Прикосновение Макса

Смотря на людей с пониманием, симпатией и большим уважением, он действительно казался способным чувствовать то, что чувствовали окружающие его люди. Это была редкая черта, внушающая уважение. Как можно было сопротивляться человеку, который отвечал «Я понимаю», и именно это имея ввиду?
Почти против ее желания, Дайна начинала доверять ему. Верить его обещаниям. Она убеждала себя, что это было только потому, что была испугана, разочарована во всех нарушенных обещаниях и ничего не стоящей «защитой» и, чтобы не чувствовать себя настолько одинокой и беззащитной, она приняла помощь этого человека
Но это было чем-то большим. У нее было смутное чувство, что он помогал излечивать ее не только, окружая ее стеной своей защиты, но и давая взаймы часть силы и будет дарить ее до тех пор, пока девушка не будет достаточна сильна, чтобы принять вызов судьбы и стоять до последнего за свое счастье.
Он лечил ее гордость так же как ее раны.
Это была часть его уникального обаяния, его способность затрагивать тонкие струны души так, чтобы человек стал увереннее в себе.
Дайна начала понимать, что на силу Макса и его благоприятное воздействие на других, влияло не то, кем он был, а каким был.
Она возвратилась к незаконченной работе с оттенком беспокойства, вползающее в ее сознание.
Они давно не говорили о воре, о коллекции после той беседы с Максом, но они еще к этому разговору вернуться, она это знала. Если вор не будет пойман…
В холле Макс слушал объяснения Морган, по поводу витрины для экспонатов, которая до сих пор не была включена в работу.
— Таким образом, мы должны вернуться к первоначальным чертежам. — закончила Морган раздражено. — Проклятье, можно подумать, что кроме пары человек, эта выставка ничего не значит! Многие говорят, что изменение витрины может повлиять на сроки сдачи, а может отразится на дате проведения выставки.
— Ты считаешь, что мы все-таки потеряем время? — спросил Макс.
— Ни в коем случае. Если кто-нибудь даже предложит, чтобы мы отодвинули дату открытия, то я сверну ему шею, — ответила Морган твердо.
Смеясь, Макс заключил:
— Тогда я оставляю этот вопрос в твоих умелых руках. — Он увидел ее взгляд, брошенный на часы и добавил:
— У тебя встреча?
— Да, с моими грехами, — девушка скривила лицо, а затем засмеялась. — Он, кажется совсем другого мнения.
Ее босс задумчиво произнес:
— Я всегда считал, что личное мнение персонала может пойти только на пользу управлением компании.
— Хорошо, если он не сможет управлять им, он заработает справедливый крест. Честно, Макс, если я поругаюсь с еще одним похотливым животным, скрывающейся за улыбкой щенка, то я уйду в монастырь!
— Подними выше голову, — улыбаясь сказал молодой человек, — Где-нибудь там должен быть человек, который оценит твой ум также, как и твое тело и ты, вероятно, сразу упадешь в его объятия в то же время, как только найдешь его.
— Если вы так говорите… — вздохнула Морган. — Так или иначе, я должна идти. Скажите, Дайне, что я завтра к ней зайду.
Кивнув Морган, Макс остался в холле поджидать Дайну. Он размышлял о девушке, которая еще находилась в своем офисе.
Пока разум только помогал держать инстинкты в узде….. Этому он хорошо научился. Его разум подсказывал ему, что Дайне нужно дать достаточно времени, чтобы излечить свои раны, но его инстинкты были на пределе.
Он хотел ее с того момента, как только посмотрел в ее глаза и тогда случилось нечто, что изменило его.
Она теперь не боялась его и он был абсолютно уверен, что она по крайней мере начинала доверять ему, но он не знал, что случится, если он скажет, что чувствовал к ней. Он не знал, мог ли он помочь излечить то, что произошло с ней или любой его шаг навстречу к ней, заставит ее отвернуться от него.
В первый раз в жизни он был не уверен: его инстинкты говорили ему, что самое время, а разум настаивал, что нужно ждать.
