Механист
Проведенное у Хозяина время приятным назвать было трудно. Лечили Вика, не сильно церемонясь, – он и сейчас походил на мумию правителя ранних эпох: бинты и небрежные швы широкими стежками. Вместе с тем, наблюдая со стороны процесс обучения, прошедшие дни механист нашел если не познавательными, то любопытными.
– Направленный ток энергии, – знакомила девушка с теорией, – порождает в пространстве магнетическое возмущение, оно, в свою очередь, модулирует энергетический всплеск. И так – по затухающей, но бесконечной цепочке. Эфир пропитан этими колебаниями, несущими отпечатки источника.
Сторонний наблюдатель, Вик мысленно усмехнулся – забавная трактовка закона электромагнитной индукции. Спросили бы у него – наверное, принимая во внимание трагическую гибель Палыча, он единственный человек в Каганатах, способный достаточно корректно разъяснить физику некоторых процессов в контексте явлений, считающихся трансцендентальными. Впрочем, нужна ли им физика, она сейчас не в почете.
– Комплексный анализ такой информации, – продолжала Ангелочек, – требует невероятных затрат и подвластен разве что богам… Надмировым сущностям. Мы можем лишь научиться вычленять из массива некоторые шаблонные комбинации.
Старьевщик порадовался: некоторый базис у девчушки есть – попозже можно было бы пообщаться.
– Любое проявление, даже косвенно относящееся к конкретной личности, находится с данным субъектом в непосредственной мезомерной связи.
Это было понятно – мезомерия, суть теория резонанса. Вызывало недоумение – откуда она знает такие слова? Впрочем, Вику же они тоже откуда-то известны…
– Твоя задача – научиться правильно подхватывать настроенные на тебя потоки. Вообще, в каждом человеке зачаточно такая способность есть. Я помогу юстировать сознание, но маски придумывай сам.
Маски – мысленные образы, помогающие восприятию полученных данных. Способ отображения – это, конечно, дело сугубо индивидуальное.
Дальше шла практика или, как здесь говорят, выработка чуйки: прикладывание ладоней к вискам, направленная трансляция эмоций с дублирующим бормотанием вполголоса, коррекция – скучная рутина. Вик не вникал, насколько способным учеником оказался Хозяин, однако к концу недели тот уже ходил злой и взъерошенный:
– Такое ощущение – здесь про меня каждая собака херню всякую думает. Знать бы, кто и что конкретно…
«А ты чего ждал?» – улыбалась Ангелочек, да и Вик в своем углу тоже. Только таким заковыристым словечком можно характеризовать совершенно невнятный, но определенно негативный фон. Что ж, обладание способностью – это всегда бремя, пока не научишься толком распоряжаться.
– В расчете?
– Ну так.
А теперь Вик ежился в морозном воздухе, любовался забытым видом сверкающего на солнце инея, пьянел от запаха свободы и пытался определить пору года. Взяли его во второй половине лета, внутренний календарь отсчитал примерно год пребывания на каторге – выходило, сейчас предположительно осень. Самое начало – в приполярье первый снег появляется рано. Или конец весны, но это навряд ли.
– Какой месяц на дворе?
– Вересень, мм, сентябрь, – отмахнулась спутница.
Хорошего мало – заморозки быстро перейдут в морозы. Старьевщик скептически осмотрел обноски, выданные ему Хозяином на прощание. Исполосованная в драке с Мамоной куртка, наброшенная поверх видавшего виды свитера, являла собой лучший предмет гардероба. Вик глянул на разбитые, стоптанные ботинки и зарекся в последний раз вспоминать Латына и его обувь. Ангелочек выглядела не в пример презентабельнее – куталась в пушистый полушубок, словно не в тайгу, а на светский раут к Хану собралась. Поверх голенищ сапог меховые гетры до колен – загляденье. Внешний вид несколько портил рюкзак – безразмерный, перетянутый лямками, с пристегнутыми по бокам двумя тонкими недлинными мечами.
Интересно, она ими пользоваться-то умеет или так – для красоты таскает? Алые шнуры и кисти, отметил Вик, очень эффектно оттеняли черные рукоятки.
