Соблазненная Горцем
Изобел вытерла лоб тыльной стороной ладони, бормоча про себя проклятия. Эндрю Кеннеди никогда не вызывал у нее подобных чувств. Как и никакой другой мужчина. Правда, ей никогда не приходилось прежде видеть мужчину, обладающего такой дикой, почти звериной притягательностью.
Нет, они заклятые враги, у них нет ничего общего, их не может тянуть друг к другу. Вдобавок у нее есть жених! По крайней мере пока она не нашла способ отделаться от него. Но нужно заставить себя посмотреть правде в глаза. Существует всего две причины, почему Тристан мог явиться в дом Фергюссонов. Он хочет выведать у нее тайну смерти дяди, или же отец прислал его убить всю семью Арчибальда. Лучше бы она оставила его умирать в саду. В конце концов, он погубил ее белокопытник. Но его жизнь не стоила жизней ее братьев. Теперь у нее нет выбора. Ей придется исцелить его раны и спасти его, несмотря на ненависть, которую они питают друг к другу.
Дверь отворилась, и впервые за этот день в комнату вошел Патрик. Остановившись у порога, он молча оглядел бесчувственное тело Тристана. Увидев повязку на его лбу, он криво усмехнулся, и Изобел отвела глаза.
— Где его меч?
Сестра устало пожала плечами:
— Кам его забрал.
— Полагаю, Макгрегор умеет обращаться с оружием?
Изобел вспомнила, как искусно Тристан орудовал мечом во время поединка с Алексом, и кивнула:
— Да, и весьма неплохо.
Патрик пересек комнату и встал рядом с сестрой, глядя на раненого.
— Как я понял со слов братьев, ты познакомилась с ним в Уайтхолле?
— Верно.
Ей следовало раньше рассказать обо всем Патрику. Придется сделать это сейчас.
Изобел поведала брату историю своего знакомства с Тристаном, не упомянув лишь о глупой выходке Алекса и поцелуе. Патрику ни к чему было об этом знать. Этот поцелуй ничего не значил.
— Значит, он защитил Алекса от своего отца, — задумчиво протянул Патрик. — А тебя от Джона Дугласа.
— Да, он заявил Дугласу, что ты отрезал губы тому мужчине, что попытался распускать руки и вольничать со мной.
Патрик весело ухмыльнулся, но его улыбка быстро увяла.
— Почему он это сделал?
— Не знаю, — тихо произнесла Изобел, рассматривая Тристана. — Возможно, чтобы узнать имя…
Брат тяжело вздохнул, поняв, что она хотела сказать.
— Позови меня, когда он очнется, — попросил Патрик, поворачиваясь, чтобы уйти. — И помни: он горец. Держи его связанным, а меч спрячьте подальше. Может статься, твои подозрения насчет того, для чего он явился сюда, верны, тогда будет легче покончить с этим, если мне не придется с ним драться.
Изобел посмотрела на дверь, за которой скрылся брат. Что ж, по крайней мере у Патрика больше здравого смысла, чем у Алекса. Сказать по правде, он самый рассудительный из всех Фергюссонов, и непонятно, как ему пришла в голову нелепая мысль выдать ее замуж за Эндрю. Но если Патрик причинит зло Тристану, ему придется иметь дело со всеми Макгрегорами с острова Скай. Разве он сможет с ними совладать?
О Боже, и зачем она только поехала в Англию?! Лучше вызвать гнев короля, не явившись на торжество, чем вновь пробудить в Макгрегорах кровавую жажду мести.
Тристан простонал во сне имя Изобел, прервав ее размышления. В безотчетном порыве она склонилась над раненым.
— Ш-ш, — прошептала Изобел, — худшее уже позади.
Тристан беспокойно метался во сне, словно сражался с чем-то неведомым. Опасаясь, что он может снова удариться многострадальной головой, Изобел прижала ладонь к его лбу нежным, успокаивающим движением.
— Поспи, а потом уезжай отсюда, Тристан Макгрегор… если жизнь тебе дорога. — Она улыбнулась, вспомнив своих неугомонных братьев. Пусть они натворили много бед, но мальчишки хотели как лучше. — Может, войско наше маловато, но, как ты успел убедиться, мы умеем за себя постоять.
