Скрытое пламя (ЛП)

— Вот так, крошка. Прими это. Прими всего меня.
Если приму больше, уверена, просто умру от удовольствия. Я уже чувствую, что вот-вот взорвусь, огонь бушует внутри меня как никогда раньше.
— Потрогай себя.
Твердый приказ заставляет меня снова встретиться с ним взглядом.
— Сделай это, дай мне посмотреть, как выглядят твои пальчики, когда трогают эту миленькую киску.
Горячий стон срывается с моих губ, и его грязные словечки толкают меня к краю. Так близко, что, когда я тянусь между ног, мои идеально-ухоженные ногти скользят по набухшему пучку нервов, я разваливаюсь на части.
И теряю себя в другом умопомрачительном оргазме, еще более интенсивном, чем последний, а я не думала, что такое возможно.
— Хорошая девочка, да, да, кончи на моем члене.
Еще несколько ударов, и он падает через край вместе со мной, мои крики и его стоны смешиваются вместе, наполняя воздух между нами.
Когда он выходит из меня, я падаю на живот, мой разум и тело пересыщены. Чувствую, как он падает на спину рядом со мной, но не смею двигаться. Не могу. Пока не попытаюсь понять, что только что произошло.
Минуты проходят, прежде чем, наконец, у меня появляются силы повернуть голову. И я вижу, что он смотрит на меня с выражением, которое я не могу расшифровать.
— Чтобы прояснить ситуацию, ты мне все еще не нравишься, — говорю ему, пытаясь восстановить дыхание.
Малюсенький намек на ухмылку появляется в уголках его рта, заставляя мое сердце пропустить удар.
— Принято, но сегодня вечером мы отложим нашу ненависть друг к другу в сторону.
— Идет, — соглашаюсь я, у меня практически кружиться голова от знания, что он еще не закончил со мной.
— Отлично, а теперь тащи свою сладенькую попку сюда и позволь мне обнять тебя. Сейчас мы отдохнем, а потом приступим к раунду номер два.
Пока двигаюсь к нему, я не в силах скрыть улыбку. Сильные руки обнимают меня, когда я кладу голову ему на грудь.
Если раунд два хоть чуточку похож на первый, мои неприятности намного серьезнее, чем я думала.
ГЛАВА ШЕСТЬ
Гейб
Отдаленный звук неуверенных шагов пробуждает меня ото сна. Я не хочу просыпаться, потому что охрененно измотан.
— Где оно, черт возьми?
Ворчливый шепот заставляет меня открыть глаза. Я быстрее прихожу в себя, когда вижу красивую, нахальную девушку, к которой мне довелось прикасаться прошлой ночью, бегающую в нижнем белье в поисках чего-то.
По-видимому, я не так устал, как думал, потому что мой член возбуждается от вида ее покрытой кружевом попки, когда она наклоняется, чтобы что-то поднять. Оказывается это моя рубашка, которую она надевает через голову, при этом громко фыркнув.
— В чем проблема, Блондиночка? — хриплю я, в горле пересохло.
Она резко оборачивается, показывая вид спереди, подпитывающий похоть, горящую в моих венах. Длиннющие ноги, плоский живот, который мои губы ласкали часами, полная, круглая грудь, клянусь, созданная для моих рук, и нахальный рот, который я пожирал всю ночь.
Никогда не трахал никого так жестко и сильно, как ее прошлой ночью, и я все еще хочу ее. Смысл был в том, чтобы выкинуть ее из головы, но у меня такое чувство, что произошедшее лишь усугубило ситуацию.
— Отлично, наконец-то ты проснулся, — говорит она, кладя руки на сексуальные бедра.
Уверен, она живет ради того, чтобы мучить меня.
— Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?
Поворачивая голову, я смотрю на часы у кровати и вижу, что сейчас одиннадцать утра.
— Почти полдень, Гейб. Полдень! — говорит она так, словно я тупица.
— И что?
От возмущения она шокировано приоткрывает рот.
— И что? Я никогда не сплю так поздно. Я из тех девушек, кто держит руку на пульсе. Мне нравится находиться в магазине, когда он открывается, даже если я не работаю. Это часть владения бизнесом, а магазин открылся час назад!
