Факап (СИ)
При этом все симметричные ходы у нас были заблокированы. Можно было бы, конечно, оспорить результаты Юмиздавы, потребовать независимой экспертизы, на худой конец — вбросить реальные данные о его душевном состоянии. Но это никому не понравилось бы. Общественность жаждала кого-то спасти и через это насладиться своим деятельным гуманизмом. Астрономы в лепёшку бы разбились, но не дали бы в обиду коллегу (и правильно, кстати, потому что такая кака повиснет на всей корпорации). Потом пошёл бы слив, что Спасению Самобытной Цивилизации препятствует зловещий КОМКОН, едящий по ночам гуманоидных младенцев. Ну и так далее по всем кочкам. Под дружелюбный смех галактов.
Но и мы тоже ведь не лыком шиты. Поэтому решили ответить асимметрично — а именно, нарисовать такую картинку, что на Ковчеге есть негуманоидная цивилизация, решительно не желающая никаких контактов с людьми. Необщительных негуманоидов у нас боятся, потому что мало ли чего от них можно ждать. Как обычно, ссыкливость оформляется через деликатность: дескать, не надо их трогать, потому что этика и всё такое. И это работает в ста процентах случаев, потому что боятся-то все, и в особенности общественность. А наши расстарались и добавили в сценарий контакта тему земного ребёночка. Этого самого ребёночка должна была обнаружить проверочная экспедиция, в которую войдут честнейшие представители Переселенческого комитета. Но — под нашим чутким руководством.
Главным по теме сделали, разумеется, Комова. Тот меня припахал, потому что у нас нормальные отношения Атосом — ну то есть с Мишей Сидоровым. Комов с Сидоровым старинные друзья, но вообще-то с Атосом мало кто нормально уживается. Потому что у него репутация проблемного человека. Но я с ним нормально работал и подстав от него не видел.
Официальная версия операции "Малыш" доступна, а я просто скажу, что всё прошло отлично. Комов нас прикрыл, всё прочее было разыграно как по нотам. После чего планетку закрыли уже официально, про дикарей с Панты тут же забыли. И всё это проканало за очередную победу деятельного гуманизма и вселенского добра. Славин в таких случаях обычно добавляет — "над разумом". Под разумом он обычно ДГБ подразумевает, если что.
А меня вернули на основную службу и дали вторую цацку.
День 6
Смотри-к ты, опять не убили! Упрямый у нас Евгений Маркович. Просто носорог какой-то.
Раз уж у меня есть сколько-то свободного времени, решил заняться исследованием местности. Был вознаграждён: под креслом нашёл пару наушников с фонотекой. В основном классика. Так что я теперь могу наслаждаться видом звезды класса G под Бетховена. А когда за мной придут, у меня будет время переключиться на Реквием. Помирать — так с музыкой.
Но всё-таки будем надеяться, что время у меня ещё есть. А пока продолжим.
В общем, "Малыш" прошёл отлично. Я вернулся на основную службу, весь из себя такой красивый, и начал осваиваться, вникать в расклады и вообще вживаться.
Но тут судьба подкинула новый факап. В шестьдесят первом начался скандал вокруг планеты Надежда, где какие-то придурки из Группы Свободного Поиска (давно бы прикрыли эту шарагу, если бы не галакты, которые через них проворачивают свои дела) нашли умирающую цивилизацию и следы присутствия Странников. Которые вроде как спасли часть населения, перебросив его пёс знает куда.
При слове "Странники" у нашей общественности начинается икотка и трясунец. В общем-то правильно, потому что земное человечество по сравнению со Странниками — примерно то же самое, что аборигены Панту по сравнению с нами. Но при этом, в отличие от тех же аборигенов, у нас амбиции. И кроме трясущихся поджилок, мы всё время хотим показать (себе, разумеется, не Странникам же), что тоже что-то можем. А Борька Левин объяснял это так, что после неслучившегося "Ковчега" нужно было как-то закрыть коллективный гештальт.
Так что я совершенно не удивился, когда Мировой Совет решил, что остатки населения должны спасти именно мы.
