Буревестник

– Кто-то должен был умереть, – гнул свое Мунглам, – А поскольку в пророчестве говорилось о смерти великана, то он и умер. Кого еще я мог здесь убить, Элрик?
Элрик отвернулся.
– Жаль, что ты убил не меня, – вздохнул он. Он посмотрел на лежащий на полу огромный круглый щит с его мерцающими янтарными стрелами и необычной серебристо-зеленой окраской, потом легко поднял его и повесил на руку. Щит закрыл его от подбородка до колен.
– Поторопимся скорее из этого места смерти и страдания. Нашей помощи ждут земли Илмиоры и Вилмира, если только они уже не пали перед лицом Хаоса.
 
Глава седьмая
В горах, разделяющих Вздыхающую пустыню и Плачущую пустошь, они узнали о судьбе последних из Молодых королевств. Там они столкнулись с шестью усталыми воинами, ведомыми владыкой Воашуном, отцом Заринии.
– Что случилось? – с тревогой спросил Элрик. – Где Зариния?
– Наш континент пал под напором Хаоса, Элрик. И я не знаю, что с Заринией – бежала ли она, погибла или захвачена в плен.
– И ты не искал ее? – Этот вопрос прозвучал как обвинение.
Старик пожал плечами.
– Сын мой, я видел столько ужасов за последние дни, что потерял способность что-либо чувствовать. Я теперь ищу только одного – быстрой смерти. Дни человека на Земле закончились. Не ходи дальше, Элрик, потому что даже Плачущая пустошь начинает изменяться под этой волной наступающего Хаоса. Это безнадежно.
– Нет, не безнадежно. Мы пока еще живы. Может, жива и Зариния. Тебе ничего не известно о ее судьбе?
– Только слухи – говорят, Джагрин Лерн взял ее на борт главного корабля Хаоса.
– Значит, она может быть в море?
– Нет, эти треклятые корабли могут двигаться как по морю, так и по суше, хотя теперь уже и не отличишь одно от другого. Они-то и напали на Карлаак. А за ними шло огромное войско всадников и пеших воинов. Там теперь все смешалось. Не ходи туда, сын мой. Там тебя не ждет ничего, кроме смерти.
– Посмотрим. У меня наконец появилась защита от Хаоса. К тому же у меня есть мой меч и этот нихрейнский жеребец. – Он повернулся в седле к своим товарищам. – Так что, друзья, вы останетесь здесь с владыкой Воашуном или последуете за мной в самую гущу Хаоса?
– Мы с тобой, Элрик, – тихо сказал Мунглам за себя и Дивима Слорма. – Мы шли с тобой до сего дня, и теперь наши судьбы так или иначе связаны с твоей. Ничего другого нам не остается.
– Хорошо. Прощай, владыка Воашун. Если можешь, отправляйся через Плачущую пустошь в Эшмир и на Неизвестный Восток, откуда родом Мунглам. Сообщи им, что надвигается на них, хотя, вероятно, спасти их уже нельзя.
– Я постараюсь, – устало сказал Воашун. – Надеюсь, успею добраться туда раньше Хаоса.
И тогда Элрик и его товарищи поскакали навстречу ордам Хаоса – три человека против распоясавшихся сил тьмы. Три безрассудно храбрых человека, которые так прилежно следовали по предначертанному им пути, что отступить теперь было просто не в их силах. Последние сцены должны были быть сыграны, а там наступит либо черная ночь, либо спокойный день.
Скоро они увидели и первые признаки наступающего Хаоса – место, где раньше росла сочная зеленая трава, теперь превратилось в желтоватое болото, образованное расплавившимися валунами. И хотя теперь прежние валуны остыли, но остались жидкими и неторопливо плескались. Нихрейнские жеребцы легко перенеслись через это болото, поскольку их копыта отталкивались от поверхности не в земном измерении. Здесь же они впервые увидели, как действует щит Хаоса – желтая жидкость с их приближением возвращалась в прежнюю форму, и на этом месте снова, пусть и ненадолго, появлялась зеленая трава.
