Порочное влечение (СИ)
— Нет, — прошипел он мне прямо в губы, прижимая так крепко и сильно, что я чувствовала его дыхание как свое. — Я хочу чувствовать тебя каждой клеточкой своего тела… Мы должны стать одним целым… Я скучал по тебе… Моя мышка… Только моя… Только! Я никому тебя не отдам!
Эти слова действовали как самый сильный афродизиак, заставляя меня подойти к точке разрядки быстрее, чем обычно. Наконец тяжелый сгусток скопился в самом низу живота, заставляя вцепиться ногтями в спину мужчины как в спасательный круг, а затем громко закричать. Спустя минуту он сделал решающий толчок и плотно прижал меня к себе с пугающими и одновременно будоражащими словами:
— Я же люблю тебя, мышка… С ума схожу… Неужели ты не понимаешь этого? — в каждом слове было столько боли, мучения, усталости, что я невольно дернулась, стараясь ненароком не выдохнуть и не испортить момент. Мужчина попытался снова повернуть мое лицо к себе, но в этот раз я проявила характер и не дала. Его тяжелое дыхание обдало мою мокрую шею и немного попало на грудь, после чего он снова обреченно протараторил, словно не своим голосом: — Я не верю, что ты ничего не чувствуешь. Этого не может быть. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Ты тоже любишь меня. Ты ведь сама говорила совсем недавно… Неужели что-то изменилось?!
Так вот что он хотел от меня услышать?! После того, как он подкупил мое животное нутро, теперь он собирается еще и убить все человеческое, что во мне осталось? Неужели он не понимает, что скажи я это ему, то буквально признаю свою убогость на бумаге и поставлю кровавую подпись? Нет, дорогой, ты этого никогда больше не услышишь…
Внезапно мужчина резко отстранился от меня, вытаскивая горячий и снова готовый к повторному раунду член. Не понимая такой резкой перемены настроения, я бросила взгляд на него и не увидела ничего кроме холодной маски, которая всегда была на его лице, исчезая иногда во время секса, и сейчас, во время его лживого признания. Помимо воли я восприняла такую перемену настроения как подтверждение своей теории — это очередная его игра, в которой я — кролик, а он — удав. Последующий холодный приказ только укрепил эту мысль:
— Вон! Подготовь отчет и свободна! Можешь проваливать из корпорации, как ты и хотела! — на секунду я замешкалась, пытаясь одернуть юбку, подобрать упавшие на пол стринги и застегнуть липкую от кофе блузу одновременно, но он бросил на меня невидящий взгляд, словно теперь перед ним стояла не девушка, которую он только минуту назад трахал, а предмет мебели. — Я сказал — вон отсюда! Или ты забыла что бывает, когда ты ослушаешся меня? Мне снова достать плеть?
Бросив на мужчину полный ненависти взгляд, я резким движением оттянула юбку и стянула края блузы. Сейчас вечер, все равно кроме охраны на этаже никого. А потом я могу накинуть пиджак…
Быстро стуча каблуками на выход из кабинета, я позволила себе невиданную роскошь, за которую мне, возможно, придется еще расплатиться — хлопнуть дверью так, что повредились лутки.
Часть 1
«Темнота может скрыть деревья и цветы от глаз,
но она не может спрятать Любовь от души.»
Полина. Наши дни…
День обещал быть солнечным и ясным. Пятница тринадцатое пошла не по вселенскому плану, а складывалась очень даже удачно. Меня, едва закончившую именитый университет, девушку девятнадцати лет приняли на работу в самую крупную корпорацию в нашей столице — «ZoMalia Industries». Эта компания имела самый широкий спектр услуг, но конкретно я планировала быть юристом «ZoMalia line» — мобильного провайдера, обеспечивающего всю страну 5G.
Вы представляете, что такое получить подобную должность ничего не имеющей за спиной выпускнице школы-интерната для девочек «Люси»? Думаю, слабо… Что такое, когда каждый день, даже самые близкие и родные люди, которые воспитали тебя и вырастили — нянечки, учителя, воспитатели — повторяют тебе, что мы все — отбросы общества и «никому не нужные бляди». Единственным доступным вариантом для меня было грызть гранит науки. И не просто на «отвали», а так, чтобы кто-то заметил Полину Мышку, то бишь меня, и сказал: «Черт побери, эта девушка должна работать, ну или учиться, у нас!»
