Кожедуб

А мне открывать огонь еще рано. Еще несколько секунд. Раз, два, три — и вот дистанция подходящая. В перекрестье прицела уже четко вижу ведущего.
Бью в упор. Впритирку проношусь над ним — он словно нырнул под меня. Теперь надо на встречных курсах проскочить сквозь боевой порядок врага и сразу, с разворотом на 180 градусов, в свое расположение.
Сквозь строй "юнкерсов" я проскочил чудом — ни с одним не столкнулся. Разворачиваюсь на 180 градусов. Беру курс к своим. И тут мимо меня пронеслись "фокке-вульфы". Вот они начали снижаться. Стремительно разворачиваются. Один пристроился к хвосту моего самолета метрах в пятидесяти. Пара прикрывает его сзади. А еще дальше их целый рой — хвост кометы из истребителей. Вот когда они решили взять реванш!
Мне стало страшно: сейчас в упор расстреляют. Передаю по радио:
— Веду бой один. Прошу помощи.
— Крепись! Сейчас наши подойдут, — слышу взволнованный голос Борового.
Напрягаю всю свою волю. Приказываю себе: "Страху не поддаваться! Вырваться!"
Рокот мотора подбадривает. Самообладание ко мне вернулось. Проделываю каскад фигур высшего пилотажа. А тем временем ведущий вражеской тройки яростно обстреливает мой самолет.
Теперь все зависит от моего морального состояния, от физической силы и умения пилотировать. Очевидно, силы противника на исходе. Мне тоже приходится нелегко. Но я еще могу продержаться.
"Фокке-вульф" ко мне присосался. Когда немецкий летчик старался упредить меня и выносил нос самолета, я отчетливо видел его голову, шлемофон, даже различал злое, напряженное выражение лица. Много раз трассы проходили совсем рядом. Слышно было, как попадает в хвостовое оперение. Скорее бы боеприпасы у стервятников кончились.
Выжимаю из самолета все, что он может дать. И отрываюсь. Теперь-то вряд ли им удастся сбить меня! Но неприятно, когда за спиной фашисты.
Еще стремительнее бросаю самолет из стороны в сторону. И вдруг гитлеровцы повернули назад — им вдогонку мчались "яки"…
Зато как же я обрадовался, когда, благополучно приземлившись на аэродроме, увидел, что все мои товарищи вернулись домой. И только тут почувствовал, до чего устал… Тревожила мысль, сбил ли я ведущего первой группы "юнкерсов"?» [30]
Этот «юнкерс» по решению командира полка был записан на счет Кожедуба и стал его сороковым сбитым самолетом. Кроме того, это была его 18-я победа над машиной подобного типа. А такая «специализация» иногда тоже учитывалась.
Например, среди Героев Советского Союза около десяти человек имеют на своем личном счету только истребители и истребители-бомбардировщики — Me-109 и ФВ-190 (В.М. Зиборов — 20 из 20 сбитых машин, В.И. Колядин — 16 из 16, И.Ф. Рубцов — 14 из 14, В.И. Федоренко — 13 из 13, В.В. Харчистов — 10 из 10). Полсотни асов сбили за войну 10—20 истребителей и 1—3 бомбардировщика или разведчика. Большинству же записаны победы над самолетами четырех-пяти типов (как правило, Ме-109, ФВ-190, Ю-87, ФВ-189, Ю-88), причем 70—80 процентов сбитых нашими асами машин — одномоторные истребители. Лишь несколько Героев Советского Союза (в основном летчики ПВО) имеют на своих счетах одни лишь бомбардировщики: В.И. Афанасьев (12 лично сбитых бомбардировщиков Ю-88), Г.А. Григорьев (все 15 лично сбитых самолетов — двухмоторные бомбардировщики, 2 сбитых в группе — разведчики Хш-126). Капитан В.Н. Залев-ский, погибший в первый день Курской битвы и имевший к тому времени 17 личных и 23 групповые победы, лишь две победы одержал над одномоторными истребителями Ме-109, остальные — над двухмоторными бомбардировщиками (11 лично сбитых Ю-88 и 1 До-215), двухмоторными истребителями (2 лично сбитых Ме-110) и разведчиками-корректировщиками (1 лично и 2 в группе сбитых Хш-126). Это исключительные результаты.
Нескольким выдающимся летчикам-истребителям — В.Ф. Голубеву, К.А. Евстигнееву, В.И. Попкову, Г.А. Речкалову, П.Т. Тарасову, Н.В. Харитонову -«- были записаны победы над самолетами десяти различных типов.
