Журнал «Если» 1993 № 03

В свете энергетического поля она повернулась лицом к Хранителям.
— Как можно скорее необходимо создать вооруженные силы из аборигенов, причем достаточно мощные, чтобы обеспечить наше господство. Гуско, разработай план, определи цели и средства и завтра предоставь свои предложения. Спариан, твоя задача — сформировать из англичан отряд охраны. Здесь они чересчур заметны, но ворота в их стране остались без стражи, не так ли? Урио, возьми часть из них и переправь в Англию, остальные пока останутся с нами. И, конечно, нужно связаться с базой на Крите. Зарех и Нигис, послезавтра вы должны быть там. Чилон, ты займешься сбором информации об этом регионе. Марет, на тебе работа с Бранном.
Восьмой Хранитель поднял руку.
— Слушаю, Ку, — сказала Сторм.
— Будем ли мы оповещать штаб в нашей эре, Ваше Величество? — спросил он почтительно.
— Конечно. Это мы можем сделать через Крит, — ее желтовато-зеленые глаза сузились. Она погладила подбородок и уже мягче добавила: — Кстати, именно тебе предстоит возвратиться домой, но другим маршрутом и вместе с Малькольмом.
— Как? — воскликнул Локридж.
— Разве ты забыл? — спросил Марет. Его губы искривились в зловещей улыбке. — Мы записали твой разговор с Бранном. Ты выдал королеву.
— Я? — промямлил Локридж, ничего не понимая. Сторм подошла к нему. Он встал. Она положила руку ему на плечо и сказала:
— Возможно, у меня нет права на такую просьбу. Но мы не можем игнорировать факты. Вспомни, что Бранн говорил тебе: ты неизбежно встретишься с ним на его земле и расскажешь, где я скрываюсь. Таким образом, ты вытянешь первое звено в цепи событий, которые в конечном итоге приведут Реформистов к поражению.
— Но я не знаю… я ведь просто дикарь по сравнению с ним или с тобой…
— Еще одно из звеньев этой цепи — я сама, а исход борьбы неясен, — прошептала Сторм. — Это последнее одолжение, о котором я тебя прошу, Малькольм, но самое важное. После этого ты сможешь возвратиться домой. Я запомню тебя навсегда.
Он сжал кулаки.
— Хорошо, Сторм, — сказал он по-английски. — Как пожелаешь.
В ее улыбке, нежной и немного грустной, было больше благодарности, чем в словах.
— Возвращайся на праздник, веселись. Будь счастлив.
Он поклонился и вышел на улицу.
Солнце ослепило его. Желания принять участие в бесконечном празднестве не было: слишком много испытаний ждало его впереди. На берегу залива он остановился, глядя на бухту. Легкие волны набегали на поросший травой берег, в синем небе кружились белоснежные чайки, а у него за спиной на дубе завел свою песню дрозд.
Он обернулся: к нему подошла Ори. Губы девушки подрагивали, слезы катились из голубых глаз.
— Что случилось, малышка? Почему ты не на празднике? Я ведь сказал всем, что ты свободна от заклятия. Разве они не поверили мне?
— Поверили, — вздохнула она. — Они считают меня посвящений Богу. Никогда не думала, что это так тяжело.
Кое-как ей удалось объяснить ему, что же случилось. В представлении соплеменников ее путешествие в подземный мир наполнило ее маной. И теперь в ней искали могучие, неведомые силы. Она сама как бы стала равной богам. Кто же теперь посмеет ухаживать за ней? Ее не боялись, скорее — почитали. Соплеменники разговаривали с ней, откликались на просьбы, но уже не считали своей.
— Нет… это не значит… что они не любят меня. И я готова их любить… Но только, увидев меня, они перестают смеяться!
— Бедное дитя, — приговаривал Локридж, мучаясь ее болью. — Господи, когда же наконец все это кончится…
Ори еще крепче прижалась к нему. Уткнувшись носом в его плечо, она, запинаясь, произнесла.
— Если бы я была твоей, они… они бы знали, что это справедливо, что это по воле Богини. И снова считали бы меня своей. Правда?
Он благоразумно промолчал.
— Я знаю, ни один мужчина теперь ко мне не прикоснется, — сказала Ори. — Но так даже лучше. Мне не нужен никто, кроме тебя.
