тела. Посередине слабо освещенной комнаты стояла кровать. Там, на подушках цвета слоновой кости, лежала ее бабушка. Наконец она увидела ее.
Темные с проседью волосы выбились из косички и упали на хрупкие плечи, а бледные глаза бессмысленно смотрели куда-то на стену, немигающие, невидящие. Лицо было изборождено глубокими морщинами. Черты лица не выдавали никаких эмоций. Невозможно было понять, догадалась ли она, что перед ней ее старшая внучка. В пустой скорлупе бабушки остался лишь намек на ту женщину, какой ее помнила Джейн.
Она подошла к краю кровати и вздрогнула, когда коснулась лежащей на одеяле руки бабушки, слабой и хрупкой, словно тончайший фарфор.
– Элизабет? – проскрипела бабушка ужасно неприятным голосом. Слюна, брызнувшая при этом у нее изо рта, упала на руку внучки. Джейн чуть было не отшатнулась.
– Нет, бабушка. Меня зовут Джейн, Я – старшая дочь Элизабет.
Старуха неожиданно вырвала руку и задрожала. Ее глаза страшно расширились, наполняясь безумием.
Миссис Картер положила руку на лоб своей подопечной.
– Ш-ш-ш, леди Бассфорд. Тихо, тихо. Примите ложку вот этого. – И нянька бабушки влила ей в рот ложку какой-то темной жидкости. – Ну вот. Теперь отдыхайте, мы уходим.
Бабушка застонала. Издав глубокий горловой звук, она начала раскачиваться из стороны в сторону, а вниз по подбородку потекла пенистая струйка. Джейн отшатнулась. Миссис Картер быстро достала платок и терпеливо вытерла старушке рот.
– Пойдемте, мисс Роузмур. – Миссис Картер положила кусок хлопковой ткани на прикроватную тумбочку. Закрыв глаза, бабушка немного успокоилась, прекратив свои бессмысленные хаотичные движения. – Она не любит нарушения привычного режима, да и не рада посетителям. Давайте оставим вашу бабушку в покое.
Джейн согласно кивнула, затем еще раз повернулась к кровати.
– До свидания, бабушка, – пробормотала она. – Я люблю тебя.
Бросив последний взгляд на бабушку, Джейн последовала за суетившейся миссис Картер из комнаты в прихожую. Дверь за ними захлопнулась.
– Я не знала, что все так ужасно. Она давно в таком состоянии?
– К сожалению, да. Я нянчусь с ней почти двадцать лет, и год от года ей становится все хуже и хуже. Сначала она страдала от длительных приступов меланхолии. Они могли длиться неделями. За ними следовали периоды почти маниакального подъема. Она убиралась в доме, вычищая все самые удаленные уголки, опустошала кошелек в деревенских магазинах, бодрствовала до утра, вышагивая по комнатам и переставляя безделушки, пока не падала от усталости. Но в последние несколько лет она все больше и больше углублялась в себя и с каждым днем становилась все слабее.