Гладиаторы по закону

 
9
— Большое спасибо, мистер Мандин, — сказал Норвел. Он оглянулся на здание полицейского участка и задрожал.
— Не стоит благодарности, — покачал головой Мандин. — Я переговорил с Делом Дворкасом, и он замолвил за вас словечко в полиции. Так что благодарите его.
— О, — воскликнул Норвел. — Я очень давно хочу познакомиться с мистером Дворкасом! Вы же знаете, его брат Арни, очень близкий мой друг. Он так много о нем рассказывал.
— Ну, тогда пошли, — пожал плечами Мандин. — Мне все равно нужно зайти в муниципалитет.
Идти было недалеко, а дождь не располагал к разговорам. Из головы Мандина не выходила эта фирма «ДМЛ-Хауз». В висках стучала надежда…
Совсем другое было на уме у Норвела. Он был без работы, уже успел посидеть в тюрьме, на много часов опаздывал к Вирджинии, не имея никаких вразумительных оправданий, — и все это произошло не по его вине, решения принимал не он.
Внутри здания муниципалитета, или, как все его называли, «Рипабликен-Холла», Мандин заговорил с каким-то смуглым мужчиной без пиджака. Наверное, привратник, подумал Норвел. Он был удивлен, когда Мандин представил его Делу Дворкасу.
— Искренне рад познакомиться с вами, сэр, — не без гордости произнес Норвел. — Ваш брат Арни очень высокого мнения о вас. Мы с ним добрые приятели.
Дворкас задумчиво посмотрел на него.
— Живете где-то поблизости?
— Нет, но…
Дворкас, похоже, потерял к нему интерес.
— Рад был с вами познакомиться, — сказал он, отворачиваясь. — Если хотите увидеть Арни, он у Хуссейна, на той стороне улицы. Чарльз, для чего это тебе нужно было увидеться со мной?
Норвел так и остался стоять с протянутой рукой. Мастер Дворкас очень занятой человек, напомнил он себе. А Арни — какая удача! — здесь, рядом, у какого-то Хуссейна.
У самого входа в здание он глянул на часы. Почти одиннадцать! Он поднял воротник и нырнул под дождь, почти угодив в объятия полицейского, препровождавшего в «Рнпабликен-Холл» какую-то костлявую девицу. Сердце учащенно забилось, но полицейский не обратил на него внимания. Перейдя улицу, он вошел в кофейню.
Арни сидел за столиком и читал. Увидев приближающегося Норвела, он поспешно отодвинул журнал, и в глазах возникло изумление.
Норвел опустился на свободное место и вымученно улыбнулся.
— Удивлен встретить меня?
Арни нахмурился.
— Что ты здесь делаешь?
С лица Норвела сошла улыбка.
— Можно… можно мне заказать кофе, Арни? Я вышел без денег. — Вид у Арни был несколько сердитый, но он подозвал улыбающегося официанта.
Тогда Норвел рассказал ему все — о тюрьме, о Мандине, о Деле Дворкасе. Арни слушал, ничем не выдавая своих чувств. И только когда Норвел остановился перевести дух, позволил себе улыбнуться.
— Ну и занятный был у тебя день, — сказал он насмешливо. — Я рад, что ты познакомился с Делом. Он действительно крупный деятель. Я позволил себе пригласить нескольких его товарищей на День Состязания. Так что, когда будешь брать билеты…
Норвел едва не поперхнулся.
— Арни…
— …Возьми еще несколько на всякий случай.
— Арни…
— Думаю, штучки три будет вполне достаточно.
Норвел покачал головой.
— Арни, я не могу достать билеты.
— Что?
— Меня сегодня уволили. Вот почему у меня совершенно нет денег.
Наступило молчание. Дворкас стал шарить по карманам в поисках сигарет. Найдя пачку, он, с отсутствующим видом, положил ее на стол, не закуривая. И продолжал молчать.
— Здесь… нет моей вины, Арни, — извиняющимся тоном заговорил Норвел. — Эта крыса Стимменс… — и он рассказал всю историю от начала до конца. — Но все будет хорошо, Арни. Не беспокойся за меня. Ты сам говорил, мне следовало бы давно порвать с этой фирмой. Я начну сызнова в Белли-Рэйв. Вирджиния сумеет мне помочь, ты же знаешь, она многое может. Мы найдем какое-нибудь место, не слишком плохое, ты понимаешь мою мысль, и подлатаем его. Некоторые из этих старых домов весьма интересны. Это только вопрос времени, когда я…
— Понимаю, — кивнул Дворкас. — Ты совершил важный шаг, Норви. Естественно, я желаю тебе всего самого наилучшего.
