Новые Миры Айзека Азимова. Том 3

Стюарт встал и прислонился спиной к стене. Сейчас он был один против всех.
— Никто из вас не знает клоро настолько хорошо, насколько их знаю я. То, что они отличаются от нас в физическом отношении, не имеет никакого значения. Существенно лишь различие темпераментов. Например, они не понимают нашего отношения к сексу. Для них аналогичный акт всего лишь биологический рефлекс, вроде дыхания. Они не придают этому процессу никакого значения. А вот социальные группы являются очень важным предметом. Не следует забывать, что предки клоро имели много общего с нашими насекомыми. Поэтому они неизменно считают, что любая попавшаяся им на глаза группа землян, объединенная по той или иной причине, является социальным сообществом.
А для них это имеет принципиальное значение. По правде говоря, я не знаю точно, что именно это означает. Такое не дано понять ни одному землянину. Но, вследствие своих взглядов, клоро никогда не разбивают группы людей, как мы стараемся не разделять мать и ее детей, если, конечно, у нас есть такая возможность. Сейчас с нами так трогательно-нежно обращаются, возможно, только потому, что клоро считают, будто мы страдаем из-за смерти одного из нас — они испытывают чувство вины.
Запомните вот что: нас интернируют вместе и будут держать вместе все время. Лично мне эта перспектива не по душе. Добровольно я не выбрал бы ни одного из вас в сокамерники, и, думаю, никто из вас не выбрал бы меня. Но тут мы ничего не можем поделать. Клоро не в состоянии понять, что мы оказались вместе на борту этого корабля совершенно случайно.
А это означает, что нам следует вести себя прилично. Имейте в виду, речь тут идет не о цветочках и птичках и прочих глупостях. Как вы полагаете, что произошло бы, если бы клоро пришли сюда немного раньше и обнаружили, что Полиоркет собирается меня прикончить? Не знаете? Ну а что бы вы подумали о матери, которая пытается задушить своих детей?
Надеюсь, вам понятно. Они убили бы нас, посчитав извращенцами и чудовищами. Уловили? А ты, Полиоркет? Ты все понял? Так что давайте будем обзывать друг друга, как нам вздумается, но никаких оскорблений действием. А теперь, если не возражаете, я приведу свои руки в порядок, верну им прежнюю форму — мои синтетические руки, которые я получил благодаря клоро и которые один из моих соплеменников попытался испортить.
С точки зрения Клода Лебланка, самое худшее было уже позади. Он сумел справиться с первым потрясением, когда его практически от всего мутило; но хуже всего ему было от мысли, что он покинул Землю. Отправиться в колледж, находящийся на другой планете, — здорово, настоящее приключение, позволившее ему оказаться вне сферы влияния матери! Месяц спустя, когда он окончательно привык к новой обстановке, его переполняло самое настоящее счастье.
А потом, во время летних каникул, он уже больше не был Клодом, скромным учеником; теперь он превратился в Лебланка, космического путешественника. И эксплуатировал эту идею на полную катушку. Настоящий, сильный мужчина рассказывал о звездах, скачках через гиперпространство, обычаях и природе других миров; благодаря этому он чувствовал себя уверенно с Маргарет. Она полюбила его за те опасности, с которыми он столкнулся.
А вот в ситуации, в которую он попал сейчас, по правде говоря, вел он себя не так чтобы очень здорово. Лебланк это понимал, ему было стыдно. Ему ужасно хотелось быть похожим на Стюарта.
Он подошел к Стюарту во время обеда и сказал:
— Извините, мистер Стюарт.
Стюарт поднял голову:
— Как вы себя чувствуете?
Лебланк понял, что начал краснеть. Он легко краснел и, смущаясь из-за этого, становился пунцовым.
— Гораздо лучше, спасибо. Мы тут обедаем. Я принес вам вашу порцию.
Стюарт взял из его рук банку — стандартный космический рацион искусственная, концентрированная, питательная и совершенно безвкусная еда. Она нагревалась, когда вы открывали банку, но ее можно было есть и холодной, если возникала необходимость. И хотя к банке прилагались ложка с вилкой, ее содержимое было такой консистенции, что вполне можно было есть пальцами и при этом не слишком испачкаться.
