Мама

Вячеслав ни к какой из этих привилегированных групп не относился. Он вообще был сам по себе. Держался исключительно на позиции силы. Силы не физической, ибо атлетической фигурой не выделялся. Но было в нем что-то такое мощное, что заставляло отступать многих. Он был спокоен, немногословен, а там, где надо было добавить что-то сверх своего спокойствия и немногословия, Слава вынимал пистолет. Стрелял так же тихо, мирно, молча.
 
4
 
По песчаной отмели извилистой дорожкой бежали следы босых ног. Уходили вдаль и терялись где-то в яркой зелени под пальмами. Там, где заканчивался песок и начиналось тропическое редколесье, стояло маленькое бунгало. Из распахнутых настежь дверей появилась мужская фигура. Эл узнала его сразу, бросилась навстречу.
– Здравствуй, милая, – мягким баритоном произнес он. И столько усталости было в этом баритоне!
Но она ничего не заметила. Не заметила и не услышала. Не захотела услышать. Лишь крикнула громко:
– Тебя ищут! Идут по твоему следу…
Он лучезарно улыбнулся. Улыбка вышла настолько ослепительной, что, казалось, затмила солнце…
 
5
 
– Вылезай, приехали, – сказал чужим голосом.
– Что? Куда? – не поняла спросонья Эл.
– На свежий воздух, – подмигнул спутник. – Размяться чуть-чуть.
Эл потянулась и вылезла из машины. Сзади пискнула сигнализация, запирающая замок.
– Весь день проспала, – проворчал он. – Что ночью делать будешь?
Эл подошла ближе, прильнула к нему всем телом, сказала бархатным голосом:
– А ты угадай.
– Не со мной, – он не грубо, но уверенно отстранил девушку. – Потому что я намерен спать.
– Сколько влезет, – надулась она. – Импотент несчастный!
Вячеслав только усмехнулся, но отвечать не стал. Урод, даже не способен заткнуть за пояс в споре слабую женщину. Ой ли, подало голос что-то внутри. А почему тогда спорить не стал? Слабак! Слабак и урод.
– Ты идешь?
Эл повернулась на голос. «Слабак и урод» стоял шагах в тридцати и явно собирался топать дальше.
– Иду, – хмуро зыркнула на него Эл. – Еще бы мне кто сказал, куда мы идем…
– Мы идем ужинать, – легко откликнулся Вячеслав. – За углом, в двух дворах отсюда, отличная забегаловка.
Эл подошла ближе:
– А что, подъехать к ней поближе нельзя было?
– И оставить машину у входа? – с подозрением покосился на нее Слава. – На глазах у местных завсегдатаев? Ты хочешь, чтобы я остался без машины?
 
6
 
В забегаловке ощущался почти домашний уют. Насколько вообще он может ощущаться в рокерском кабаке в меру загаженном и в меру заполненном.
Посетителей было немного. Двое сидели в дальнем углу и тянули пиво из жестянок. Еще один мирно храпел на скамейке у столика ближе к барной стойке. Его приятель тупо смотрел в полупустую бутылку…
Хозяин стоял у стойки и с невозмутимостью полировал стаканчик. Вячеслав подошел, взгромоздился на высокий стул и выжидательно посмотрел на бармена.
– Чего изволите? – Хозяин вынул из стакана салфетку и поглядел на посетителя сквозь надраенное до блеска стекло.
– Изволю отужинать, – в том же тоне отозвался Слава. – Мясо есть?
– Куда ж без него, – туманно ответил хозяин.
– Понятно. Две отбивные с кровью. На гарнир что-нибудь придумай сам, и пару пива. Это мне.
– Чем будете расплачиваться? – хозяин поставил стакан на стойку и кинул вопрошающий взгляд на Эл. Слава проследил за взглядом, снова повернулся к хозяину. Сделал вид, что намека не понял:
– Она сама закажет. Расплачусь наличными.
– Я не принимаю кредиток.
– Кто говорит о кредитках? Доллары. Или трава.
– Хорошо, пусть будет травка, – кивнул тот, снова поглядел на Эл и добавил: – Хотя натурой бы я тоже взял.
– Я не торгую ни своим членом, ни чужими прелестями. Поторопись, я целый день не жрамши. – Он бросил на стол пакетик с травкой, повернулся к Эл: – А ты чего стоишь? Заказывай себе сама, чего хочешь. Я подожду тебя за столиком.
 
