Идут дожди

  
Анатолий Георгиевич Алексин
 
Идут дожди
 
 
Идут дожди — тяжёлые южные ливни. Воздух до того влажный, что трудно дышать. Кажется, ещё немного — и потоки воды смоют маленький пакистанский городок со всеми его невысокими домиками и камышовыми хижинами.
Наступил барсад [1] — трудное время для тех, кому постелью служит мостовая, а крышей — бескрайное небо. У восьмилетнего Рама нет родителей, и дома у него тоже нет. Раньше он спал прямо на улице, как тысячи бездомных пакистанцев. А где ему спать теперь? Вчера мальчик укрылся от дождя под навесом фруктовой лавки, на базаре. Но сторож прогнал его, да ещё пригрозил сдать в полицию.
И сегодня, возвращаясь с фабрики, мальчик заглядывает в окна домов, трогает двери. Но все окна плотно закрыты и все двери заперты крепко-накрепко. Рам сжимает в руке горсточку риса, свой обычный ужин, и слёзы текут по его лицу. Но слёз не видно: они сливаются со струйками дождя.
Вдруг Рам останавливается возле одноэтажного белого домика. Заглядывает в окно, оно не заперто на крючок, и Рам тихонько открывает его. Он видит большую комнату. В комнате никого нет. Только длинными рядами выстроились скамейки да приткнулся в углу небольшой круглый столик. А за столиком, спускаясь до самого пола, висит широкий бумажный занавес, весь раскрашенный зелёной, коричневой, голубой краской.
Кто здесь живёт? Этого Рам не знает. Может быть, хозяева домика уехали куда-нибудь далеко и не скоро вернутся? Тогда Рам может переночевать здесь. А если они не уехали и застанут Рама у себя в комнате? Они, наверное, примут его за вора.
Но мальчик так устал, так хочется убежать от дождя, так хочется ему поскорей поужинать, что он забывает обо всём. Он забирается на подоконник и прыгает в комнату.
«Спрячусь-ка я за этим занавесом», — решает мальчик. Он шагает через скамейки, оставляя на ходу мокрые следы, забирается в тёмный угол комнаты и прячется за бумажным занавесом, разрисованным разными красками. Наскоро поужинав горсточкой риса, Рам сворачивается в клубок и тут же засыпает. Крепко спится усталому человеку, да ещё под монотонную песню дождя.
…Рам проснулся от стука входной двери. Дождь продолжал гулко маршировать по крышам. В бумажном занавесе была маленькая дырочка. Рам заглянул в неё. То, что он увидел, заставило его вскочить на ноги, а потом ещё тщательнее спрятаться в углу. В комнату входил сын хозяина фабрики — толстый, заносчивый мальчишка. Он весело помахивал сумкой, из которой выглядывали книжки и тетради.
В другой руке он держал зонтик. Сын хозяина поставил зонтик сушиться, а сам сел на скамейку и стал жевать ананас. Густой сладкий сок облепил его губы и медленно стекал на толстый подбородок. Рам часто видел этого мальчишку.
Утром сын хозяина всегда спешил в школу.
Значит, уже утро. Значит, Раму давно пора быть на фабрике. Но как же он выберется отсюда?
Дверь снова хлопнула. Потом ещё, ещё раз… И уже не переставала стучать. В комнату входили мальчики — такие же толстые и довольные собой, как и сын хозяина фабрики.
Но вот дверь стукнула последний раз, и в комнату вошёл высокий мужчина в очках, с чёрной бородкой клинышком.
Все почтительно встали, а потом сели на скамейки. Рам услышал негромкие слова: «Господин учитель…»
На миг радостно застучало сердце: Рам так мечтал хоть раз в жизни побывать в школе, и вот он здесь… Но в ту же минуту вспомнилось другое: пора на фабрику, пора в душный цех, наполненный жарким паром… Но как выйти отсюда? Как?
Учитель стал называть имена мальчиков, а они поднимались и снова садились, поднимались — и садились…
Потом учитель взял тонкую длинную палочку и подошёл к бумажному занавесу. Рам что было сил прижался к полу, словно хотел провалиться сквозь него, исчезнуть.
Учитель стал рассказывать о дальних странах, о реках и морях, о горах и долинах… Это был очень интересный рассказ. Рам вслушивался в каждое слово. Он ничего не знал о тех дальних землях, о которых так подробно рассказывал учитель.
Рам уже не прижимался так крепко к полу. Он боялся пропустить, недослышать что-нибудь. Он забыл обо всём: и о фабрике и о том, что нужно тайком выбраться из этой комнаты.
Иногда учитель начинал водить тонкой палкой по занавесу, и Раму казалось, что учитель указывает на него: «Ах, вот ты где, непрошенный гость? Что делаешь ты у нас в классе?»
А потом учитель начинал шагать по классу, словно измерять расстояние от стены до стены. И Рам снова забывал обо всём: перед ним вставали полярные льды и снега, которых он не видел ни разу; проносились тонконогие северные олени, вразвалку проходили неуклюжие белые медведи… Рам не знал, сколько прошло времени, но вдруг учитель сказал: «Теперь отдохните немного». Все мальчики повскакали со скамеек и устремились на улицу. Они стали бегать по лужам, брызгаться и громко хохотать. Учитель взял зонтик и тоже вышел подышать воздухом.
Нельзя было терять ни секунды. Рам подбежал к окну, выпрыгнул на улицу и помчался к фабрике.
…На пороге цеха Рама встретил мастер. Он заложил руки за спину, и лицо у него было такое спокойное, что у Рама по спине забегали мурашки.
— Ты не пришёл на фабрику во-время. Ты посмел опоздать?! — Мастер отчеканивал каждое слово так резко, как будто стучал молотком по голове. — Нам не нужны бездельники. Много желающих поступить на твоё место!
— Я прошу вас… Я прошу… Я вас очень прошу… — тихо повторял Рам.
— Где же ты изволил шататься?
— Я был в школе.
— В школе? Ты в школе? Ты?!
Мастер раскатисто захохотал, и в ту же минуту короткий, но сильный удар выбросил Рама за порог.
— Я тебя отучу врать! Пойди прогуляйся под дождём…
Двери цеха захлопнулись. Рам снова вышел на улицу. Куда же теперь итти? Где искать работу? Рам почему-то не думал об этом. Он вспоминал школу и чудесный рассказ учителя. Как интересно было там!.. И как дорого обошёлся Раму этот единственный в его жизни школьный урок!..