Так и вышло… Как сейчас помню, к нам в группу пришла директриса Тамара Васильевна и с не свойственным ей спокойным сладковатым голосом пролепетала:
— Дорогие дети, сегодня в нашу школу-интернат приехал Валерий Николаевич. Он является заместителем директора компании «ZoMalia Industries», которая каждый год выделяет десять бюджетных мест для одаренных детей в лучших университетах страны. Он просмотрит ваши презентации на вольную тему и выберет одного счастливчика из нашей школы, обеспечив ему стипендию и 100 % скидку на обучение. Естественно, будут учтены результаты ЕГЭ и общая успеваемость, но выбирать будут только из отобранных этим достопочтенным мужчиной детей.
Валерий Николаевич смерил Тамару Васильевну презрительным взглядом, дескать, «Что ты несешь, женщина? Я еще ничего тебе не обещал», а затем проследовал на почетное место посреди класса, выделенное специально под его жирную задницу.
Все мечтали выделиться, все готовились, никто не хотел упускать шанс на безбедное будущее. Кто-то подготовил тему «Я и природа», кто-то копнул поглубже, в «Социально-экономическую структуру России», ну а когда я зачитала свою тему, все просто выпали в осадок, а Валерий Николаевич, наконец, увидел во мне человека, а не просто предмет интерьера.
— «Метод контрольных переменных и Винеровский хаос для задач снижения дисперсии» — гордо зачитала я, понимая, какое сильное это произведет впечатление на моих одноклассников. Закончив получасовую презентацию своей работы, я, под открытые рты и неуверенные аплодисменты, вскинула подбородок и сказала: — Спасибо за внимание! Есть вопросы в зале?
Оживившийся Валерий Николаевич растерянно потянул руку вверх, словно скромный пятнадцатилетний школьник, и неуверенно, с плохо скрываемым восхищением, спросил:
— Столько вам лет, юная леди?
— Тринадцать.
— Вы же понимаете, что это тема курсовой работы для выпускников университета? Нечто подобное я уже слышал от аспиранта во время защиты в Бауманке, но ваш взгляд на ситуацию более нов и свеж…
— Более чем! — едва скрывая улыбку, уверенно ответила я на его первый вопрос и прижала папку в руках до невозможности плотно к тонкому черному платью-форме.
— И как же вам удалось ее подготовить в школе… — он презрительно обвел глазами наш класс. — …Подобной узкой специализации? Возможно, вы «слизали» ее с интернета?
Эта мысль так сильно ударила мне под дых, что я сделала шаг вперед, гневно прошептав ему:
— Вы можете проверить ее, современные технологии позволяют, но уверяю Вас, эта научная работа не имеет ничего общего с тем… бредом, что я нашла в интернете, когда готовилась к уроку.
Мужчина задумчиво открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, а затем издал короткое и лаконичное слово, с которого и можно начать эту историю:
— Блестяще… Но я все равно все проверю! — после чего, потеряв ко мне какой-либо интерес, он повернулся к классной и холодно осведомился: — Какой это класс?
— Девятый, — тут же выдала ему не менее ошарашенная учительница, смотревшая на меня такими глазами, словно видела впервые, — Через месяц она заканчивает нашу школу и уходит в ПТУ.
— Какой ПТУ?! — Валерий Николаевич в припадке гнева схватился за те три седые волосины, что у него остались, а затем вскочил с места, и, взяв себя в руки, быстро направился к выходу, — Готовьте ее документы, я сам лично позабочусь о ее переводе в МГТУ имени Баумана. На конкурс это никак не повлияет, считайте, что это — бонусное место.
Вот так, не закончив и одиннадцати классов, я попала на факультет социально-гуманитарных наук, а точнее на подкафедру: «Юриспруденция, интеллектуальная собственность и судебная экспертиза». И пусть эта была не лучшая специальность этого вуза, но, как оказалось, трудоспособность и обучаемость ценятся намного больше.