Тарантелла

— Как обычно.
— Сколько жертв? — Ирэн взяла себя в руки.
— Всего одна. Проститутка в гостиничном номере.
— Ты принял меры?
— Да.
— Хорошо.
— Ирэн, — Майкрофт сделал паузу, решаясь, — я давно хотел поговорить с тобой…
— Нет. Всё останется по-прежнему, — женщина каким-то образом сумела вложить в эти слова и горячую любовь, и непреклонную волю.
— Дорогая, — великий человек тяжко вздохнул, — ты не понимаешь всей сложности ситуации. Он опасен. Он погубил множество невинных душ, включая свою и наши. Ибо Провидение, от которого не сокроется ни единый помысел, осудит за его преступления нас. Ему будет лучше, если мы, так сказать, несколько ограничим его свободу…
— Позволь, любимый, — кротко сказала Ирэн. — я кое-что тебе напомню. Когда я была помолвлена с Шерлоком…
— Помолвлена! — подчеркнул Майкрофт. — Всего лишь помолвлена! Ты была Ирэн Адлер, а не миссис Холмс! Я не отнимал жену у брата, — сказал он без всякой уверенности в голосе.
— Конечно, не отнимал. Я ушла к тебе сама, — гордо вскинула голову Ирэн.
— До сих пор не могу в это поверить, — искренне сказал Майкрофт. — Я же был всего лишь бледной тенью блистательного Шерлока. Он уже был великолепным актёром, а стал бы величайшим. Все верили в него… и никто не замечал меня.
— И я тоже верила в него, — сказала женщина, смахивая слезу, — но Шерлоком я только восхищалась, а тебя полюбила, полюбила сразу и навеки. Ты стал моей жизнью, Майкрофт. Ты как кровь и дыхание: я не могу жить без них, и без тебя я не могу жить ни минуты… Молчи же, мой повелитель. Я тоже знаю, что ты меня любишь.
— Я тебя люблю, Ирэн, я люблю тебя больше жизни и даже чести, — сказал Майкрофт, неуклюже опускаясь на колени и ловя губами тонкое запястье супруги.
— Подожди, Майкрофт, — страсть в голосе Ирэн непостижимым образом переплеталась с холодным металлом, — я должна напомнить ещё кое-что. Я никогда не стала бы твоей, если бы не твоё обещание. Ты помнишь его? Когда мы решились… когда мы признались друг другу…
— Я помню каждую секунду, каждый миг, — Майкрофт поднялся с колен и сел на шаткое сиденье.
— Тогда ты помнишь, что я ответила тебе, когда ты предложил мне свою руку и сердце.
— Ты сказала — «я люблю тебя, но наш союз убьёт Шерлока», — тихо сказал Майкрофт.
— Я сказала больше. «Шерлок любит меня до безумия. Если я уйду от него и стану твоей, это убьёт Шерлока, или надломит его душу так, что он никогда не станет тем, чем он должен стать. Мы отнимем у мира великого артиста — ради того, чтобы быть счастливыми самим. Не слишком ли ничтожна наша любовь по сравнению с его гением?» И ты мне на это ответил…
— Да, я ответил. Я поклялся сделать возможное и невозможное, чтобы Шерлок стал не просто знаменит, но и любим. Отняв у него любовь одной женщины, я воздам ему любовью миллионов мужчин и женщин. Тогда я ещё не знал, как я этого добьюсь, но чувствовал в себе силу титана. Поэтому я дал клятву без колебаний — зная, что я смогу её исполнить.
— И ты добавил — «я буду верен своему слову, что бы ни сделал мой брат».
— Я имел в виду — против меня! — вскричал Майкрофт. — Кто же знал, что он бросится под твою карету?! Что лучшие врачи столицы будут выхаживать его несколько месяцев? И что в результате всех трудов на этом свете останется лишь тень прежнего Шерлока Холмса, безумная, жалкая тень с окровавленным ланцетом в руке?
Ирэн промолчала.
— Но я всё-таки выполнил своё обещание, хотя и ужасной ценой, — с горячностью продолжал великий человек. — Мой брат обрёл ту славу, которую заслуживали его дарования — во всяком случае, внешне. Он требует огромных гонораров, но от клиентов нет отбоя. Истории о великом сыщике публикуются гигантскими тиражами и уже появилось множество подражателей. Шерлок Холмс — признанный король частного сыска, защита слабых, надежда оскорблённых, кумир бессмысленной толпы… Не слишком ли много для Потрошителя?
— Не мучай себя, — прохладная ладонь любящей жены опустилась на разгорячённый лоб супруга. — Ты делал всё правильно… а сейчас заставил меня задуматься. Даже великие актёры уходят на покой… Но я не позволю запереть его в сумасшедшем доме. Найди другой способ.
— Я присмотрел на такой случай небольшую ферму в Сассексе, — признался Майкрофт, целуя руку. — Чистый воздух, единение с Природой. Там ему будет хорошо и покойно.
— Ферма? — миссис Холмс наморщила лоб. — Поселить его рядом с животными — не очень хорошая мысль. Помнишь ту собаку, над которой он «ставил опыты»? Он может не удержаться, и кому-нибудь это станет известным. Животные, которых режут заживо, очень громко кричат. По округе пойдут разговоры.
— Нет, нет. Ни коров, ни овец. Это пасека. Там только пчёлы.
— Пчёлы? Может быть, это выход… — задумчиво сказала миссис Холмс. — Но хватит об этом. Ты же не хочешь, чтобы у меня сегодня разболелась голова? Как раз когда у тебя выдался свободный вечер? Я не шутила насчёт постели.
— О, Ирэн, — выдохнул Майкрофт Холмс. Деловитое бесстрастие окончательно покинуло его лицо, уступив место совсем иным чувствам. — Ирэн, моя жизнь, моя душа, моё наслаждение…
Женщина застонала и бросилась в объятия любимого.
***
Эммануил Кросс последний раз оглядел просохший холст, нанёс острым концом кисточки два или три булавочных мазка, после чего удовлетворённо приложился к стакану с джином.
— Это мы ещё могём, — похвалил он сам себя, поскольку посторонних в мастерской не было.
Мастерская располагалась на чердаке дома на Бедфорд-Роу. Просторное, но неуютное помещение, пропахшее дешёвыми красками — старик Кросс не любил лишних расходов — освещалось единственной керосиновой лампой, стоящей на колченогой табуретке. Там же стояла початая бутылка дешёвого пойла.
Старик привычным жестом отодвинул глухую штору. Грязные пальцы мазнули по стеклу, тёплому и скользкому, как обсосанный леденец. На улице как раз доживал последнюю минутку поздний вечер.
Откуда-то снизу, из жилой части дома, донёсся тяжёлый звон часовой пружины, готовящейся к бою. Потом раздались мерные удары — полночь пошла по Лондону медными шагами вдоль многотысячного строя салютующих маятников.