Журнал «Если» 1993 № 03

— Из Англии, — маленькие глазки сузились. — Никогда не слыхал, чтобы англичанин говорил так, словно он родом из Мекленбурга.
Локридж выругался про себя. Ему бы пользоваться тем немецким, которым он овладел в колледже.
— Вы правы, — поспешил Малькольм исправить ошибку. — Мой отец служил торговым посредником в Мекленбурге в течение многих лет. Поверьте, я честный человек.
Он порылся в кошельке, вытащил пару золотых и соблазнительно подбросил их на ладони.
— Видите, я в состоянии угостить добрых людей, если они выпьют за мое спасение.
— Фридрих, позови командира! — Один из ландскнехтов побежал по улице. Древко его копья с грохотом волочилось по булыжной мостовой.
Локридж попятился.
— Оставайся на месте, чужеземец!
Стальное острие уперлось ему в грудь.
Ори схватила Малькольма за руку. Сержант покрутил усы.
— Она не похожа на жену купца, — проговорил он. — Эта женщина была под солнцем не меньше крестьянки. — Он вытер нос волосатой ручищей и промямлил: — Хотя ходит она как благородная.
Локридж оглянулся по сторонам в поисках пути к отступлению. Бегство казалось невозможным. Аркебузы были готовы выстрелить, и рядом слышалось металлическое клацанье копыт.
В конце улицы показался всадник в тяжелом вооружении. Локридж обратил внимание на надменное выражение его лица. «Должно быть, какой-нибудь датский аристократ, — подумал американец. — Командует наемниками».
Немцы приветствовали всадника.
— Это Эрик Ульфельд, — почтительно объявил сержант. — Расскажи-ка ему то, что ты сказал мне.
Локридж назвал себя, повторив свое повествование. Ульфельд почесал подбородок.
— Чем ты докажешь, что не лжешь?
— У меня нет документов, мой господин, — сказал Локридж.
Пот катился по его спине. Всадник склонился над ним, закрывая несущиеся по небу облака. Город в лучах предгрозового бронзового солнца казался застывшим; ветер завывал громче и громче.
— Ты знаешь кого-нибудь здесь? — спросил Ульфельд.
— Да, в гостинице «Золотой лев», — начал Локридж и осекся.
Всадник положил руку на рукоятку меча. Локридж понял, в чем дело, и проклял диаглоссу. Вопрос был задан по-датски, Локридж бессознательно ответил на том же языке.
— Англичанин, говорящий сразу на немецком и датском? — проговорил Ульфельд. Его глаза заблестели. — Или человек графа Кристоффера? — с угрозой спросил он.
— Нет! — засуетился Локридж. — Просто я жил в Дании и Германии…
— Скорее всего, — предположил Ульфельд, — в Любеке.
Хотя в голове у Локриджа все перепуталось, он все же сумел понять, в чем дело, вспомнив историю. Любек подчинялся Ганзейскому союзу, вероятно, Кристофферу — графу, который именем прежнего короля незаконно начал войну.
— Но ты говорил про какого-то почтенного человека, способного опознать тебя? — продолжал датчанин. — Кто это?
— Его зовут Гаспар Флиделиус, — отважился Локридж.
— Ах, этот! — гнев Ульфельда прорвался наружу. Его лошадь захрапела и встала на дыбы. Сержант сделал знак ландскнехтам, и те сомкнулись вокруг беглецов.
«О, Господи, — простонал Локридж про себя. — Мне надо было сначала выяснить, кто скрывается под этим именем».
К Ульфельду вернулась невозмутимость.
— Так ты говоришь — гостиница «Золотой Лев»?
Локриджу ничего не оставалось, как стоять на своем.
— Да, мой господин. Так мне сказали. Хотя, может быть, его там сейчас нет. Я не был в Дании много лет и плохо представляю, что происходит в стране. На самом деле, я незнаком с Гаспаром. Мне назвали его как человека, способного помочь наладить здесь торговлю. Если бы я был лазутчиком, то неужели бы отважился открыто прийти в город?
— Если бы ты был настоящим купцом, — парировал Ульфельд, — то имел бы рекомендательные письма. Где они?
— У него кошелек набит золотом, — издевательски сказал сержант. — Он пытался подкупить нас.
— Самое время отправиться в гостиницу, — сказал Ульфельд. — А там посмотрим.
Его взор упал на Ори. Она выпрямилась, не опуская глаз.
