Буревестник

Ракхир, по натуре человек более спокойный, более склонный к философствованию, чем его товарищи, тоже чувствовал, что не может в полной мере оценить последствия их миссии. Он до этих событий намеревался провести свои дни в созерцании и медитации в мирном городе Танелорне, который оказывал странное успокаивающее воздействие на своих жителей. Но он не смог проигнорировать призыв о помощи в борьбе против Хаоса, а потому, хоть и без желания, взял колчан со стрелами Закона, лук – и отбыл из Танелорна вместе с небольшим отрядом людей, пожелавших сопровождать его и предложить свои услуги Элрику.
Напрягая глаза, он разглядел впереди какие-то неясные очертания за песчаными вихрями – гору, поднимающуюся над песками пустыни, словно кто-то искусственным образом поместил ее туда.
Указывая вперед, он крикнул:
– Элрик! Смотри! Наверно, это замок Мордаги.
Элрик приподнялся в стременах и проследил за направлением руки Ракхира.
– Да, – выдохнул он. – Мы добрались. Давайте остановимся и передохнем, восстановим силы перед последним броском.
Они остановили коней и спешились, дали расслабиться своим затекшим конечностям, размяли ноги, чтобы восстановить кровообращение. Потом они разбили шатер, чтобы спокойно поесть, не отплевываясь от песка. Все четверо ощущали взаимное дружеское расположение, подогреваемое знанием того, что, добравшись до этой горы, они, возможно, расстанутся с жизнью и больше не увидят друг друга.
 
Глава шестая
Гору опоясывали ступени. Высоко наверху путники видели каменное сооружение, а там, где ступени закруглялись и впервые исчезали из виду, – бузину. Она была похожа на обычное дерево, но для них являлась символом: в этом дереве они увидели своего первого противника. Как дерево будет бороться с ними?
Элрик поставил ногу на первую ступень – высокую, рассчитанную на ногу великана.
Он начал подниматься, остальные – следом. Добравшись до десятой ступени, он обнажил Буревестник и почувствовал, как тот задрожал, наполняя его энергией. Подниматься сразу же стало легче.
Приблизившись к бузине, он услышал шуршание листьев, увидел, как волнуются ветви. Да, дерево определенно было наделено разумом.
Он был всего в нескольких шагах от дерева, когда услышал крик Дивима Слорма:
– О боги! Листья! Посмотри на листья!
Зеленые листья, прожилки которых словно пульсировали на солнце, стали отделяться от веток, а отделившись, поплыли в направлении четверки. Один из них упал на руку Элрику. Альбинос попытался сбросить лист, но тот словно прилип. Новые листья стали падать на другие части его тела. Они летели теперь зеленой волной, и он ощутил какое-то пощипывание в руке. С проклятием он оторвал лист от кожи и, к своему ужасу, увидел, что кожа в этом месте сочится кровью. Он почувствовал приступ тошноты, отрывая листья с лица, отмахиваясь рунным мечом от новых, летящих на него. Те, которые соприкасались с мечом, сразу же засыхали, но их место быстро занимали другие.
Он инстинктивно чувствовал, что они выпивают из его жил не только кровь, но и жизненную силу. Он уже начал слабеть.
Он услышал сзади испуганные крики своих товарищей, которые чувствовали то же самое.
Эти листья кем-то направлялись, и он знал, кто это делал – само дерево. Он преодолел оставшиеся ступеньки, отмахиваясь от листьев, которые налетали на него, как саранча. С мрачной решимостью принялся он рубить ствол, и дерево издало сердитый стон, а его ветви потянулись к нему. Он рубанул по ним мечом, а потом вонзил его в ствол дерева. Комья земли полетели вверх – это корни устремились наружу. Дерево издало крик и всем стволом потянулось к нему, словно, умирая, хотело забрать с собой и его. Он потянул на себя Буревестник, который жадно присосался к полуразумному дереву, выпивая из него жизненные соки. Извлечь Буревестник из ствола Элрику не удалось, и он отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от дерева, которое рухнуло на ступени. Одна ветка хлестнула его по лицу, ободрав кожу до крови. Он застонал, чувствуя, как жизненные силы покидают его.
Подойдя на нетвердых ногах к упавшему дереву, он увидел, что дерево омертвело, а оставшиеся на нем листья завяли.
– Быстрее, – сказал он, обращаясь к подбежавшим к нему трем друзьям. – Переверните это дерево – под ним мой меч, а без него мне конец.