Изобел не сразу осознала, что перебирает пальцами шелковистые кудри Тристана, а когда поняла, не отняла руки. Какую-то часть ее существа неудержимо влекло к нему. Он был сложен так совершенно, что казался ненастоящим. Ей хотелось прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он всего лишь человек, из плоти и крови.
— О, зачем ты пришел сюда? Зачем преследуешь меня в снах и сам шепчешь во сне мое имя? Чего ты хочешь от меня?
Тристан спал, храня молчание. И Изобел знала, что, даже когда он проснется, добиться от него ответа едва ли удастся.
14
Тристана разбудил божественный аромат готовящейся еды. Но понежиться в постели горцу не удалось: стоило ему проснуться, как его пронзила острая взрывная боль. Сильнее всего болела голова.
Тристана охватила паника — он пытался и не мог вспомнить, что произошло. Он попробовал было сесть, но новая вспышка боли отбросила его обратно на подушки, вдобавок его запястье оказалось привязано к столбику кровати.
Изобел. Поиски завершились.
Его ранило стрелой. Дважды. Выходит, его план провалился. А впрочем у него ведь не было никакого плана.
Обычно он предпочитал действовать без раздумий и сейчас лучше, чем когда-либо, понимал, как это глупо. Он осмотрел другую руку, перевязанную, покоившуюся на голой груди. Кто-то вытащил стрелы и перевязал его раны. Но что, черт возьми, приключилось с его головой?
Тристан потянул раненой рукой за кожаные путы, но плечо тут же отозвалось жгучей болью и попытки освободиться пришлось оставить.
Беспомощно вытянувшись на кровати, Тристан старался привести в порядок мысли и обдумать свое положение. «Пожалуй, выпутаться будет нелегко», — заключил он, обнаружив, что нигде поблизости не видно ни его меча, ни бриджей. Раненный в плечо и в ногу, он лежал привязанным к кровати в доме злейших врагов, и голова его раскалывалась от боли. В довершение всех бед он чувствовал мучительный голод. В доме что-то готовили, и от пробивавшегося из-под двери аромата рот его наполнился слюной, а в желудке громко урчало. Может, Фергюссоны все же накормят его, прежде чем убьют? А если они собирались его прикончить, почему не сделали этого раньше?
Услышав приближающиеся голоса, Тристан закрыл глаза. В следующее мгновение дверь распахнулась и ноздрей его коснулся волшебный аромат тушеной крольчатины.
— Он все еще спит.
— Вот и славно. Давай скорее, пока Изобел нас не поймала.
Заскрипели половицы, и у Тристана бешено заколотилось сердце: два мальчугана пересекли комнату.
— Она сдерет с нас кожу заживо, если узнает, что мы задумали, Лахлан. Бел так за ним ухаживает, словно этот парень ее лучший друг.
— Он один из Макгрегоров, Тамас. Ты же знаешь, как Бел к ним относится.
— Да, — согласился другой сорванец. — К тому же мы вовсе не собираемся его убивать. Нас ведь покусали шершни, и ничего страшного не случилось.
— Да, только укусы чертовски зудят.
Тристан осторожно приоткрыл один глаз и увидел мальчишек, стоявших у открытого окна. Он вспомнил, как тот, что повыше, натянул тетиву и выстрелил ему в плечо. Другой маленький негодяй запустил в него чем-то еще, и дьявольски метко. Камнем? Да, из пращи. Вот паршивец!
— Размазывай мед, Лахлан, — злорадно скомандовал младший. — А после прольем немного ему на постель. Это привлечет шершней.
Так вот что они замыслили. Тристан открыл глаза и скривил губы в унылой усмешке.
— Хитроумный план, — проворчал он, отчего злоумышленники едва не подскочили. — Но предупреждаю: вы за это дорого поплатитесь.
В ответ на его угрозу глаза младшего из мальчишек воинственно блеснули.
— Неужели? — задумчиво протянул он, нашаривая на боку кожаную пращу. — Куда бы мне прицелиться на сей раз, Лахлан? У этого Макгрегора довольно крепкий череп.
Тристан заметался, пытаясь оборвать ремни, а мальчишка тем временем достал из кармана камень.
— Не смей, — пригрозил горец, проклиная свою беспомощность. — Клянусь… — начал он, глядя с тревогой, как маленький негодник вкладывает в пращу камень. — Если ты…
Мерзкий мальчишка завертел пращу над головой. «Ах ты, гаденыш!»