— Девчонка родом из Дитмара, я уверен. Никакая другая простолюдинка так не заносится. Мой отец из этих мест, он умер там еще при короле Гансе. Может быть, этой ночью…
Локридж сжал кулаки.
Появилось еще несколько пеших воинов. Ульфельд приказал отвести пленников в гостиницу и поскакал вперед.
Вблизи Виборг оказался менее привлекательным. Улицы — узкие проходы между домами, где в кучах отбросов рылись свиньи. Людей почти нет — правда, может быть, потому, что время позднее. Он увидел мастерового, сгорбившегося от изнурительной работы, служанку с корзиной хлеба, прокаженного с трещеткой, телегу, запряженную быками. Очертания быстро таяли во мраке, сгущавшемся между домами. Упали первые капли дождя.
Через несколько минут Ульфельд бросил поводья. Деревянная вывеска качалась под ударами ветра и скрипела. Сквозь щели под дверью и между ставнями пробивался свет, и Локридж различил неумело нарисованного льва, стоящего на задних лапах. Ландскнехты шумно опустили пики. Один из них поспешил придержать лошадь датчанина за стремя, когда тот спешился. Кирасы и каска Ульфельда тускло поблескивали в темноте. Ульфельд схватился за меч и ждал, пока солдат стучал кулаком в дверь.
— Открывай, ты, свинья! — крикнул немец. Дверь распахнулась. Выглянул толстый невысокий человек и сердито бросил:
— Здесь не конюшня, господин рыцарь.
Ульфельд втолкнул хозяина в дом. За ним втащили Локриджа и Ори.
Они очутились в небольшой комнате. Пожелай Локридж выпрямиться, непременно ударился бы головой о закопченные стропила. Грязный пол был устлан камышом. Полки уставлены светильниками, огни отбрасывали на стены смутные тени. От печки, обмазанной глиной, шло тепло, но дымила она так, что глаза Локриджа тут же начали слезиться. Доска, положенная на козлы и служившая столом, еще не была убрана — одинокий посетитель медленно тянул из кружки пиво.
— Есть кто-нибудь еще? — спросил Ульфельд.
— Никого, мой господин.
Ульфельд мотнул головой.
— Обыскать!
Он подошел к человеку за столом.
— Ты кто?
— Герр Тробен Йенсен Свердруп из Вендселя, — послышался дружелюбный бас. — Прости, что не встаю. У меня в ноге сидит кусок шведского железа. Кого-нибудь ищете?
Ульфельд внимательно посмотрел на него. Перед ним сидел настоящий здоровяк: бычьи плечи над внушительным животом. Рябое лицо и плоский нос уродовали гиганта, однако блестящие глаза сглаживали впечатление. Нечесаные, темные с проседью волосы и борода спускались на камзол такого же неопрятного вида.
— А ты здесь как оказался? — спросил Ульфельд.
— Да вот, хочу опять заняться торговлей мясом, — Свердруп рыгнул. — Выпьете со мной? Думаю, я смог бы угостить солдат.
Ульфельд приставил меч к горлу собеседника.
— Гаспар Флиделиус?
— Кто? Никогда не слыхал!
— Мне сказали, — Ульфельд сверлил Свердрупа взглядом, — что в этом доме скрывается предатель.
Свердруп одним глотком опустошил половину кружки.
— Чего только не говорят! А вам мало, что шкипер Клемент у вас в кармане?
— Для них обоих уже готов топор палача. А эта парочка говорит, что у них встреча с Флиделиусом. А ну, давай свои документы.
Свердруп, прищурившись, посмотрел на Ори.
— Хотел бы я зваться Флиделиусом, чтобы такая милашка искала со мной встречи. Но увы, я всего лишь бедный старый торговец.
Он засунул руку за пазуху и, вытаскивая бумаги, спугнул целое семейство блох.
— Вот. Надеюсь, вы обучены грамоте лучше, чем я.
Ульфельд погрузился в изучение пергамента. В комнату вошли солдаты.
— Никого, кроме хозяина и дочери хозяина, — доложил один из них.
— А я что говорил? — затараторил владелец гостиницы.
Ульфельд бросил бумагу на стол.
— Мы останемся в твоей халупе, — решил он. — Негодяй может в любой момент появиться. Двое из вас, — он кивнул в сторону наемников, — оставайтесь в доме. Охраняйте все двери и хватайте каждого, кто войдет. Никому не позволяйте выходить наружу. Остальные — за мной!