Та доля славы

Ну, будет, будет! Ален расчесал аккуратно бородку и вышел в юго-направленный коридор. На первом же пересечении перешел в восточно-направленный и минуту спустя уже стоял перед светским секретарем ректора.
— Лучше освежи в памяти неправильные лирские глаголы, — панибратски сказал секретарь. — Там торговец, который подыскивает дешевого герольда для поездочки на Лиру IV.
Вот так Ален без проволочек узнал, что его не вышвыривают из Ордена, а повышают до статуса Действующего Герольда. Но, как и полагается герольду, он ничем не выдал своего глубочайшего облегчения, Однако советом секретаря воспользовался и благоразумно настроился на лирский язык.
Пока он мысленно барахтался в склонении существительных, означающих только неодушевленные предметы, голос ректора — и каким же медовым был этот голос! — зазвучал из внутреннего телефона на секретарском столе.
— Пустите послушника Алена, — распорядился Великий Герольд.
Быстро одернув одеяние, юноша вошел в гигантский кабинет ректора, над письменным столом которого рыдала бриллиантами печать Ордена. Там он увидел незнакомого человека и заключил, что это и есть торговец — чернобородый типчик в веганском плаще, который облегал его коренастую фигуру очень и очень неэлегантно.
И сказал ректор:
— Послушник, венцом твоих стараний будет, если ты будешь сочтен пригодным… — Он учтиво обернулся к торговцу, который досадливо пожал плечами.
— Мне все одно, — пробормотал чернобородый. — Кто-то подешевле, кто-то знающий феню лирского жулья, богатеющего на драгоценных камнях, а главное, кто-то без проволочек. Накладные расходы высасывают из меня кровь, пока корабль торчит без толку в поле. А когда мы выйдем в космос, моя безмозглая команда, уж конечно, будет почем зря жечь бесценные литры моего топлива. А когда мы прибудем, бесчестные лиры, само собой, довершат мое разорение, присвоив даже ту крохотную прибыль, на какую я рассчитываю, Почтенный Великий Герольд, сдайте мне этого желторотика подешевле, и я пожелаю вам счастливо оставаться.
Мохнатые брови ректора сурово насупились.
— Торговец, — произнес он звучно, — нашей миссий утилитарнской галактической культуры нет дела до твоей прибыли. Я прошу тебя испытать этого юношу и, если ты найдешь его готовым, предложить ему должность твоего герольда в твоем полете. Он будет хорошо тебе служить, ибо был обучен тому, что коммерция и слова — ее посредники, суть связующие узы, которые в грядущем объединят космос в единое человечество. Не внушай себе, будто Колледж и Орден Герольдов всего лишь пособники в твоем коммерческом предприятии.
— Ну, ладно, — проворчал торговец и задал Алану вопрос на ломаном лирском: — Парень, ты сделать вегские камни трех огней, чтобы лирские женщины понравиться и приходить покупать и опять покупать?
Ален ответил без запинки:
— Вегаиские троепламенные камни пользуются особым успехов на Лире, и особенно среди ее женщин, когда они вделаны в стеклянные ножные браслеты, если крупные, и когда вделаны лирской «счастливой пятеркой» в перстень для больших пальцев, если мелкие. — Про себя он ликовал, что случайно прочел — и по железному правилу Ордена запомнил чуть не наизусть — развлекательный роман, в котором бегло упоминалась лирская торговля драгоценными камнями.
Торговец что-то пробурчал и перешел на цефейский, видимо, свой родной язык:
— Это было сказано хорошо, герольд. Ну а теперь скажи мне, хватит у тебя духа стать к прыскалке, если на пути отсюда к Лире нас перехватят подлые грабители, именующие себя сборщиками пошлин Владения Эйолфа?
Ален чувствовал на себе взгляд ректора.
— Благодарная миссия нашего Ордена, — сказал он, — запрещает мне пользоваться каким-либо оружием кроме истины для созидания космической утилитарианской цивилизации. Нет, почтенный торговец, я не встану к вашим боевым орудиям.
Торговец пожал плечами.
— Что же, придется взять, что дают. Почтенный Великий, Герольд, назови мне цену.