Онилегко перевернули оказавшееся почти невесомым дерево, и Элрик смог взяться за эфес Буревестника, который все еще оставался в стволе. Прикоснувшись к Буревестнику, Элрик чуть ли не вскрикнул, ощущая приток необыкновенной силы. Энергия наполнила его, пульсировала в нем, он чувствовал себя равным богам.
Он рассмеялся, словно одержимый демоном, и другие с удивлением посмотрели на него.
– Идемте, друзья. Теперь я могу разобраться хоть с миллионом таких деревьев.
Он бросился вверх по ступеням навстречу новой порции летящих на него листьев. Не обращая внимания на их укусы, он направился прямо к дереву и ударил мечом в ствол. И это дерево тоже вскрикнуло.
– Дивим Слорм! – крикнул Элрик, напитываясь энергией умирающего дерева. – Делай то же самое. Пусть твой меч выпивает их души. Несколько таких деревьев – и мы станем непобедимыми!
– Мне эта энергия вовсе не приятна, – сказал Ракхир, стряхивая с себя мертвые листья. Элрик тем временем извлек меч из ствола и бросился к следующей бузине. Чем выше, тем деревья росли чаще, они гнули к нему свои ветви, пытаясь дотянуться до него, нависали над ним. Ветки, словно пальцы, пытались разодрать на нем кожу.
Дивим Слорм хотя и не сразу, но перенял метод борьбы с обитающими в деревьях существами, и скоро его тоже наполнила энергия украденных душ, и его дикие крики присоединились к крикам Элрика – они, словно обезумевшие лесорубы, кидались на новые и новые деревья, и каждая победа увеличивала их энергию. Мунглам и Ракхир поглядывали друг на друга с удивлением и не без страха перед жуткими изменениями, происходящими с их друзьями.
Однако было очевидно, что такой метод борьбы с деревьями бузины весьма эффективен. Вскоре они смогли оглянуться и окинуть взором ряд сокрушенных почерневших стволов, лежащих на склоне горы.
На лицах двух мелнибонийцев была написана вся прежняя нечестивая жажда крови, владевшая королями острова Драконов. Они выкрикивали древние боевые кличи, их близнецы-мечи напевали в унисон тревожную мелодию судьбы и смерти.
Губы Элрика приоткрылись, обнажив белые зубы, красные глаза горели жутким огнем, его молочно-белые волосы развевались на обжигающем ветру Элрик воздел к небу меч и повернулся к своим товарищам.
– Смотрите, друзья, как в древности мелнибонийцы покоряли людей и демонов, чтобы властвовать в мире десять тысяч лет.
Мунглам подумал, что его друг заслужил прозвище Волк, которое давно уже прилипло к нему на Западе. Энергия Хаоса, которая текла в нем сейчас, подавила все остальное. Он понял, что Элрика больше не мучают сомнения, не раздирают противоречия. Сейчас в нем возобладала кровь предков, и он, наверно, стал похож на них – какими они были много веков назад, когда перед ними трепетали все другие народы, боявшиеся их надменности, их коварства, их жестокости. Той же безумной жаждой, казалось, был одержим теперь и Дивим Слорм, и Мунглам вознес благодарственную молитву тем добрым богам, которые еще оставались в мире, за то, что Элрик союзник ему, а не враг.
Они были почти у самой вершины. Элрик и его кузен неслись вперед, совершая огромные прыжки. Ступени заканчивались у входа в мрачный туннель, и Элрик с Дивимом Слормом со смехом, окликая друг друга, бросились внутрь.
Мунглам и Ракхир следовали за ними, хотя и с гораздо меньшей скоростью. Красный лучник вложил стрелу в свой лук.
Элрик вглядывался в сумрак туннеля. Голова его кружилась от переполняющей ее энергии, которая словно рвалась наружу из каждой поры тела. Он услышал металлический звук шагов – кто-то, облаченный в доспехи, двигался ему навстречу. Когда они приблизились, Элрик понял, что это обычные воины. Хотя их было почти сто пятьдесят, он не испытывал страха. Первая группа бросилась на него. Он легко отражал удары, убивая нападающих. Каждая новая выпитая Буревестником душа добавляла лишь малую толику к той огромной энергии, что уже наполняла Элрика. Плечом к плечу стоял Элрик со своим родичем, легко расправляясь с нападающими, будто перед ними были дети. Мунглам и Ракхир с ужасом смотрели на потоки крови, от которых пол туннеля стал скользким, как лед. Запах смерти в этом замкнутом пространстве стал почти невыносимым, а Элрик, расправившись с первой группой, поспешил ко второй.