7
 
– Привет, киска, – хозяин разулыбился во всю пасть, стоило только отойти Вячеславу. – Ты теперь на вольных хлебах? Или в индивидуальный разряд перешла?
– Ты о чем? – невозмутимо поинтересовалась Эл.
– Я об Анри. Этот, в замше, тебя перекупил у Анри?
– Не понимаю тебя.
– Все ты понимаешь. – Хозяин смотрел теперь ей прямо в глаза. – Я тебя помню. Ты классно трахалась. И Анри берет по-божески. Так я понимаю ты от Анри просто смылась?
– Не твое дело, – зло бросила Эл.
– Зря ты так, киса, – огорчился мужик и снова взялся за стаканчик.
– Мне то же, что и ему, – Эл кивнула на Славу. – Готовь заказ и не лезь в чужие дела.
– Хорошо. Расплатишься, как у Анри?
– С тобой уже расплатились, – холодно ответила девушка.
– Зря ты так, киса, – повторил хозяин.
 
8
 
Слава сидел за дальним столиком. Вид он имел весьма мрачный. На подошедшую девушку глянул хмуро, молча кивнул на соседний стул. Эл потянула за спинку. Стул оказался массивным и непомерно тяжелым. Приподнять его у Эл не хватило силенок, и она лишь сдвинула стул с омерзительным скрипом. Вячеслав поморщился.
– О чем вы там так долго беседовали? – спросил он. – Никогда не поверю, что там настолько обширное меню, что его можно обсуждать более тридцати секунд.
– Ревнуешь?
– Нисколько. Просто у меня создалось впечатление, что одна милая дама создает мне лишние трудности. Так что у вас там случилось? Выкладывай.
– Это мои проблемы.
Слава пристально посмотрел на собеседницу. Эл отвернулась. Подошел мальчик, как две капли воды похожий на хозяина, только моложе лет на пятнадцать-двадцать. Поставил на стол четыре кружки пива и тут же ретировался.
Четыре одинаковых кружки, наполненные под край, со свешивающимися лохмотьями пены. «Просто повторила мой заказ», – отметил он для себя.
Вячеслав протянул руку. Стеклянная ручка приятно холодила пальцы. Сделал хороший глоток, опустил на стол уже ополовиненную кружку. Произнес спокойно, вроде как в воздух, словно бы ни для кого:
– Если твои проблемы станут моими, я уеду отсюда не задумываясь, а ты останешься.
Он снова поднял кружку. После второго глотка пива в ней осталось всего ничего – на донышке. Эл смотрела на него со смешанным чувством. Не умеет девочка мимикой управлять, по лицу можно читать как по открытой книге с крупным шрифтом.
– Я… – начала она.
– Говори, – подбодрил Слава. – Со мной можно как на исповеди, если хочешь ехать дальше.
– Я проститутка. Впрочем, я говорила об этом.
Эл снова замолчала, взгляд у нее стал отсутствующим. Вячеслав прикончил первую кружку, потянулся за второй.
– И? – напомнил он о своем существовании.
Девушка вздрогнула. Да, надо рассказать, объяснить. А как ему объяснить? И что рассказать? Не расскажешь же, что именно подтолкнуло ее на панель. И не будешь объяснять, как по-идиотски сложилась судьба, каким немыслимым образом закинуло ее в этот городишко.
– В том городке, где я тебя подобрал, индивидуалки не выживают, так?
Он спросил это как-то странно, вроде и не спросил, а констатировал факт, от которого невозможно отмахнуться. Эл и не стала отмахиваться или спорить, часто-часто закивала.
– Тот, под чьей крышей ты ходила, он кто?
– Его зовут Анри. Сам по себе ничтожество, но у него есть приятель. Тот держит в узде весь городишко, а Анри под ним свои дела вертит.
– Понятно, – кивнул Слава. – А этот?
Эл поглядела на хозяина.
– Этот меня узнал. Драпать надо.
Вячеслав, довольный, откинулся на спинку стула. В два глотка допил пиво:
– Понятно. Драпать надо. Только сначала ужин. Тебе двух кружек не много будет? Нормально? Тогда пей, а я себе еще закажу парочку.
 
9
 
Выехали поздно вечером, когда вечерние сумерки сгустились в непроглядную ночную тьму, а легкая прохлада сменилась откровенным холодом. Вячеслав пошел зачем-то в сторону, прямо противоположную той, с которой они пришли. Эл удивилась, но спрашивать не решилась. И правильно. Вскоре все встало на свои места. Пройдя пару домов, Слава завернул за угол. Она неторопливо шла следом, но как только свернула, ее резко дернули за руку.