Проблема состояла в том, что аборигены, совершенно охреневшие от свалившихся на них безобразий, спасаться не хотели. Они готовы были сдохнуть, только бы без нашего участия. Наше руководство — которое бывает куда разумнее и даже гуманнее, чем иногда кажется — это тоже учло. И решило: никаких массовых операций, набираем среди аборигенов добровольцев сколько найдём (хоть горсточку), образцово-показательно их вывозим, демонстрируем это по всем федеральным каналам. Спасённых тихонечко распихиваем по всей обитаемой Вселенной, благо она большая. И на этом закрываем тему.
Так всё и вышло. Вывезли мы с этой несчастной планетки сотни две, объявили об очередной победе деятельного гуманизма над разумом. И распихали по разным глухим углам. Кажется, они сейчас уже все перемёрли. Зато хоть напоследок пожили в относительном комфорте. Отличный результат, кстати. Я без шуток — отличный. Я и сейчас так считаю, если что.
Но это всё было потом, а в данный конкретный момент именно меня, как героя Ковчега и знаковую фигуру, направили на эту грёбаную Надежду, чтобы я там работал говорящей головой, свадебным генералом и грушей для битья. То есть формальным начальником экспедиции.
Я с самого начала чуял, что будет какой-то блудняк и что мне он выйдет боком. Попытался было отбояриться, но не удалось. Приказ командира — закон для подчинённого. Так что собрал я чемоданчик и поехал на космодром.
Итак, Надежда. Местечко с первого же взгляда производило впечатление не просто тухлое, а гнилое. Девять континентов, на каждом развалины цивилизации уровня земного двадцатого или двадцать первого, следы войн, экологических катастроф и стремительно вымирающее население. Отчего оно вымирало, толком никто понять не мог. Биологи под нашим давлением написали какую-то хрень про "бешенство генных структур", но на самом деле никто ничего не понимал. В довершение ко всему основную часть населения кто-то куда-то вывез — и очень похоже, что и в самом деле Странники... В общем, всё, как мы любим.
Официально я был куратором прогрессора-зоопсихолога Льва Абалкина, который занимался изучением планеты и поиском желающих эмигрировать. Работал он с неким Щекн-Итрчем, голованом. Это такая инопланетная раса, типа разумных собак. Одно время они были на Земле очень популярны. Собачки эти нас презирали и не особенно это скрывали. Тем не менее, их все обожали, потому что ну как же, собаченьки, аняня и мимими. В конце концов мы им надоели и они как-то пропали с глаз. Не знаю, что там точно было — то ли разорвали отношения, то ли просто перестали общаться с людьми. Общественность по этому поводу даже пролила какую-то слезу — мол, чем мы их обидели, чем оскорбили тонкую инопланетную душу? А по-моему, они просто сукины дети, во всех смыслах. К тому же опасные. Например, я слышал от того же Абалкина, что голованы могут гипнотизировать людей и подавлять волю. По-моему, одного этого достаточно, чтобы держаться от них подальше.
Да и вообще. Псы — они псы и есть. Я вообще собак не люблю.
Абалкин, наоборот, любил их слишком. А вот людей — не особенно. Это даже по профреестру было видно: хронически не вписывался в колллектив. Из-за этого пришлось убрать его из группы Рэма Желтухина. У него с ребятами была разница в полтора часа, которая не сокращалась. Вот совсем. Ну то есть просыпался он обычно как раз к выходу группы. Он, конечно, поднимался, умывался и выходил со всеми — но все же понимали. Так что через месяц его и Щекна отправили в свободный полёт, а меня, соответственно, поставили за ним приглядывать.
Понятное дело, большой симпатии между нами не возникло. Хотя и каких-то конфликтов тоже не было. Я читал его отчёты и давал инструкции. Он, соответственно, писал и исполнял. В общем, это было и всё, так что расстались мы, почти довольные друг другом. На прощание я подарил ему пакет собачьего корма для крупных пород — специально на Земле заказал. Ну, немножко подколоть хотел, чего уж там. Абалкин и бровью не повёл: поблагодарил вежливо и оставил мне на память находочку. Старинную золотую монетку на цепочке. Сказал — нашёл в развалинах.