Ночь, которая никогда не наступит (СИ)

- Пап, прекрати быть чокнутым и дай нам пройти, - сказала Дебби, и мужчина повернулся в её сторону. Лицо его стало чуточку мягче.
- Я выполняю свою работу и охраняю территорию, чтобы одни придурки не вышли отсюда, а другие придурки не вошли. Так какого черта я должен вам давать куда-то пройти? Куда вы вообще собрались?
- Мы хотим наполнить себя хотя бы какими-то чувствами, кроме страха, чтобы хотя бы на вечер перестать быть такими пустыми внутри.
Их отец резко перевел дуло своего автомата на Винсента, и я от неожиданности вскрикнула, прижав руки ко рту.
- Ты напугал нашу новую подругу. Кстати, папа, это Эми, - все так же спокойно сказал Рене. Винсент тоже не вздрогнул.
- Я в курсе, кто она такая.
- Тогда, Эми, это - Дуэйн, наш папка. Он нанялся сюда работать, чтобы унижать нас до самой смерти.
Дебби улыбнулась, и я вдруг увидела ту же хищность, что и у её отца. Дуэйн даже не взглянул в мою сторону, да и мне не хотелось говорить ему «приятно познакомиться». Наверное, раз он нанялся сюда работать, он беспокоился о своих детях, но, может быть, Дебби была и права насчет его намерений.
- В общем, нам нужен алкоголь.
Дуэйн не стал реагировать на это агрессией. Наоборот, он достал из кармана телефон и стал кому-то звонить. Судя по всему, он звонил организаторам шоу или каким-то своим начальникам, потому что он спрашивал, можно ли пить на телешоу, и разрешено ли под его надзором свозить участников в магазин. Все это время он смотрел на Винсента, наставив на него дуло автомата, поэтому все равно не перестал выглядеть жутковато.
- Двое придурков со мной в машину, двое ждут здесь.
- Да как вы можете наставлять на своих детей оружие и так с ними разговаривать?! - наконец сказала я, и сразу об этом пожалела. Я явно приняла плохое решение, не только потому, что не стоит вмешиваться в чужие семейные отношения. Может быть, я смотрелась бы менее глупо, если бы выкрикнула это сразу, как только Дуэйн наставил автомат на Рене.
- Зануда со мной не поедет.
Для меня все закончилось менее травматично, чем я ожидала. Добиваться ответа на мой вопрос я не стала.
- Даже на игре, в которой решается, буду ли я жить, мне не хватает ощущений для вдохновения на новые картины. Мне нужен стресс, поэтому я поеду с тобой, отец!
- Я ни за что бы не сел в машину добровольно, но я не доверяю Винсенту выбор алкоголя.
Винсент и Рене отправились со своим отцом, и машина уехала так же быстро, как появилась. Мы с Дебби остались одни, если не считать безликого оператора. Второй уехал с остальными на машине. Дебби отошла от дороги и тут же повалилась на траву. Я немного полюбовалась, как красиво её рыжие волосы разметались по ярко-зеленой траве. Где-то огненный цвет полностью скрывал зеленый, а где-то её волосы проваливались сквозь травинки, скрываясь от моих глаз. Жаль, что Винсент уехал, может быть, и он бы нашел в этом красоту и вдохновение. Дебби достала из кармана пачку толстых сигарет с оранжевыми фильтрами, и яркость цветов разбавилась дымным серым. Я последовала её примеру и легла рядом.
- Как тебе наш дикий папка?
Она не жаловалась, не хотела вызвать сочувствие. Наоборот, мне даже показалось, что она им гордится. Или воспринимает, как и Винсента, как нечто странное, что интересно показывать.
- Впечатляет. Никогда не видела ничего подобного.
- А ты молодец, ловко ушла от ответа. Как с мамой развелся, совсем одичал.
- И он вас воспитывал в отсутствии матери? Или вы жили с ней?
- О, расслабься, они развелись пару лет назад, когда мы уже давно не жили вместе с ними.
Наверное, это было время для того, чтобы рассказать историю о своей семье. Но мне не хотелось на всю страну говорить, что у моей мамы шизофрения, а мой папа практически не занимался моим воспитанием до тех пор, пока не стал знаменитым актером. Может быть, это бы и повысило мои рейтинги, но, если понадобится, я успею рассказать что-нибудь такое в любой момент, раз меня снимают каждую минуту моей оставшейся жизни. Бледная кожа, красные губы, рыжий фильтр, белая бумага и серый пепел. Если повести взгляд ниже, то снова бледная кожа, черные ногти и разноцветный рисунок татуировки на тыльной стороне руки, идущий вверх. Я смотрела на неё, и мне казалось, что если бы её снимали сейчас в фильме, то художник-постановщик взял бы золотую статуэтку за эту работу.