Локридж проклинал самого себя. Она ведь не ученица колледжа. Тайны рождения и смерти были известны ей с детства; дитя природы, вскормленная в кишащих волками лесах, на утлых суденышках посреди бурного моря, она одинаково привычно мелет зерно ручными жерновами и лицует шкуры зубами, переносит на ногах болезни а переживает северные зимы. Ее сверстницы — а он старше шекспировской Джульетты — уже давно матери. Неужели он не способен отбросить старомодные, дурацкие условности и пойти навстречу простому естественному желанию?
В тот день, когда они рыбачили с ялика, он у был на грани капитуляции. Сейчас он вообще начал терять голову. Но его чувство к Сторм сильнее. Если ему повезет и он выживет, то в качестве награды он попросит разрешения всюду сопровождать ее.
Он знал, что Сторм совершенно равнодушна его случайным связям. Но ему-то нужна только Сторм.
— Ори, — начал он. — Я еще не закончил свои дела. Я скоро должен уехать, выполняя волю Богини, и неизвестно, вернусь ли я когда-нибудь.
Дыхание у девушки перехватило, и она, приникнув к нему всем телом, зарыдала.
— Возьми меня с собой! Возьми меня с собой, — молила Ори.
Локридж заметил чью-то тень и поднял голову Сторм смотрела на них. Улыбка ее была непроницаема, совсем не похожа на ту, которой она одаривала его недавно в Длинном Доме.
— Я думаю, — сказала она с едва заметным волнением, — что смогу вознаградить девушку и сделать так, как ей хочется.
Глава XIV
Хранитель не опасался неожиданностей на пути домой и убедил Локриджа, что тому удастся добраться до Бранна как раз во временном интервале между отправлением Сторм в двенадцатый век и сокрушительным контрударом ее врага. Этот факт был «исторически предопределен».
Между тем детали встречи с Бранном оставались неясными. Впрочем, как и последствия, о чем с унынием думал Локридж. Что касается девушки, то даже при свете дня, в сопровождении двух мужчин — Бога и героя Ори обуял страх при одном виде склепа, прикрывавшего вход в коридор. Локридж заметил, как жалко она съежилась. Он попытался ее ободрить.
— Не бойся, будь такой же смелой, как в прошлый раз.
В знак благодарности она слабо улыбнулась. Кстати, он пытался воспротивиться решению Сторм, но та убедила его в своей искренности. Сбросив маску высокомерия, она объяснила.
— Нам необходима точная информация о культуре ее народа. Недостаточно элементарных антропологических данных, мы должны всесторонне исследовать их психику, чтобы избежать непоправимых ошибок при близком контакте. Опытные специалисты способны достичь многого, изучив типичного представителя этой примитивной культуры. Почему бы этим представителем не стать ей? Она ведь уже доказала свою адаптивность. Или ты предлагаешь поместить кого-то другого в совершенно непривычные условия?
Локридж не нашелся, что ответить.
На пути в будущее они не встретили ни души. Ку вывел их на поверхность в седьмом веке новой эры.
— В эту эпоху на материке царит мир. Продвинься мы чуть подальше — и вероятность встречи с агентами противника в эпоху викингов существенно выросла бы.
Локридж невольно поежился, вспомнив схватку в туннеле.
Была зима: на могучих ветвях деревьев лежали тяжелые шапки снега, холодное небо было затянуто угрюмыми беспросветными тучами.
— Можно сразу взлететь, — принял решение Ку, — если кто-нибудь из аборигенов и заметит — не страшно. Вперед…
Он включил гравитационный пояс, и они взмыли в небо.
— Барс, где мы? — воскликнула Ори. — Как красиво!
Его больше занимал другой вопрос: почему они не чувствуют холода на такой высоте? Все тот же энергетический пояс? Но, увидев потрясенные глаза девушки, он переключился на Ори, успокаивая ее.
Дания осталась позади. Германия — пограничный форпост христианства на Севере — была скрыта сплошной облачностью, но через час полета на горизонте зубцами проступили острые вершины Альп. Ку сориентировался по азимуту и решительно нырнул вниз в плотный покров облаков, увлекая за собой попутчиков. Локридж увидел деревушку: крытые дерном бревенчатые дома, окруженные хилым частоколом, сиротливо темнели посреди зимнего безмолвия. Белоснежная холмистая поверхность была густо испещрена черными венами рек, грифельно чернели многочисленные озера с ледяной каймой вдоль берега. Наступит время, и эту землю назовут Баварией.