— Спасибо, Арни, — с пылом произнес Норвел. — Не думаю, что меня ожидает что-нибудь из рук вон плохое…
— Разумеется, — задумчиво произнес Арни. — Но, видишь ли, ты поставил меня в довольно щекотливое положение…
— Тебя?! — с ужасом воскликнул Норвел.
— Конечно, особого значения это не имеет. Просто, коллеги по работе предупреждали, что ты будешь водить меня за нос с этими билетами. Не знаю, что теперь даже сказать им, чтобы ты в их глазах не выглядел плохо.
Норвел зажмурил глаза. Преданный Арни! Его беспокоил статус друга в глазах других Инженеров, хотя — как легко позволить им думать о нем самое худшее!
— Я не упрекаю тебя, Норви, — продолжал Арни. — Забудь о моей просьбе. Я очень рад, что ты со мной первым поделился своими неприятностями. — Он нарочито посмотрел на часы. — Не хочу тебя задерживать. Мне все равно нужно возвращаться в «Рипабликен-Холл». Брат хочет со мной посоветоваться насчет одного дела. Что? Да так, мелочи. Простор обязанность каждого гражданина делать то, что в его силах.
Он положил чек на стол, проводил Норвела к выходу и у самой двери похлопал его по плечу.
— Черкни мне как-нибудь пару строк. Пусть я и не люблю сам писать писем, но всегда буду рад узнать, как там идут твои дела.
Норвел остолбенел.
— Письмо? Но я же буду встречаться с тобой, Арни!
— Разумеется, — Дворкас нахмурился, всматриваясь в потоки воды, падающей с неба. — Но естественно, что ты не захочешь совершать такие утомительные поездки из Белли-Рэйв. Что ж, я не могу упрекнуть тебя за это! Да я и сам буду в ближайшие вечера занят, пока не разделаюсь с делами для своего брата. Послушай, Норвел, какой смысл нам стоять здесь? Черкни мне при первой возможности. Всего наилучшего, дружище!
Норвел пошлепал по лужам в тягостных мыслях. Не имея наличных в кармане и с аннулированной кредитной карточкой, он должен был проделать долгий путь домой и промокнуть до нитки. Пройдя два квартала, он было подумал вернуться и одолжить у Арни денег на такси. Но напомнил себе, что нельзя надоедать другу, который так печется о его репутации среди своих друзей.
У него была масса времени, чтобы выучить наизусть все, что он собирался сказать Вирджинии.
Так он и поступил.
Закончив, Норвел смотрел на свою жену, испытывая скорее удивление, чем облегчение. Всю дорогу домой, под проливным дождем, его не покидали самые мрачные предчувствия. Он представлял, как она станет кричать на него. Швырять предметы. Обзывать его кем угодно — жутко язвительными словами, которые, буквально, будут бить его ниже пояса.
Но она не стала этого делать.
К счастью, дочь спала. При ней все было бы гораздо труднее. Не проронив ни слова, он переоделся, подошел к жене, заглянул ей в глаза и рассказал все — прямо и без обиняков.
Взрыва не последовало. Вирджиния, казалось, почти не слушала его. Она просто сидела с пустым выражением лица и водила пальцами по мягким подлокотникам кресла. Затем поднялась и подошла к стене, на которой оставался произведенный ею узор, и приглушила освещение. Комната утонула в интимном янтарном свете, в ней возникло что-то романтическое. Вирджиния разглядывала себя в стене, словно в зеркале. Норвел не сводил с нее глаз. В призрачном свете ее кожа была как бы подернута позолотой, с лица сошли морщинки, и вся она была мраморным совершенством.
Затем она села на теплый пол из плотной ткани и заплакала. Норвел неуклюже присел рядом на корточки.
— Пожалуйста, дорогая, — умоляюще произнес он, — не плачь.
Он прижал ее к себе и заговорил так, как никогда прежде. Будет, разумеется, трудно. С этим ничего не поделаешь. Однако, можно перенести — живут же, в конце концов, такой жизнью тысячи людей. Может быть, лишения будут не так уж тяжелы, может быть, это в большей степени сплотит их, может быть, их брак станет даже счастливее от этого.