Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса

— Все расследование выходит из-под контроля нашего ведомства. — Перегнувшись через стол, он вручил Грэхему листок бумаги.
Грэхем начал читать: «Ваша просьба о срочном переводе в Разведывательную службу США удовлетворена, и вышеназванный перевод вступает в силу, начиная с сегодняшнего дня. Впредь вам надлежит выполнять поручения и приказы полковника Джона X. Лимингтона, в чье подчинение вы поступаете вплоть до получения дальнейших указаний».
Едва сдержав волнение при виде знакомой подписи, стоящей под документом, Грэхем вопросительно взглянул на Сангстера:
— Но ведь я ни о чем таком не просил, сэр.
— Если хотите, можете порвать. — ответил Сангстер.
— Послушайте меня, мистер Грэхем, — вступил в разговор полковник. — Дело вот в чем: нам бы хотелось, чтобы вы и дальше вели расследование, но имея большие возможности, нежели те, что доступны вам сейчас.
 — Благодарю, — ответил Грэхем, все еще не придя в себя от неожиданности.
— Один из наших людей в информационном агентстве сообщил нам о тех запросах, которые по вашей просьбе сделал Гарриман. Они привлекли наше внимание к фактам, которые в противном случае могли бы на какое-то время остаться вне поля зрения. — Он погладил аккуратно подстриженные усы. Все это время выражение его лица оставалось очень серьезным. — Из погибших ученых одиннадцать — американцы. Их значение для нашей страны просто неоценимо. Но какой бы тяжелой ни была утрата, она ничто по сравнению с угрозой дальнейших потерь. Правительство не может отнестись безразлично к целой серии внезапных и загадочных смертей.
— Понимаю.
— Значит, вы принимаете назначение? — в упор спросил Лимингтон.
— Да, разумеется! — Он еще раз перечел письмо с чувством затаенной гордости, которому немало способствовала неприкрытая зависть Воля. Как же — теперь он один из членов самой испытанной и надежной когорты, созданной правительством, один из самых привилегированных и доверенных людей дядюшки Сэма!
Получив от Лимингтона кольцо, он надел его на средний палец правой руки. Оно подошло, кале будто было сделано по мерке. Грэхем знал: кольцо предназначали специально для него, ничуть не сомневаясь, что он примет предложение. И еще он знал, что внутри, на сверхтвердом иридии выгравирована тончайшая надпись, слишком мелкая, чтобы ее можно было разглядеть невооруженным глазом, — данные, содержащие его имя, рост, вес, показатели Бертильона и формулу отпечатков пальцев вместе со служебным номером и точной, несмотря на миниатюрность, копией его личной подписи.
Теперь это скромное украшение станет его опознавательным знаком, единственным подтверждением его полномочий. Весть, которую оно несет, скрыта от всех, кроме тех, кто имеет возможность ее прочитать, и, тем не менее, оно открывает ему все двери в высших административных кругах.
Пока эти мысли проносились у него в голове, им снова овладело смутное предчувствие неотвратимой беды, еще один сигнал тревоги — слабый, едва различимый, и все же вселяющий глубокое беспокойство. Грэхем еще раз взглянул на кольцо и подумал: «А ведь у него есть и другое, куда более печальное предназначение. Может статься, только по нему и сумеют опознать мой изувеченный труп, как уже опознавали многих других…»
Как там было у Уэбба? «Изувеченные останки, которые супервивисекторы выбросили на свалку». Отогнав неприятные воспоминания, он сказал:
— Еще один момент, полковник. Я бы хотел и дальше работать в паре с лейтенантом Волем. Он так же глубоко влез в это дело, как и я. Нам друг без друга не обойтись.
Стараясь не смотреть на Воля, который бросил на него благодарный взгляд, Грэхем выслушал ответ Лимингтона:
— Гм! Несколько неожиданный оборот, но, я думаю, мы это уладим. Почти не сомневаюсь, что начальника полицейского управления удастся уговорить, чтобы он на время откомандировал лейтенанта Воля к нам.
— Спасибо, сэр, — в один голос произнесли Грэхем и Воль.
Телефон Сангстера затрезвонил; Он взял трубку, послушал и передал ее Грэхему:
— Это Гарриман.
