Война 2017. Мы не Рабы!
– Начнем с того, что этого завозить не надо, все это и так у них есть. Правда, спрятано, но есть. За свою семью боюсь не меньше твоего. Предлагал эвакуацию им, вывезти к родителям, хоть к своим, хоть к родителям жены. Но они отказались наотрез. Что жена, что оба сына.
– А что делать будешь, если их в заложники возьмут?
– Возьму в заложники американцев.
– Вот так. Око за око. Зуб за зуб.
– Знаешь, я, конечно, человек верующий, но когда дело касается моей семьи, то возьму грех на душу.
– Не боишься?
– Старый я стал, чтобы бояться. Сначала чего-то боишься, потом по службе боишься. А сейчас – устал бояться. Война идет. А ты боишься за семью?
– Боюсь, только вот толку-то от моего страха? Двух американцев убил. И так уже в розыске. Поэтому хоть забойся, а все равно лишь два пути. Либо пулю в лоб, либо под пулю в бою. Знаешь… – я замолчал, – думаю, что застрелиться мне никогда не поздно, поэтому будем воевать.
– Ты с нами?
– Я не знаю, кто там остальные, а с тобой я пойду.
– Ну, теперь, Николай Владимирович, не ты со мной. А я и мы все с тобой. Ты – наш командир.
– Ну, хорошо. – Я встал и помахал руками, разгоняя кровь. – Теперь давай, докладывай оперативную обстановку. Силы, средства, какие вы сами ставите ближайшие, последующие, перспективные задачи? Какие первоочередные цели и ради чего вы затеяли все это? – Я обвел руками комнату.
– Ради чего? – Миненко, казалось, обиделся. – Ради победы, конечно!
– Понятно. – Я кивнул. – Ради победы можно и нужно повоевать. Начали. Докладывай! – я взял власть в свои руки.
– Создано тридцать боевых групп численностью по пять человек в каждой.
– Итого всего получается сто пятьдесят человек?
– Да. Но все люди проверенные. Боимся провокаторов, предателей. Всех прогнали через полиграф – детектор лжи.
– М-да, мужики, вы точно свихнулись на подозрительности! Люди идут добровольно воевать, а вы их… Дела. – Я покачал головой.
– Знаешь, сколько было загублено партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, когда к ним засылали предателя? Сталин в свое время сказал, что для победы на определенном участке фронта необходимо иметь много армий, много авиации, танков. А для проигрыша – одного шпиона. В Афганистане, Чечне мы сами использовали такую тактику. Американцы во Вьетнаме, Ираке точно так же боролись с партизанским движением. Поверь, я внимательно изучил историю как партизанского движения, так тактику и стратегию контрпартизанскую. И могу сказать, что здесь важны люди. Их дух! Стремление добиться победы. – А вот сейчас было видно, что Миненко возбужден.
Редкое зрелище.
– Кто эти люди? Чекисты?
– Не совсем. Чекистов мало. Да, они стоят во главе боевых отделений, но, как правило, это простые люди, прошедшие службу в армии. Есть и в правоохранительных органах. Есть те, которые активно участвуют. Это как раз те самые сто пятьдесят. А есть и сочувствующие. Есть и внедренные агенты. Они в силовых структурах, например, в милиции, в органах государственного, муниципального управления, есть и три человека в обслуживающем персонале штаба фашистов…
– Фашистов. – Я поморщился. – Не придавай эмоциональную окраску при оценке оперативной обстановки. Это мешает. Говори нейтрально – в штабе противника. Это понятно. Какое вооружение, где базируются?
– Вооружение – обычное стрелковое, три миномета, в том числе и тяжелых. Взрывчатки много – около десяти тонн. Подразделение «БАМТОННЕЛЬСТРОЙ», плюс, помнишь, что у нас со складов ушло много взрывчатки, стрелкового оружия, боеприпасов, формы…
– Помню. – Я поморщился. – Как не помнить, мне за это вкатили строгий выговор, хотя был в отпуске.
– Моя работа! – горделиво заметил Миненко.
– Паршивцы вы! Ну да ладно, проехали. А дед, – я кивнул на кухню, – он кто? Активный, сочувствующий?