Ректор сказал небрежно:
— Я рассматриваю это как стажировку для нашего послушника, и гонорар будет минимальным, Ну, скажем, двадцать пять процентов твоей чистой выручки после отлета с Лиры согласно аудиту Действующего Герольда Алена.
Вопль ярости торговца эхом раскатился под сводами огромной комнаты.
— Это вымогательство, — взревел он. — Кто, кроме вас, нечестных на руку подлецов, с вашим Ордером и приемчиком обучать их с младенчества, может овладеть всеми языками галактики? Какой шанс есть у честного торговца, занятого прибылью и убытками, научиться лопотать на наречиях всех рас от Сириуса до Угольного Мешка? Это вымогательство! Да, вымогательство, и я скажу то же на смертном одре!
— Умри снаружи, если наши условия ты находишь неприемлемыми, — сказал ректор. — Ордер не торгуется.
— Мне ли не знать! — уныло вздохнул торговец. — И чего я не ограничился своей собственной системой и насосами фабрики моего дорогого отца! Так нет! Надо было подвернуться этой сделке с драгоценными камнями на Веге! Ну да хватит об этом. Тащите свой контракт, я подпишу.
Мохнатые брови ректора поднялись.
— Мы не заключаем контрактов, — сказал он. — Взаимное доверие между герольдом и торговцем — вот краеугольный камень, на котором будет создана всекосмическая дружба и взаимопонимание.
— При двадцати пяти процентах за не проверенного в деле щенка, — пробормотал себе под нос чернобородый по цефейски.
Никто из его наставников не сыграл Полония, пока Ален с печатью «Действующий Герольд» на лбу собирал вещи к отлету и освобождал свою келью. Ну да, решил он, либо, считают они, двадцать лет обучения вполне достаточны сами по себе, либо нет.
Торговец, увозя Алена на поле, где ждал его корабль, оказался не столь мудрым.
— Секрет успешных переговоров, — внушительно сообщил он своему герольду, — заключается в добровольных уступках. Тебе это может показаться парадоксом, но в этом истинный ключ к тому успеху, с каким я поддерживал прибыльность торговли насосами моего дорогого отца. Секрет в том, чтоб уступить, скорбно восхищаясь своим противником… но только в несущественных мелочах. Затем спорь из-за даты доставки или об условиях кредита и дай ему настоять на своем. Но ни на волосок не отступай от своей цены, кроме как…
Ален предоставил ему разглагольствовать, пока они проезжали через дворы Колледжа. К его радости, машина была открытой: ведь впервые низшие ломали перед ним шапки — незыблемое право герольда, — а равные величаво ему кивали. Пятилетние неофиты, увидев печать у него на лбу, сдергивали свои шапочки с комичной быстротой, а послушники, всего несколько часов, назад равные ему, обнажали головы, будто он был сам ректор.
Эти почтительные приветствия вывели торговца из себя. Когда с заключительным поклоном страж-трудник выпустил их за ворота внешней стены, он сказал с некоторым ехидством:
— Они вроде бы очень тебя уважают, парень.
— Меня полагается называть «герольд», — невозмутимо Сообщил Ален.
— Чума побери Колледж вместе с Орденом! Ты что, считаешь меня невежей? Конечно, я называю герольда герольдом, но нам предстоит жить бок о бок, и ты будешь работать на меня. Что произойдет с корабельной дисциплиной, если я начну стучать перед тобой лбом?
— Все будет нормально, сказал Ален. Чернобородый буркнул себе под носи нажал на акселератор.
— Вон мой корабль, — сказал он наконец. — «Песнь звезд». Веганская приписка — это может помочь при пролете Владения Эйольфа, хотя регистрация меня чуть не разорила на взятках. Команда из восьмерых ленивых, никчемных бездельников… Р-р! Глазам своим не верю!
Машина встала как вкопанная перед громадой корабля, и чернобородый взлетел по трапу и скрылся в люке за десятую долю секунды. Подобрав полы своего одеяния, Ален последовал за ним.
Торговец яростно отчитывал старшего механика, посмевшего включить космический двигатель для обогрева корабля. Он разглядел еле заметное марево у кормовых дюз.
— Для этого, олух, у нас имеется электричество. Ты когда-нибудь про него слышал? Тебе известно, что главная обязанность старшего механика — это эффективнее и экономичное использование двигателя его корабля?