О безумии
Мы так устроили, или скорее расстроили свою жизнь, что нам нужно бесчисленное количество самых странных и никому не нужных вещей, и нет места тому одному, что нужно, не может не быть нужно всякому человеку.
Религия! Ах, это совсем не нужно нам в наше просвещенное время, когда мы знаем происхождение человека, земли, когда мы говорим глупости и гадости с одного конца мира на другой, когда мы скоро будем летать, как птицы небесные.
V
Да, ужасны и в особенности жалки эти тысячи ежедневно совершаемых самоубийств, но еще жалче люди еще живые, но находящиеся в том же душевном состоянии, готовящиеся к тому же, к самоубийству сразу или к той бессмысленной и несчастной жизни, которую не могут не вести люди, находящиеся в том же извращенном душевном состоянии. И в таком положении находится в наше время огромное большинство народа всего нашего мнимохристианского мира.
Чешский известный писатель Масарик в своей прекрасной книге "Самоубийство как общественное явление современной цивилизации" приходит к совершенно справедливому заключению, что причинны самоубийства среди христианских народов в отсутствии религии. К сожалению, вывод, к которому он приходит в книге, написанной 30 лет тому назад, далеко не полный и неопределенный. Если причина увеличивающегося числа самоубийств отсутствие религии, то спасение в усвоении религии. Какой же? Хотя он и говорит о том, что такой религией, по его мнению или скорее чувству, должно быть христианство, "gesaubert vom Pfaffengeschmiere ", т.е. очищенное от пачкотни церковности; хотя он и предполагает, что такой религией может быть одна из христианских сект, он не определяет, какая именно и в чем именно должна быть та религия, которая может удовлетворить требованиям нашего времени. В этом мнении все та же неопределенность, все та же робость, все то же, в сущности, неверие ни во что, которое составляет главное бедствие нашего времени. Как же можно ждать какой-то имеющей появиться религии? Да я-то что же, не я один, а все миллиарды живущих людей? Мы-то все так и погибнем без понимания смысла нашей жизни, живя скверной, животной, преступной жизнью, утешаясь тем, что для потомков наших сложится та новая религия, которая удовлетворит их требованиям? Ошибка таких рассуждений все то же научное извращение мыслей, при котором самые простые явления жизни рассматриваются как что-то внешнее, подлежащее исследованию и изучению. Религия - не для ученых людей, а для всякого живого человека - есть не предмет исследования, а есть необходимое, неизбежное условие жизни - религия для души человека то же, что воздух или пища для тела. Нельзя дожидаться того, что случится среди будущих поколений для удовлетворения дыхания или желудка. Также нельзя дожидаться и будущей религии, а самому продолжать жить с голодной душой. Пока есть животные, есть и воздух для их дыхания, и пища для поддержания их жизни; пока есть люди, есть и всегда было религиозное понимание жизни, дающее возможность жить человеческой, а не скотской жизнью. И такая религия, как всегда была, отвечая степени умственного и нравственного развития, так есть и теперь, отвечая степени развития людей нашего времени. Религия эта есть, мы все знаем ее, если мы только не хотим скрывать от себя требования ее, тех требований, которые кажутся нам до невозможности чрезмерными, потому что прямо противоположны всему устройство нашей жизни и обличают все привычные преступления и пороки нашей жизни. Такая религия всегда была и есть: она есть и в Ведах, я в Конфуцианстве, и в таосизме, и в учении римских греческих мудрецов, и в христианстве, и в магометанстве, и в бегаизме, и в учениях Руссо, Паскаля, Канта, Шопенгауэра, Эмерсона, Рескина, Ламене и многих и многих других, и главное в сердце и разуме каждого человека нашего времени. Религия эта очень легко может быть определена. Положения ее суть те, которые одни и те же во всех религиозно-нравственных учениях мира, до их извращения, и все они очень ясны, коротки и одинаково понятны безграмотному рабочему, ребенку и ученому старцу. Все они в одном - как сказано не одним Христом, но всеми величайшими учителями мира - в том, чтобы, сознавая в себе божественное начало и признавая его во всех людях, любить всех и не делать ни одному человеку того, чего не хочешь себе. В этом всегда была и есть одна общая всем людям религия. Правда, есть еще метафизическая сторона, обосновывающая эти требования любви, но метафизические положения эти, естественно одинаково понимаемые всеми, никогда не поддавались выражению словом. Не поддаются и теперь. И чем осторожнее будут люди в попытках выражений их, тем менее может встретиться препятствий для общего, одинакового для всего человечества понимания религиозной истины. Так что главная причина бедственности нашей жизни - отсутствие религии, приходит никак не от того, что не "выдумана" еще та новая религия, которая свойственна нашему "просвещенному" времени - такая религия всегда была и есть и в наше время, а только от того, что жизнь наша так безнравственна и неразумна, что нам нельзя признать эту единую общую всем людям, вечную и не могущую быть неизвестной нам, религию.
Главная причина бедственности жизни человечества нашего времени в том, что мы переживаем тот неизбежный переход от одного возраста к следующему, который переживают и отдельные люди, и целые народы, переходя от одного миросозерцания и строя жизни к другому, новому, более разумному, более соответствующему степени развития человечества и более совершенному, переживает в наше время и все человечество.
VI
Было время, когда мой взгляд на безумие нашей жизни представлялся мне таким исключительным, что мне странно и страшно было выражать его, так он бил несогласен с той непоколебимой самоуверенностью своего огромного большинства людей, живущих этой безумной жизнью, но в последнее время я стал испытывать совершенно обратное: мне странно и страшно становится не высказать этого моего взгляда. Так для меня стало очевидно, что большинство человечества, в особенности христианского мира, живет в наше время жизнью прямо противоположной и разуму, и чувству, и самым очевидным выгодам, удобствам всех людей - находится в состоянии, вероятно, временного, но полного сумасшествия, безумия.
Несколько месяцев тому назад я, чего уже давно не делал, взял газету и прочел ее, и все, что я прочел, было так странно мне, что я с трудом мог поверить тому, что действительно совершалось все то, что там было описано. Прочел я там следующее (выписываю то, что записал тогда):
Дело идет о присоединении Боснии и Герцеговины.
В первой статье газеты самым серьезным тоном пишется о том, что несколько людей, называющих себя австрийским правительством, желают присоединить к тому, что они называют австрийской империей, несколько миллионов людей, другие же, тоже небольшие количества людей, называющие себя одни - сербским, другие турецким, третьи - болгарским правительством, не желают этого. И что как те несколько людей, которые желают этого присоединения, так и те, которые не желают этого, хотят, для того чтобы разрешить несогласие, заставить несколько сот тысяч людей разных народностей идти убивать друг друга или, как предлагают некоторые, вместо этого одним получить, другим заплатить несколько миллионов рублей, собранных с людей, живущих на землях, называемых Австрией, Сербией, Болгарией и Турцией. Небольшое же количество людей, называющих себя русским правительством, заявляет при этом, что они тоже пошлют десятки, а может быть и сотни тысяч людей убивать людей, повинующихся людям, называющим себя австрийским или турецким правительствами, если эти правительства не согласятся на предлагаемое русским правительством распределение земель.
Все это на французском языке, в самых утонченных формах, без упоминания о тех приготовлениях к убийству, на которых все это основано, передается через посланников от одного правительства другому и печатается в тысячах газет и читается миллионами людей, находящими все это вполне естественным.