– Дед – консультант. Плюс держатель баз. В лесу подготовлено несколько баз с заложенными арсеналами и продуктами. Вот дед и организовал все это дело.
– Молодец. – Я уважительно посмотрел на деда, который с невозмутимым видом потягивал чай из блюдечка, внимательно рассматривая улицу, делая вид, что не слушает нас и ему абсолютно неинтересно, о чем мы беседуем. – Так что вы уже сделали и что собирались делать? Есть ли связь с другими группами? С другими регионами?
– Значит, так. Уничтожено уже тридцать человек противника…
– Это когда мост заминированный рванул?
– Именно. Когда колонна входила в город, мы взорвали мост.
– Толково. Они искали, но никого не нашли.
– Был произведен налет на банк, изъяли всю наличность.
– Ну, это вы тогда обычных граждан ограбили, но банк через страховую компанию все возместит.
– Связь есть с другими группами. Мы очень осторожны, да они тоже.
– Тоже военные.
– Нет. Уголовники.
– Бандиты, что ли?
– Бандиты. Есть вооружение. Они нападают на американские патрули.
– Им-то чего не нравится? Обычно у них там кодекс чести, что не помогать властям и все такое. А сейчас?
– А сейчас они воюют против иностранцев. Среди них также попадаются патриоты. Сам знаешь, что с приходом американцев была объявлена амнистия. Вот много и вышло на свободу. И среди них много тех, кто сам начал сражаться за Родину. Преступное сообщество их отринуло. Мол, отступники, предатели. Они сами находят друг друга и воюют. Есть связь с исламским подпольем.
– О господи! У этих-то чего они добивались много лет? Халифат строят.
– Строить-то строят, только вот те, кто просто мусульмане, скажем так – «белые», те, оказывается, не совсем мусульмане. Сейчас у них там раздрай идет не слабый. Если раньше был у них лозунг «Убей неверного!», то теперь – «Убей неправильного!». Мол, мы воевали с неверными в Афганистане, Чечне, Ираке, Палестине, а вы тут жировали. Вот эти самые «неправильные» муслимы и начали бороться снова за Россию. Были пятой колонной, а стали союзниками, когда поняли, что не тех поддерживали.
– Понятно. И бандиты, и мусульмане воевать умеют, но пока просто наводи мосты с ними. Есть организация, что делать будем? Так же, как и бандиты, уничтожать отдельные патрули? Какие задумки? Замысел каков? Можно копить силы для одного массового удара по всем фронтам и направлениям. Можно изматывать противника мелкими акциями. Что вы придумали?
– Надо проводить широкомасштабные акции.
– Стараться без ущерба для мирного населения. Это наша страна, наши люди.
– Естественно!
– Ну и?
– Есть информация, что в ближайшее время планируется выдвинуть колонну. Занять Солнечногорск. Силами одного тяжелого батальона.
– Ни фига себе! Три тысячи. И это минимум! Будет авиация для прикрытия, плюс могут быть приданные подразделения. Не считая американских частных охранных предприятий типа «Black Water». И мы выставляем против около пяти тысяч человек, на бронетехнике сто пятьдесят, максимум двести человек. Плюс прикрытие будет у противника с воздуха – «вертушки», «беспилотники», а то и спутник, и все в режиме реального времени. И как ты реально мыслишь? Если помнишь, то наступающие должны иметь троекратное, а то и четырехкратное преимущество. Но это в идеале, во время битвы регулярных войск. А здесь мы имеем партизанское движение, которому глубоко наплевать на всю тактику. Наша задача – сковать их передвижение, да и вообще показать иноземным сукам, кто в доме хозяин. Так что ты хочешь, чтобы я спланировал и провел почти самоубийственную операцию и выиграл бой?
– А вот для этого я тебя и привлек.
– Добрый ты! Каин, одним словом! Когда колонна пойдет?
– Через три дня, Авель! – поддразнил меня Иван.
Я жестко растер виски.
– Наши люди, те, что у противника, имеют доступ к технике?
– Могут помочь в заправке.
– Может, сахара насыпать или песка?
– Сахар может помочь лишь остановить технику, – покачал головой Миненко. – Ну, промоют они систему, и что?
– А в «вертушки», «беспилотники»?
– А это идея! Есть человек! Только лучше не сахар, а вот!