Миры Айзека Азимова. Книга 3
После того как Элайдж и Джесси легли спать, я, как мог, обыскал квартиру, но так и не сумел обнаружить никакого передатчика. Это осложнило дело. Можно обойтись и без передатчика, если использовать направленный сдвоенный луч, но для этого необходимо довольно сложное оборудование.
Анализ сложившейся ситуации привел меня к следующему заключению. Единственное место, где житель Города может делать почти все, что угодно, не опасаясь вмешательства посторонних, это туалетный блок. Он может даже установить там лучевой подслушиватель. Земляне так оберегают свою интимность при посещении туалетной, что никто и не взглянул бы в его сторону. Секционный блок располагается довольно близко от квартиры Элайджа, так что фактор расстояния роли не играет. Могла быть использована портативная модель. Я пошел в туалетный блок, чтобы обследовать его.
— И что вы обнаружили? — перебил его Бейли.
— Ничего, Элайдж. Никаких следов дилучевого аппарата.
— Ну, как, по-вашему, мистер Бейли, это звучит убедительно? — обратился к нему Фастольф.
Но теперь от неуверенности Бейли не осталось и следа.
— Звучит-то, может быть, и убедительно, да только правды здесь ни на грош. Чего он не знает, так это того, что жена рассказала мне, где ей сообщили об этом и, главное, когда. Она узнала, что он робот, вскоре после того, как вышла из дома. Заметьте, слухи об этом ходили по Городу уже несколько часов. Значит, известие о том, что он — робот, вовсе не было результатом подслушивания нашего вечернего разговора.
— Тем не менее, — заметил Фастольф, — я полагаю, что причины его вчерашнего посещения туалетной мы выяснили.
— Зато в объяснении нуждаются другие обстоятельства, — разгоряченно возразил Бейли. — Где, когда и как произошла утечка информации? Каким образом по Городу разнеслась новость о том, что в Нью-Йорке находится робот-космонит? Насколько мне известно, об этом знали только двое землян — комиссар Эндерби и я, но мы держали это в секрете. Комиссар, кто-нибудь еще в департаменте был в курсе дела?
— Нет, — встревоженно ответил комиссар. — Даже мэра я не поставил в известность. Только мы и доктор Фастольф.
— И он, — добавил Бейли, указывая на Р. Дэниела.
— Я? — переспросил тот.
— А почему бы и нет?
— Но я все время был с вами, Элайдж.
— Нет, не все время! — свирепо выкрикнул Бейли. — Перед тем как идти домой, я посетил туалетный блок и пробыл там с полчаса, если не больше. И в течение всего этого времени вы были вне моего поля зрения. Именно тогда вы и связались со своими людьми в Городе.
— С какими людьми? — спросил Фастольф.
— С какими людьми? — эхом отозвался комиссар Эндерби.
Бейли поднялся со своего стула и повернулся к объемному экрану.
— Комиссар, прошу вас выслушать меня внимательно. Если что-то не будет сходиться, вы меня поправите. Нам сообщают об убийстве, и по любопытному стечению обстоятельств оно происходит как раз в тот момент, когда вы прибываете в Космотаун на встречу с жертвой преступления. Вам показывают какое-то тело, выдавая его за труп человека. Однако после этого от тела быстро избавляются и, следовательно, его более детальный осмотр невозможен.
Космониты утверждают, что убийство совершил землянин, хотя навесить такое обвинение можно, лишь предположив, что кто-то из людей вышел из Города в одиночку, да еще ночью, и пересек открытое пространство, чтобы попасть в Космотаун. Вы и сами прекрасно понимаете, как невероятно это звучит.
Затем они посылают в Город своего фальшивого робота; фактически, навязывают его нам. Первое, что делает этот робот в Городе, — он угрожает толпе людей бластером. После этого он пускает слух, что в Городе находится робот-космонит. Обратите внимание, насколько точен этот слух. Джесси говорила мне, что стало известно даже то, что робот сотрудничает с полицией. А это значит, что вскоре все узнают, что бластер был именно в руках робота. Может быть, даже в эту минуту по дрожжевым фабрикам и гидропоническим заводам Лонг-Айленда распространяется слух о роботе-убийце, свободно разгуливающем по городу.
— Это невозможно! Невозможно! — простонал Эндерби.
