Основание и Земля (Академия и Земля)

– В таком случае, допустим, вы оставляете себе корабль и остаетесь его пилотом. Как вы смотрите на пилотирование его для нас – в качестве почетного гражданина Компореллона? Огромное жалование… любая роскошь… Для ваших друзей тоже.
– Нет.
– Что же вы предлагаете? Чтобы просто позволили вам и вашим друзьям забрать корабль и улететь в Галактику? Предупреждаю вас, что прежде чем позволить вам это, мы можем просто сообщить Основанию, что вы с кораблем здесь, и предоставить дальнейшее им?
– И тем самым потерять корабль?
– Если нам суждено потерять его, то пусть его получит Основание, а не дерзкий пришелец.
– Тогда позвольте предложить вам компромиссное решение.
– Компромиссное решение? Хорошо, я выслушаю вас. Продолжайте.
Тревиз осторожно начал:
– Я выполняю важное задание, причем началось это с поддержкой Основания. Теперь, похоже, эта поддержка кончилась, но задание осталось важным. Если Компореллон окажет мне поддержку и я успешно справлюсь с заданием, вы получите выгоду.
– А вы не вернете корабль Основанию? – с сомнением спросила Лизалор.
– Я и не собирался делать этого. Основание не стало бы так настойчиво домогаться его, если бы считало, что есть возможность получить его обратно от меня.
– Это не то же самое, что обещание отдать корабль нам…
– Как только я выполню задание, корабль может мне больше не понадобиться. В этом случае я не возражаю, если его получит Компореллон.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Лизалор сказала:
– Вы говорите с оговорками. «Корабль может мне больше не понадобиться…» Это нас не интересует.
– Я мог бы сделать более уверенное заявление, но какую ценность это будет иметь для вас? Разве то, что мои предложение осторожны, и ограничены, не убеждает вас, что они по крайней мере искренни?
– Умно, – сказала Лизалор, кивая. – Это мне нравится. Итак, каково ваше задание и как это может пойти на пользу Компореллону?
– Нет, нет, – сказал Тревиз, – сначала вы. Поддержите ли вы меня, если я докажу вам, что это задание важно для Компореллона?
Министр Лизалор поднялась с дивана во весь свой огромный рост.
– Я голодна, Советник Тревиз, и не хочу продолжать на пустой желудок. Предлагаю что-нибудь съесть и выпить – соблюдая умеренность. После этого мы закончим разговор.
Взглянув в эту минуту на нее, Тревиз испытал какое-то странное предчувствие и, слегка встревоженный, сжал губы.
21
Еда оказалась питательной, но не слишком вкусной. Главное блюдо состояло из вареного мяса с горчичным соусом, лежавшего на листьях растения, которое Тревиз не сумел определить. Из-за горько-соленого вкуса оно ему не понравилось. Позднее он узнал, что это была разновидность морской водоросли.
Затем был кусок плода, напоминавшего по вкусу яблоко с легким привкусом персика (действительно неплохого) и горячий темный напиток, настолько горький, что Тревиз оставил половину, попросив вместо него холодной воды. Все порции были маленькими, но в данных обстоятельствах Тревизу было все равно.
Они ели наедине, безо всякой прислуги. Министр сама разогревала и подавала пищу, а затем сама убирала посуду и приборы.
– Надеюсь, вам понравилось, – сказала Лизалор, когда они вышли из столовой.
– Вполне, – ответил Тревиз без особого энтузиазма.
Министр вновь заняла свое место на диване.
– Позвольте продолжить наш разговор, – сказала она. – Вы говорили, что Компореллон обижен на превосходство Основания в технологии и на его лидерство в Галактике. Это правда, но этот аспект ситуации может заинтересовать только интересующихся межзвездной политикой, а таких немного. Гораздо важнее то, что среднего компореллонца ужасает безнравственность Основания. Есть много безнравственных миров, но Терминус – главный из них. Я хочу сказать, что вся враждебность, испытываемая в нашем мире к Терминусу, основана на этом больше, чем на каких-то абстрактных вопросах.
