КОТАстрофа. Мир фантастики 2012
– Не беспокойся, не увезут.
– Ну, ну, давай. – Но удержаться от ехидства Саша не смог и добавил: – Слушай, если мы еще каких-нибудь инопланетян обнаружим – позовем тебя, хорошо? Как главного специалиста по пришельцам…
В ответ девушка только плечом дернула, развернулась и стала осторожно карабкаться на кучу мусора, аккуратно прижимая к себе маленькое невесомое тельце.
* * *Рев и скрежет не прекращались. Он бежал прочь от их логова, не видя пути – подальше от этого рева. Мама, его ласковая, добрая мама погибла, уводя страшных чудовищ, источавших смрадные волны ненависти, как можно дальше от своего единственного, любимого малыша. Когда то ужасное произошло, он почувствовал это сразу – его словно накрыло черной волной. Это было очень больно и так страшно, что он даже споткнулся и тут же покатился кубарем с кучи мусора. А вслед ему все неслись эти странные звуки.
– Вот он, держи, удерет!
– Нет, ты посмотри, как улепетывает! Чувствует, паршивец!
– Ага, такой же урод, как и его мамаша! Во мутанты! Нет, ты подумай только, как расплодились! Житья не дают! Скоро и в городе уже начнут появляться.
– Не появятся, сейчас я его…
Раздался короткий шипящий звук – резкий, словно удар хлыста, и около него со звоном отлетела в строну какая-то жестянка, подброшенная с земли выстрелом, и, кувыркаясь, загромыхала по камням. А сзади все нарастал шум погони.
Он рванулся из последних сил, понимая, что спастись от ужасных преследователей, от верной своей смерти он может, только непрерывно двигаясь.
И вдруг он увидел спасительное отверстие – уж сюда-то им нипочем не залезть! Не раздумывая ни секунды, он нырнул в темноту. Некоторое время до него долетал какой-то шум. Потом опять раздались эти странные звуки.
– Куда эта тварь делась? Ты не видел?
– Да вроде бы как сюда куда-то прыгнул, урод.
Снова зашуршало, зашумело – теперь уже прямо над его головой. От ужаса он весь съежился и почти готов был уже броситься вон, но в этот момент все его убежище пришло в движение и плавно поехало куда-то вниз.
– А, черт, чуть не упал! – раздалось наверху. – Навезут дерьма всякого, а потом удивляются – откуда на помойках стаи собачьи развелись? Что это кошек бродячих столько стало? Еще бы – такое раздолье!
– Да ладно тебе бурчать. Пойдем. Если он жив остался, если не придавило его – так в другой раз непременно попадется. На следующей неделе все равно приедем сюда еще раз…
Снова зашуршало над головой, и звуки стали удаляться, пока не воцарилась тишина, нарушаемая только слабым шелестом ветра, забавляющегося с каким-то тряпьем, да карканьем ворон, деловито копошившихся в мусоре.
Он еще долго сидел в бетонном убежище, тихонько оплакивая в темноте свою погибшую маму. А когда, наконец, решился все же вылезти наружу, то оказалось, что убежище его превратилось в настоящую ловушку – выход был полностью засыпан мусором, и сколько он ни пытался разрыть его своими маленькими лапками – ничего не получалось. Вольно или невольно, но эти чудовища все же погубили его…
* * *«Ешь, бедненький, ешь… – приговаривала про себя Ира, глядя, как удивительный котенок поглощает колбасу с бутерброда. – Жалко, что у нас ничего попить для тебя нет. Тебе бы молочка сейчас! Ну, ничего, потерпи еще часок – будет тебе и молочко, и теплое местечко. И напьешься, и отоспишься».
Странное дело, но, явно находящийся на последней стадии истощения, зверек ел довольно медленно, можно сказать, с достоинством принимая из рук маленькие кусочки, которые отщипывала от колбасы девушка. И это тоже было удивительно – ей казалось, что оголодавшее животное должно было бы глотать пищу, вовсе не жуя.
Проглотив кусочек от второго бутерброда, котенок неожиданно замер, посидел неподвижно несколько секунд, словно раздумывая, не съесть ли ему еще, а потом вдруг привалился лобастой пыльной головкой к Ириной руке и… заснул. У девушки предательски защипало в глазах и в носу, но она боялась пошевелиться, чтобы не разбудить несчастное существо.