— Приветствую, Гарриман, — сказал Грэхем. — Да, я получил ваш список. Большое спасибо. — Он замолчал, выжидая, потому что на столе у Сангстера оглушительно зазвонил второй аппарат и Сангстер потянулся за трубкой. — Здесь страшный гвалт. Второй телефон трезвонит как одержимый. Что, что вы сказали? — Он молча выслушал собеседника, потом ответил: — Извините, Гарриман. Пока не могу сказать ничего определенного. Да, шестикратное превышение среднего уровня нуждается в объяснении. Как раз это я и собираюсь выяснить, если, конечно, удастся.
Он сделал паузу, потому что Сангстер, положив на стол трубку второго аппарата, шепнул:
— Вас просит доктор Кертис!
— Послушайте, Гарриман, — торопливо заговорил Грэхем, — все погибшие — граждане разных стран. Отсюда вывод: удар не был нацелен на какое-то конкретное государство, если, конечно, неизвестный противник не настолько хитер и безжалостен, чтобы для отвода глаз убрать кого-то из своих. Сомнительный вариант.
— Да, здесь не больше политики, чем в какой-нибудь новомодной болезни.
— Вот именно! Какими бы разными эти ученые ни были, их объединяет одно: то, что прямо или косвенно привело их к гибели. Этот общий знаменатель я и хочу вывести. Соберите мне все подробности, которые вам удастся откопать, обо всех людях из вашего списка и о любых более ранних случаях, которые вы сочтете нужным в него внести. Звоните… — он вопросительно взглянул на Лимингтона, получил от него номер и закончил: — полковнику Лимингтону, телефон Боро 8–19638.
Грэхем отключился, взял трубку другого телефона и стал что-то быстро говорить. Остальные заметили, что за время разговора выражение его лица изменилось.
Закончив беседу, он сказал:
— Доктору Кертис позвонил по междугородной профессор Эдвард Бич, Он только что узнал из газет о смерти Уэбба и Мейо и выражал глубокое соболезнование. Но доктору Кертис показалось, что его как-то слишком интересовали подробности трагедии.
— Ну и что? — спросил Лимингтон.
— По словам доктора Кертис, Бич — старинный приятель Уэбба. Я его тоже знаю. Это он изобрел стереоскопическую камеру для ночных съемок. В полиции ее используют вместе с верньером Дейкина. Он работает в Силвер Сити, штат Айдахо, на заводе, принадлежащем Нэшнл Кэмера Компани. Бич относится как раз к тому разряду ученых, у которых может быть ценная информация о Мейо, Уэббе и Дейкине. — Грэхем сделал паузу, дабы то, что он собирался сообщить, прозвучало более веско, потом добавил: — Тем более, что он настойчиво выспрашивал у доктора Кертис, не работали ли перед смертью Уэбб, Мейо или Дейкин над формулой Бьернсена.
— Бьернсена?! — воскликнул Сангстер.
— Улавливаете суть? — продолжал Грэхем. — Бич был связан с этими тремя точно так же, как они были связаны между собой, — перепиской, основанной на общих интересах. Он уже включился в эту смертельную цепь, но смерть его еще не настигла! Он — грядущая жертва, которая еще может многое сообщить Я должен с ним увидеться и заставить его заговорить, пока он не стал трупом номер двадцать. — Грэхем взглянул на часы. — Вели повезет, успею поймать стратоплан ка Бойсе, он вылетает в 10.30.
— Мне лететь с тобой, или один управишься? — спросил Воль.
— Я полечу один. А ты, Арт, пока позвони в стратопорт Бэттери Парк и закажи мне билет на 10.30.
— А чем мне заняться потом? — потянувшись к телефону, уточнил Воль. — Дай мне какое-нибудь задание — терпеть не могу бездельничать.
— Стоит лишний раз проверить данные, которые собирает Гарриман. Попробуй связаться с полицией тех городов, где жили умершие ученые, и попроси дата подробные, исчерпывающие сведения обо всех этих случаях. Пусть они самым тщательным образом проверят каждую деталь, какой бы мелкой и незначительной она ни казалась. Действуй хоть ласками, хоть сказками, хоть уговорами, только добейся от них разрешения на эксгумацию и вскрытие — Он взглянул на Лимингтона. — У вас нет возражений, полковник?