Удивителен результат Героя Советского Союза гвардии капитана В.И. Афанасьева: из 15 личных и 3 групповых побед — 12 личных и 2 групповые победы над двухмоторными бомбардировщиками Ю-88. Это был самый массовый немецкий бомбардировщик (всего их было выпущено около 15 100 штук), и по тиражности он уступал только истребителям Me-109 и ФВ-190. Напомним, что «восемьдесят восьмой» в модификациях S и G выпускался в качестве тяжелого истребителя и истребителя-перехватчика, то есть имел отменные скоростные и пилотажные характеристики. Стрелковое вооружение самолета имело от четырех до восьми пулеметов и пушек (Ю-88С-2 — пять 7,92-мм пулеметов и три 20-мм пушки). Развивавший скорость до 500 км/час в модификации G и до 600 км/час в модификациях S, этот самолет был грозным воздушным противником.
На счету Кожедуба были самолеты шести типов: 2 Хе-111, 3 Хш-129, 18 Ю-87, 18 Ме-109, 21 ФВ-190, 1 ПЗЛ-24. Он непревзойденный лидер по числу записанных на личный счет Ю-87. Лишь у нескольких летчиков по 11—13 записанных побед над машинами этого типа (К. А. Евстигнеев — 13 личных и 1 в группе, В.А. Зайцев и А.И. Покрышкин — 12 личных, Ф.Ф. Архипенко — 11 личных и 2 в группе, Г.А. Речкалов и П.И. Чепинога — по 11 личных).
Эта уникальная боевая машина была непревзойденной по точности атак наземных целей, по своей маневренности, быстроте и разнообразию способов перехода в атаку, своей живучести и неприхотливости во фронтовых условиях. Именно их широкое и настойчивое применение в первые месяцы войны навсегда отразилось в памяти противостоявших германской агрессии советских людей. Они унесли жизни десятков тысяч беженцев, солдат и офицеров.
Основной особенностью «штуки» была превосходно разработанная силовая и конструктивная схема самолета, обеспечивавшая необходимую прочность при минимальном весе. В известной отечественной справочной литературе этот факт не отражен и вес пустого самолета указан неверно — 3940 кг или 4100 кг. На самом же деле вес пустого Ю-87 В-1 и Д-1 составлял всего 2750 кг и позволял набирать взлетный вес до 6585 кг. Ю-87 «штука» при невысокой скорости (до 410 км/ч) и небольших размерах нес значительную бомбовую нагрузку (до 1800 кг), был оснащен совершенным для своего времени универсальным бомбовым прицелом. Он был способен с крутого пикирования положить бомбу в круг диаметром 3 метра. Высоко поднятый фонарь давал прекрасный обзор, низкий (относительно продольной оси) центр тяжести облегчал и сокращал время ввода машины в пикирование с ходу. За свои неубирающиеся шасси в казавшихся массивными обтекателях Ю-87 получил прозвище «лаптежник» (или «лапоть»).
Летчики этого немецкого пикирующего бомбардировщика, отличавшиеся в целом относительно высоким уровнем летного мастерства, любили атаки с малых высот, где вероятность поражения огнем зенитных орудий и истребителем существенно снижалась, а эффективность атак повышалась. Кожедуб, являясь мастером рискованной боевой работы на предельно малых высотах, именно поэтому и стал лидером ВВС РККА по числу сбитых «лаптежников».
Ю-87 был пятым или шестым по своей тиражности самолетом люфтваффе: их было выпущено, по разным оценкам, от 4881 до 5709 машин. Налетом этих самолетов на Польшу 1 сентября 1939 года в 4 часа 26 минут началась Вторая мировая война. Именно с этой машины лейтенант Ф. Нойберт очередью из курсовых пулеметов в тот же день открыл счет сбитым в этой войне самолетам. За штурвалами этих боевых машин сидели такие известные летчики Германии, как X. У. Рюдель, О. Бёрст, Г. Байер, К. Лау, К. Пленцат…
«Штуки» особенно эффективно действовали по боевым кораблям. В начале 1941 года их пилоты тяжело повредили английский авианосец «Илластриес», крейсер «Саутгемптон». Позднее, в апреле—мае 1941 года, у побережья Греции они потопили еще один крейсер, восемь эсминцев, большое число транспортных судов, повредили линкор, авианосец, два крейсера и два эсминца.
В 1941 году «штуками» были потоплены несколько советских кораблей — лидер «Минск», эсминцы «Стерегущий» и «Фрунзе», был тяжело поврежден и частично лишился боеспособности флагман Балтийского флота линкор «Марат». 6 октября 1943 года экипажи Ю-87 потопили лидер «Харьков», эсминцы «Способный» и «Беспощадный».