Все в чем он нуждался, был какой то знак, даже самый прозрачный намек на чувство, которое было бы больше, чем благодарность или дружеские чувства, но он не видел никакого знака. Дайна, казалось, расценивала его, как довольно приятного спутника, поэтому часто он задавался вопросом, видела ли она вообще в нем человека.
Отказываясь проверять ее чувства к нему, Макс держал в узде свои инстинкты и продолжал ждать.
Непринуждённая атмосфера между ними оставалась неизменной. И каждый день возвращаясь в его дом, они наслаждались вместе тихим и спокойным вечером.
Макс после ленча отправился по делам, а Дайна расположилась на кушетке с книгой, позаимствованной из его библиотеки.
Миссис Перри уже удалилась в свою комнату. Огонь в мраморном камине почти прогорел, но еще весело плясали маленькие язычки пламени. В этом мягком, колеблющем свете, Дайна мирно спала на мягком диване.
Макс стоял и пристально смотрел на нее в течении долго времени. Ее яркие волосы блестели красными искрами так, будто эти шелковые волны имели собственную жизнь.
Полумесяцы ее темных ресниц создавали яркий контраст с безупречной сливочно-кремовой кожей. Ее губы красивой формы, немного раскрытые, нежные и красные, влекли Макса так непреодолимо, что он мог практически чувствовать их сладостную притягательность.
Ему вдруг остро захотелось прилечь к ней на диван, разбудить ее поцелуем и долго держать в своих руках. Заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не забудет о насилии и боли, или любом другом человеке кроме него.
Единственной вещью, единственной причиной, которая останавливала его, помогала управлять своим состоянием животной потребности было понимание того, что ее хрупкое доверие могло быть потеряно навсегда. Эта женщина ужасно пострадала в жестоких руках человека. Всю ее жизнь, разрушенную почти до основания, склеить было почти невозможно. И то, что она смогла начать доверять другому человеку было чем-то вроде чуда.
Он до боли не хотел терять это доверие.
Видеть глубину ее страха и знать, чем вызваны эти страдания, даже невыносима только думать об этом!
Какое наслаждение наблюдать ее спокойный и доверчивый сон в его доме, его же собственные все более беспокойные ночи, были не в счет. Пусть ей будет спокойно.
Тем не менее он осторожно сел рядом с ней на край дивана с маленькой надеждой, что все же есть какая-то особая связи между ними.
Ничто иное не могло объяснить, как быстро ей с ним стало легко и комфортно.
Девушка уснула, оставив раскрытую книгу на животе, и когда он дотронулся до нее, она сонно приоткрыла свои сверкающие глаза.
— Привет, — сказал он мягко, откладывая книгу в сторону. Бережно положил на журнальный столик, а затем улыбнулся ей.
— Я заснула? — сонно пробормотала она.
— Да, Я не хотел тревожить вас, но если вы проведете ночь здесь, то утром не сможете разогнуть шею.
— Который час?
— Почти одиннадцать.
Дайна стала вставать и Макс, взял ее за плечи, чтобы помочь ей приподняться. Он был настолько близко от нее, что они оказались ближе, чем когда-либо были прежде.
В первую секунду Дайна испытала чувство, похожее на удар тока, но это наваждение длилось не больше, чем один удар сердца. Чувствуя себя потрясённой, она замерла, словно ожидая чего-то.
Глядя в его серые глаза, она чувствовала странную, поднимающуюся изнутри теплоту, ее чувства обострились до предела. Это было так, будто какая-то часть нее, которая спала в течении долго времени, вновь пробудилась и ожила.
Макс снял с ее плеча одну руку и провел ладонью по медно-рыжим волосам, лицу, его пальцы задержались, чтобы погладить ее щеку.
— Я говорил вам, что вы красивы? — спросил он таким голосом, которого раньше она у него не слышала. Низкий и глубокий, едва сдерживающий сильные эмоции.
— Нет, — она не могла отвести взгляд от его глаз и ее кожа, казалось, покалывала и пылала там, где пальцы касались ее.
— Я так подумал, как только в первый раз вас увидел.