— Нет, возможно. Именно это и происходит, комиссар. Неужели вы не понимаете? В Городе действительно существует заговор, но руководят им из Космотауна. Чем больше на Земле осложнится обстановка, — тем лучше для них. Тогда корабли космонитов обрушатся на наши Города и оккупируют их.
— Двадцать пять лет назад у нас уже был предлог для этого, — мягко возразил Фастольф.
— Тогда вы не были готовы. Зато теперь — другое дело.
Сердце Бейли готово было выскочить из груди.
— Вы нам приписываете слишком сложную интригу, мистер Бейли. Если бы мы хотели оккупировать Землю, мы могли бы сделать это намного проще.
— Сомневаюсь, доктор Фастольф. Ваш так называемый робот проговорился, что на Внешних Мирах общественное мнение, касающееся Земли, отнюдь не едино. В тот раз, я думаю, он говорил правду. Может быть, открытая оккупация пришлась бы не по вкусу вашим народам. Поэтому вам и необходимо происшествие. Нешуточное происшествие, такое, чтобы всех потрясло.
— Вроде убийства, верно? Вы на это намекаете? В таком случае, это убийство пришлось бы инсценировать. Надеюсь, вы не станете утверждать, что мы способны убить кого-нибудь из своих людей ради того, чтобы имитировать происшествие.
— Вы построили робота, похожего на доктора Сартона, разворотили его бластером, а останки показали комиссару Эндерби.
— И затем, — подхватил доктор Фастольф, — использовав Р. Дэниела в качестве доктора Сартона для ложного убийства, мы выдали доктора Сартона за Р. Дэниела и привлекли его к ложному расследованию.
— Именно так. Я заявляю вам это в присутствии свидетеля, который вы данный момент находится вне пределов вашей досягаемости и которого вы не сможете устранить. Этот свидетель является достаточно важной персоной, чтобы его словам поверила администрация Города и сам Вашингтон. Теперь мы знаем ваши намерения и будем готовы дать вам отпор. При необходимости наше правительство напрямую свяжется с вашими людьми и раскроет им глаза на то, что здесь в действительности происходит. Я не думаю, что они снисходительно отнесутся к такого рода межзвездному насилию.
Фастольф покачал головой.
— Прошу вас, мистер Бейли. Будьте благоразумны. Вы вообразили себе невероятное, в самом деле. Давайте теперь предположим, лишь допустим, что Р. Дэниел на самом деле робот. Разве из этого не следует, что тело, которое видел комиссар Эндерби, было действительно телом доктора Сартона? Едва ли разумно было бы предполагать, что в качестве трупа мы использовали остатки какого-то другого робота. Комиссар Эндерби видел Р. Дэниела в процессе сборки и может подтвердить, что другого такого робота не существует.
— Если на то пошло, — упрямо проговорил Бейли, — комиссар не специалист по роботехнике. У вас могли быть десятки таких роботов.
— Давайте не будем уклоняться от темы, мистер Бейли. Что если Р. Дэниел действительно Р. Дэниел? Разве не рухнут тогда все ваши логические построения? Будут ли у вас еще основания верить в этот выдуманный вами совершенно мелодраматичный и неправдоподобный межзвездный заговор?
— Если он робот! Я утверждаю, что это человек.
— И все-таки вы исследовали эту проблему не до конца, мистер Бейли. Чтобы отличить робота, даже очень похожего на человека, от живого человеческого существа, нет необходимости делать очень шаткие выводы из того, что он сказал или сделал. Вы, например, пытались воткнуть в Р. Дэниела иголку?
— Что?
Бейли раскрыл рот от неожиданности.
— Это очень простой способ проверки. Есть и другие, хотя, возможно, не такие простые. Его кожа и волосы выглядят как настоящие, но вы когда-нибудь пробовали рассмотреть их через соответствующий увеличитель? И опять же со стороны кажется, что он дышит, но замечали ли вы, что его дыхание нерегулярно, что могут пройти минуты, прежде чем он снова сделает вдох. Вы вполне могли бы собрать выдыхаемый им воздух и измерить содержание в нем двуокиси углерода. Могли бы попытаться взять на пробу его кровь. Могли бы попробовать нащупать его пульс на запястье или определить, бьется ли сердце под его рубашкой. Вы понимаете, что я хочу сказать, мистер Бейли?