– Безнравственность? – удивился Тревиз. – Какие бы недостатки вы ни признавали за Основанием, оно распространяется в Галактике достаточно эффективно. Гражданские права постепенно растут, уважаются и…
– Советник Тревиз, я говорю о ПОЛОВОЙ нравственности.
– В таком случае я вас не понимаю. Мы совершенно нравственное общество в половом смысле. Женщины представлены во всех областях общественной жизни. Наш мэр – женщина, и почти половина Совета состоит из…
На лице министра отразилось ее растущее раздражение.
– Советник, вы смеетесь надо мной? Вы безусловно знаете, что означает половая нравственность. Существует ли на Терминусе таинство брака?
– Что вы называете таинством?
– Есть у вас формальные брачные церемонии, соединяющие пары?
– Конечно, если люди хотят этого. Такие церемонии упрощают проблемы налогов и наследования.
– Но могут быть и разводы?
– Конечно. Безнравственно заставлять людей жить друг с другом, когда…
– И никаких религиозных ограничений?
– Религиозных? У нас есть люди, занимающиеся философией древних культов, но как это связано с браком?
– Советник, здесь, на Компореллоне все аспекты секса строго контролируются. Вне брака его быть не должно, и даже в браке он ограничен. Нас шокируют миры – и особенно Терминус – где секс рассматривается только как развлечение и не имеет большого значения когда, как и с кем предаваться ему.
Тревиз пожал плечами.
– Простите, но мне не под силу преобразование Галактики или хотя бы Терминуса… И вообще, как связан этот вопрос с моим кораблем?
– Я говорю об общественном мнении в вопросе о вашем корабле, и о том, что это ограничивает мои возможности поиска компромисса. Народ Компореллона ужаснется, узнав, что вы взяли на борт молодую привлекательную женщину для удовлетворения страсти своей и своего спутника. Из соображений безопасности вас троих я и предлагаю вам согласиться на добровольную передачу корабля вместо публичного суда.
– Я вижу, – сказал Тревиз, – что вы использовали паузу в разговоре и придумали новый тип убеждения угрозой. Мне нужно бояться толпы линчевателей?
– Я просто указываю вам возможные опасности. Можете ли вы отрицать, что женщина, которую вы взяли на корабль, не что иное, как сексуальное удобство?
– Конечно, могу. Блисс – спутница моего друга, доктора Пилората, и конкуренции между нами нет. Вы можете не признавать их отношения браком, но я верю, что в представлении Пилората и этой женщины они – муж и жена.
– Вы утверждаете, что не участвуете в этом?
– Конечно, нет, – сказал Тревиз. – За кого вы меня принимаете?
– Не могу сказать. Я не знаю вашего понятия нравственности.
– Тогда позвольте объяснить, что мое понятие нравственности говорит мне, что я должен относиться серьезно к собственности своего друга… или к его спутнице.
– И вы ни разу не испытывали соблазна?
– У меня не было возможностей для этого.
– Вообще? Может, вас не интересуют женщины?
– Не верьте этому. Они меня интересуют.
– Сколько прошло времени с тех пор, как вы занимались сексом с женщиной?
– Месяцы. Этого не было после отлета с Терминуса.
– И, разумеется, вы недовольны этим.
– Конечно, – с чувством сказал Тревиз. – Но ситуация такова, что у меня не было выбора.
– Ваш друг Пилорат, видя ваши страдания, мог бы предложить вам разделить с ним его женщину.
– Я не показывал ему своих страданий, а если бы и показал, он не захотел бы делиться Блисс. К тому же женщина должна быть согласна, а я ее не привлекаю.
– Вы говорите так потому, что изучили этот вопрос?
– Нет, я не изучал его. Чтобы прийти к такому заключению, не нужны эксперименты. Кроме того, мне она не очень нравится.
– Поразительно! Такие как она привлекают мужчин.
– Физически она привлекательна, и тем не менее меня к ней не влечет. Кроме того, она слишком молода.
– Значит, вы предпочитаете зрелых женщин?