— Вы слышали мою маленькую речь? — спросил Стюарт.
— Да, сэр. Я хочу, чтобы вы знали — вы можете на меня рассчитывать.
— Ну что ж, хорошо. А теперь идите ешьте.
— Нельзя остаться с вами?
— Пожалуйста, оставайтесь.
Некоторое время они молча ели. Потом Лебланк выпалил:
— Вы так уверены в себе, мистер Стюарт! Наверное, просто замечательно быть таким!
— Уверен в себе? Ну уж нет — вон кто у нас никогда не теряет уверенности.
Лебланк с удивлением проследил за взглядом Стюарта.
— Мистер Мален? Этот коротышка? Нет!
— Вы со мной не согласны?
Лебланк покачал головой, а потом внимательно посмотрел на Стюарта, пытаясь понять, не смеется ли тот над ним.
— Он просто ледышка. В нем нет никаких чувств. Он похож на маленькую счетную машинку. У меня он вызывает отвращение. А вот вы, мистер Стюарт, совсем не такой. У вас внутри бушуют чувства, но вы их контролируете. Я бы очень хотел быть похожим на вас.
Мален подошел к ним, словно понял, что говорят о нем, хотя он, вне всякого сомнения, ничего не слышал. Его банка с едой оставалась практически нетронутой. Над ней еще поднимался легкий пар, когда Мален уселся на корточки рядом со Стюартом.
Голос бухгалтера, как и всегда, напоминал шелест ветра в кустах:
— Мистер Стюарт, как вы думаете, сколько времени займет наше путешествие?
— Не знаю, Мален. Клоро, естественно, постараются избегать оживленных торговых маршрутов и, чтобы избавиться от преследования, предпримут больше скачков через гиперпространство, чем обычно. Меня не удивит, если пройдет целая неделя. А почему вы спрашиваете? Не сомневаюсь, у вас на это есть вполне определенная причина?
— Да, конечно. — Казалось, сарказм Стюарта совершенно не затрагивает Малена. — Просто мне пришло в голову, что было бы разумно экономить продовольствие.
— Продовольствия и воды нам хватит на месяц. Я проверил это в первую очередь.
— Понятно. В таком случае я доем содержимое этой банки.
Что он и сделал, аккуратно воспользовавшись вилкой и время от времени прикладывая платок к абсолютно чистым губам.
Часа через два Полиоркет сумел подняться на ноги. Его немного качало. Не приближаясь к Стюарту, он обратился к нему с того места, где стоял:
— Ты, вонючий шпион зеленых ублюдков, последи-ка за собой!
— Ты слышал, что я говорил, Полиоркет?
— Слышал. А еще я прекрасно слышал, что ты плел про Аристида. Я не стану тратить на тебя силы, потому что ты всего лишь болтливый мешок, надутый вонючим воздухом. Только рано или поздно ты слишком разойдешься и лопнешь — тебе придет конец.
— Буду ждать с нетерпением, — сказал Стюарт.
Тяжело опираясь на свою палку, к ним подковылял Уиндем.
— Ну-ну, — произнес полковник с наигранной веселостью, которой безуспешно пытался прикрыть беспокойство, отчего оно было заметно еще больше — Не следует забывать, что мы все земляне, черт побери; и пусть вас это поддерживает и вдохновляет. Мы не должны унижаться перед проклятыми клоро. Поставим крест на всех наших разногласиях и будем помнить только, что мы являемся гражданами Земли, которым следует объединиться против инопланетных подонков.
Стюарт непристойно выругался.
Портер стоял сразу за Уиндемом. Они вот уже целый час о чем-то шептались с бритоголовым отставным воякой, и сейчас Портер с возмущением произнес:
— Вы можете, конечно, умничать, Стюарт, только вряд ли это поможет. Выслушайте полковника. Мы тут с ним обсуждали сложившуюся ситуацию.
Портер смыл грязь с лица, намочил волосы и зачесал их назад. Это, однако, не избавило его от небольшого подергивания правого уголка рта и не сделало руки с заусеницами более привлекательными.
— Ладно, полковник, — сказал Стюарт — Что вы там надумали?
— Я бы хотел, чтобы собрались все, — сказал Уиндем.