Потом они увидели едва бредущее существо, у которого все еще оставалось что-то вроде конечностей и рот, так что оно могло говорить. От этого несчастного они узнали, что Карлаака более не существует, что его сровняли с землей, а на его месте силы Хаоса, как естественные, так и потусторонние, завершив свои разрушительные труды, разбили лагерь. Еще это существо сказало кое-что, особенно заинтересовавшее Элрика. Судя по слухам, Драконий остров Мелнибонэ оставался единственным местом, на которое Хаос не смог распространить свое влияние.
– Если мы, сделав свое дело, сможем добраться до Мелнибонэ, – сказал Элрик друзьям, когда они поскакали дальше, – то, возможно, сумеем там переждать какое-то время, пока Белые Владыки не придут к нам на помощь. А еще в пещерах там дремлют драконы – они могут быть полезны против Джагрина Лерна, если их удастся разбудить.
– Какой смысл сопротивляться и дальше, Элрик, – горько сказал Дивим Слорм. – Джагрин Лерн победил. Мы не исполнили того, что было предначертано нам судьбой. Мы проиграли, и Хаос властвует на Земле.
– Ты так считаешь? Нет, мы еще должны сразиться с ним и испытать его на прочность. А тогда уже будем говорить, кто выиграл, а кто проиграл.
Дивим Слорм с сомнением посмотрел на Элрика, но ничего не сказал.
Наконец они добрались до лагеря Хаоса.
Ни один кошмар не мог сравниться с тем, что предстало их взору. Огромные корабли ада были видны издалека, и Элрик с товарищами в ужасе взирали на них. Над лагерем повсюду вспыхивали разноцветные языки пламени, злые духи самого разного рода и племени бродили среди людей, зловеще прекрасные аристократы ада совещались с длиннолицыми королями, вступившими в союз с Джагрином Лерном и теперь, видимо, жалеющими об этом. Земля все время дыбилась, и из нее то тут, то там начинал бить фонтан, и те человеческие существа, что оказывались рядом, либо погибали, либо принимали какие-то новые формы – их тела перекашивало невообразимым и неописуемым образом. Над лагерем стоял ужасный шум, человеческие голоса перемешивались с ревущими звуками Хаоса, дьявольским ухающим смехом, а нередко и с мучительными криками человеческих душ, которые присягнули Хаосу, а теперь платили за это безумием. Над лагерем распространялось невыносимое зловоние разложения, крови, самого духа зла. Корабли ада медленно перемещались по лагерю, протянувшемуся на многие мили. Здесь и там виднелись огромные королевские шатры, над которыми развевались знамена – пустопорожнее бахвальство рядом с мощью Хаоса. Многих людей уже невозможно было отличить от существ Хаоса, который до неузнаваемости изменил их формы.
Элрик и его товарищи взирали на все это со спин своих нихрейнских жеребцов. Наконец Элрик сказал:
– Это уродующее влияние Хаоса больше всего проявляется на людях. Так оно и будет продолжаться, пока Джагрин Лерн и его соратники-люди не потеряют всякий человеческий облик и не станут частью субстанции Хаоса. Это будет конец человеческой расы – с человечеством будет навсегда покончено, его поглотит пасть Хаоса. Вы смотрите на последних – если не считать нас – представителей рода человеческого, мои друзья. Скоро их невозможно будет отличить от всего остального. Вся эта изменчивая земля находится – или скоро окажется – под пятой Владык Хаоса, которые медленно переводят ее в свое измерение, в свое царство. Сначала они переформируют ее, а потом присвоят окончательно. Для них она станет еще одним комком глины, из которого они вылепят все, что им взбредет в голову.
– И мы пытаемся воспрепятствовать этому? – безнадежно сказал Мунглам. – Нам это не по силам, Элрик.
– Мы должны продолжать борьбу, пока не будем побеждены окончательно. Я помню, что сказал король Страаша: если убить Герцога Ада Пьярая, командующего кораблями ада, то погибнут и сами корабли. Я намерен проверить справедливость его слов. Но я не забыл, что моя жена может содержаться пленницей на его корабле или что там может оказаться Джагрин Лерн. Так что у меня три основательные причины, чтобы попробовать.
– Нет, Элрик! Это будет самоубийство!
– Я не прошу вас сопровождать меня.
– Если пойдешь ты, то мы последуем за тобой, хотя мне это и не нравится.
– Нет, если один не сможет победить, то не смогут и трое. Я пойду один. Ждите меня здесь. Если я не вернусь, постарайтесь добраться до Мелнибонэ.