— Блондиночка, расслабься, — говорю я, от ее визгливого голоска у меня начинает болеть голова. — Мы всю ночь занимались обалденным сексом. Если кому-то и разрешено поспать, так это нам.
Намек на улыбку появляется на ее совершенных губах, улыбку, которая вызывает странное движение у меня в груди.
— Где мое платье? — спрашивает она.
— Да кому какое дело?
— Мне. Я не могу выйти отсюда в таком виде.
— А я думаю, ты выглядишь чудесно.
Посмеиваясь, она качает головой.
— Я серьезно. Пожалуйста, попробуй вспомнить, куда ты его бросил.
Устало вздохнув, я сажусь, ощущая каждую из своих напряженных мышц. Господи, даже после долгой смены я не чувствую себя настолько обессиленным.
Мои глаза проходятся по комнате, и я быстро нахожу его.
— Вон там не оно? — спрашиваю я, указывая на кучу ткани под стулом.
— Да! — она бежит к платью, показывая мне отличное шоу, когда наклоняется, чтобы поднять его. Ее воодушевление исчезает, когда она берет разорванную ткань. — Черт, я и забыла, что ты сорвал его с меня.
— Ничего не мог с собой поделать, — ухмыляюсь я, ни капли не извиняясь.
— Ну, твоя потеря самообладания стоила мне три тысячи долларов.
— Три тысячи долларов! — выплевываю я. — Из какой ерунды оно сделано, из золота?
Она выпячивает бедро.
— К твоему сведению, это оригинал Vera Wang , оно еще не появилось на рынке. И сделано из винтажного шелка.
— Да ты что? Полагаю, маленькой Вере надо бы отправиться в долбаный «Волмарт» и глянуть на шелк, который есть у них вместо того, чтобы грабить людей.
Она закатывает глаза.
— Знаешь, оставь свои суждения при себе. Никто не спрашивал твоего мнения.
Замечание напоминает о том, что прошлым вечером я причинил ей боль, когда сделал комментарий о ее отце. То, из-за чего я до сих пор чувствую себя дерьмово.
— Прости, — говорю ей.
Она пожимает плечами.
— Подумаешь. У меня есть дела поважнее.
— Я о том, что сказал вчера о твоем отце.
Она смотрит на меня, боль заставляет свет ее карих глаз потускнеть.
— Мне жаль, СиСи. Если бы я знал, никогда бы не сказал такое.
Она смотрит в пол.
— Все нормально, — шепчет в ответ.
Это не так, и видя, что она ведет себя не так дерзко, как обычно, я беспокоюсь, особенно учитывая, что сам причина этого.
— Если хочешь, могу одолжить рубашку, — предлагаю я.
— Нет, все в порядке. Я знаю, как заставить это работать, — она направляется в ванную, скрывая свое прекрасное полуобнаженное тело от моих глаз.
Дотянувшись до джинсов, я натягиваю их, а затем вытаскиваю сотовый из кармана и вижу сообщение от Тревиса.
Т: Из-за трюка, который ты выкинул прошлым вечером, думай сам, как доедешь до дома, мудак.
Наверное, это значит, что он все еще злится. Как бы то ни было, все, о чем он думает, это как добраться до киски. Не важно, какой именно. Прошлым вечером я не собирался заниматься с ней сексом, но не жалею о том, что это произошло. Кроме того, я познакомился с ней первым. Так что он может отвалить, потому что не прикоснется к ней... никогда.
Я собираюсь написать Джонни сообщение, узнать, здесь ли они с Лией, когда Блондиночка выходит из ванной. Она убрала свои длинные светлые волосы наверх, оставив на виду нежную шею, в том числе метку, которую я оставил на ней прошлой ночью.
Я ухмыляюсь над тем, как она поступила с разорванным платьем, со всех сторон завязала материал вокруг тела.
Она прищуривается, указывая на меня пальцем.
— Ничего не говори.
— Уверена, что не хочешь взять мою рубашку? Это не винтажный шелк, но... — я оставляю предложение незавершенным.
— Заткнись!
Мне нравится, когда она беситься. Это лучше, чем печаль, которую я видел в ее глазах несколько минут назад.
— Мне нужно идти, ты идешь или остаешься? — спрашивает она, в нетерпении выгибая бровь.
— Твой бутик действительно не в моем стиле, особенно с платьицами за три тысячи баксов.