Через полчаса со свалки явилась наконец вся остальная команда. В пыльных, измазанных комбинезонах, все увешанные герметичными контейнерами для проб. Ну, просто вылитые сталкеры – сделали свое дело и вернулись на базу после опасного рейда в Зону.
Их уже не первый раз вызывали на подобные операции. Все чаще, то в одном, то в другом месте на городских свалках (да и не только на них) удивительным и таинственным образом появлялись различные опасные отходы. И всегда получалось так, что обнаруживались они вроде бы «абсолютно случайно», и никто никогда не знал, откуда они взялись.
То просто ядовитые – какие-нибудь химикаты, кислоты или едкие растворители – в небольшой, правда, концентрации. Очень часто находили ртуть. А то и того хуже – радиоактивные изотопы. Их лаборатория была одной из немногих, умудрившихся как-то выжить в суровые постсоветские годы, стоившие жизни целым НИИ, прежде в огромном количестве существовавшим в Москве и ставших теперь в большинстве своем просто историей. Занималась их лаборатория как раз анализом подобных загрязнений и поиском источников всего этого безобразия, следов, которые могли бы привести к виновникам загрязнения, улик, чтобы наказать и призвать к ответу. Труд неблагодарный, который к тому же и оплачивался не очень достойно, но…
Но люди здесь работали по многу лет – каждый наверняка по какой-то своей, личной причине, но и все вместе по одной, общей, «идейной». Пусть это звучит по нынешним временам высокопарно, но кто-то же должен был за всем этим следить! Хотя сейчас, казалось, до таких вещей, как ядовитые отходы на помойке, никому больше нет дела…
Ира во время таких поездок работала на полевом экспресс-анализаторе с образцами, что добывали ребята. Собственно, и в лаборатории она тоже на нем работала. И еще на целой куче всякого лабораторного оборудования. В общем-то, поэтому и должность у нее называлась соответствующим образом – лаборантка. А она успевала еще и в институте учиться – не век же ей, в самом деле, в лаборантках бегать! Однако до защиты диплома ей пока было еще далеко, а ее родители…
Нет, конечно, нельзя было сказать, чтобы ее родители едва сводили концы с концами. Однако и счетов семизначных в банке у них тоже пока не имелось. Именно поэтому сидеть у них на шее девушка не хотела. Возможно, она могла бы найти для себя и более интересное в финансовом плане место, но… Почему-то именно тот самый «идейный», а не финансовый интерес в итоге всё перевесил. Какие-никакие деньги она и здесь получит. Но вот работать так, чтобы работа была не в тягость, а в радость, – это, пожалуй, поважнее будет. А работа, как ни звучит это странно, ей нравилась – наверное, именно потому, что давала уверенность, что делает она что-то очень важное, серьезное и нужное. Да и само по себе, все, связанное с химией, ей нравилось – еще со школы…
Деньги, достаток будут у нее впереди. Если захотеть, то все это обязательно будет, всего можно добиться, нужны лишь желание и настойчивость, так она рассуждала, возможно, немного наивно. Подруги, правда, хотели иметь все и обязательно сразу – и ключи от квартиры, и ключи от «Мерседеса». Но Ирочка была равнодушна к «Мерседесам», – такой уж она у мамы с папой уродилась, такой они ее воспитали.
Ребята, которым Гаспарян уже успел рассказать про удивительную находку лаборантки, наскоро скинув грязные комбинезоны, дружной толпой полезли в микроавтобус, раскачивая его при этом, словно утлую лодчонку на волнах. Впрочем, толпа – это было, пожалуй, слишком громко сказано – всего четверо ребят, включая самого Сашу Гаспаряна, – разве это толпа?
Но шуму, тем не менее, они наделали много. Ира прикрывала спящего котенка рукой и грозно сверкала глазами, глядя на толкающихся ребят, пытавшихся через голову друг друга разглядеть Ириного найденыша. В невысоком салоне микроавтобуса это получалось у них с трудом и лишь добавляло шуму и толкотни.
Однако беспокойство девушки было абсолютно напрасным – наевшийся зверек, переживший ко всему прочему сильнейший стресс, спал теперь мертвецким сном, крепко прижавшись всем своим тщедушным тельцем к руке своей спасительницы, и казалось, ничто в этом мире не способно было его в этот момент разбудить.