Дебби повернулась ко мне, и я отвела взгляд.
- Ну что, замутишь с тем вампиром, который к тебе вчера приходил?
Ей оставалось только потереться об меня плечом, интонация у неё была, как у подружки настаивающей быть смелее в отношениях с парнями. Я немного растерялась. Я не знала, смогу ли я это сделать ради того, чтобы не умереть окончательно, понравилась ли я ему на самом деле, и что стоит отвечать под прицелом камер в этой ситуации.
- Я не знаю, мы так мало знакомы.
- Да ладно тебе, он красавчик. За такую внешность можно даже простить то, что он тупой.
- Он не тупой.
Я сказала это слишком резко. Мне показалось невероятно неправильным говорить так на всю страну о человеке с психическими проблемами. Стоило сказать: за такую внешность можно простить, что он вампир. И это бы оказалось неправдой. Наиболее верным утверждением было бы: ради спасения своей жизни, стоит попробовать заинтересовать его настолько, чтобы он укусил меня. Дебби снова улыбнулась, как её отец.
- Йозеф и Эми, похоже на название качественной мелодрамы. Так что вперед, подруга.
Она потрепала меня по голове, закинув волосы мне на лицо. Мне не хотелось их убирать, чтобы хотя бы ненадолго скрыться от телекамер. Было так глупо и стыдно обсуждать вероятность этих отношений, потому что пока я чувствовала по поводу Йозефа лишь страх, жалость и неловкость.
На самом деле, неважно, что я чувствовала. Главное, что у меня было желание жить.
Вскоре вернулись Дуэйн, Рене и Винсент. Машина остановилась прямо напротив нас, окатив пылью из-за резкой остановки. Не успела я отойти от неприятного ощущения песка в глазах, как на меня обрушился новый стресс в виде долгого гудка. Оказалось, так Дуэйн призывает нас забраться в машину. До чего же невозможный человек.
Его машина тоже оказалась противной. Душная, прокуренная и пропахшая бензином. Он ехал неаккуратно, не пропуская ни одной кочки и, наверное, инженеры этого автомобиля не слышали о таком понятии, как амортизация. Когда машина резко остановилась, я порадовалась, что была зажата между Дебби и Рене, и не вылетела вперед от резкого толчка. Меня уже подташнивало, поэтому я выскочила так же резко, как Дуэйн, когда подъехал к нам в первый раз.
- Как вы это выносите?!
Рене достал из переполненного пакета бутылку лазурного цвета и сделал большой глоток. Если бы реклама алкоголя не была запрещена, его можно было бы сейчас снимать для неё, так красиво он обхватил тонкими пальцами бутылку и так порывисто выпил, сумев это сделать достойно и с пафосом. Пока я смотрела, как прозрачная капля стекает с голубого стекла на белую этикетку, оповещающую о том, что это джин, Дебби сунула мне в руку холодную бутылку вина.
- На самом деле они пытаются оправдать свой алкоголизм тяжелым детством и пустотой внутри.
Винсент тоже достал из пакета бутылку вина.
- Я пью совершенно по другим причинам. Исключительно ради саморазрушения.
Рене взял у меня бутылку и открыл штопором, который не глядя вытащил из кармана шорт Дебби. Они втроём взаимодействовали так легко и привычно, будто бы были единым организмом. Словно гармоничная музыкальная композиция, где каждый инструмент играет свою партию. Он снова вручил мне бутылку.
- Но я не хочу пить прямо сейчас.
Никто из них ничего не ответил мне, и они втроем ушли в дом. Я осталась стоять с бутылкой вина, не зная, куда её деть, и куда податься самой. Я оглядывалась вокруг, будто бы дома или деревья могли помочь мне. В десятке метров за моей спиной стоял Генрих и пристально смотрел на меня. Когда я обернулась к нему, он не отвел взгляд. Наверное, он видел, и как нас привез Дуэйн. Если Генрих знал, что тот охраняет здесь территорию, то теперь в его глазах мы выглядели привилегированными жуликами.