– Я в таких шмотках долго не протяну. – Механист ткнул пальцем в окаймленный ошметками засохшей крови разрез на боку куртки.
– А мне что?
– Наворожи чего-нибудь.
Не то чтобы Вик верил, будто можно доставать из воздуха теплые вещи, но общий уровень у девчонки внушал уважение – судя по откату. Когда Вика пытались вскрыть мэтры ханской магистратуры, отдача не сильнее была, чем после ее экспериментов. А там специалисты – уровень гроссмастера.
Ангелочек смерила механиста презрительным взглядом:
– Ты же механист?
– Так люди говорят.
– А такой точно сделать сможешь?
Легким движением она выдернула из-за спины один из мечей и, удерживая на раскрытой ладони, подала Вику эфесом вперед. Недавний узник сразу отметил изумительную балансировку оружия – не шатаясь, меч удерживался на ребре округлой гарды. Ангелочек тоже застыла, как на присяге. И на лезвии солнечные блики играют.
Голубых кровей девица, куда уж нам. Вик демонстративно вытер лапы о замусоленный свитер, бесцеремонно ухватил рукоять в кулак, поднес почти к самому носу и прокашлялся, брызгая слюной во все стороны. Полностью осознавая, что кощунствует, такое оружие требовало другого отношения – бережного, благоговейного. Но что не сделаешь, чтобы проверить нервы напарника. К тому же слишком легко она его передала.
Доверяет? Сомнительно. Недооценивает? Зря – придет время… Но пока вроде как союзники, да? Вик искоса глянул на спутницу.
Ох и перекосило, бедную. В другой раз умнее будет. А меч хорош.
Недлинный, лезвие чуть изогнуто, ковка многокомпонентная, невооруженным глазом видно, как бегут искры по рунам крупноколенчатого кованого узора. Мастерская работа. И это только снаружи, а что внутри?
Вик не сдержался – он несколько раз интенсивно провел языком по краям резцов, потом приложил нагревшийся от трения кончик к правому верхнему зубу мудрости и задержал дыхание. Обратный ток – постепенно, как при медленном всплытии с глубины, исчезло ставшее привычным давление. Мир поменялся. Он не стал лучше, наоборот – сложнее, непонятнее и объемнее. Механист всегда боялся этого ощущения, дающего, однако, возможность Услышать и Познать. Ощущение своей персональной чуйки.
Металл. Железо, графит, окалина и доломиты – классический рецепт булата. Что еще? Вик восхитился – в сплаве угадывались равномерные разводы ванадия, циркония, иттрия, еще какого-то редкоземелья.
Ух ты! Вспышки вкраплений радиоактивного тория, названного так в честь ледового молота великого Тора. Ториты добывали и в катакомбах, побочно, основной материал все-таки кристаллы, только те забои слыли самыми безнадежными, в них свой век проживали за полгода. А Ангелочек не боится такие штуки с собой таскать? Скорее всего, подпитывающая руны энергия изотопов была подконтрольна и сбалансирована. Оружие с большой буквы и заоблачной цены. Вику бы такой инструмент, он бы и наговоренный узор на составляющие расплел…
Дзинь! Звоночек. Механист ловит на себе заинтересованный взгляд спутницы и моментально втягивает в рот морозный воздух, охлаждая зубную коронку. Девчонка отбегает в сторону – ее рвет. Когда барьер включается внезапно – это вдвойне неприятно. Вик тоже приходит в себя, анализирует: проникновение поверхностное, похоже, гостья зацепила только эмоции – восторг и восхищение чужой работой.
– Что, понравилось? – подтвердила его умозаключения как ни в чем не бывало вытирающая рот тонким батистовым платком Ангелочек. – Смог бы так?
Хороший вопрос. Вик тоже решил сделать вид, что ничего не произошло. Меч. С подобным произведением искусства он столкнулся, пожалуй, впервые. Конечно, если иметь хорошую кузницу, инструмент, материал, ингредиенты и, самое главное, время – скопировал бы, наверное. Скопировал – и только. Почти нехотя протянул меч обратно. На мгновение вспыхнуло юношеское желание несколькими перекатами рубануть воздух, послушать, как поет сталь на ветру, – подавил, нечего до времени раскрываться.