Скрытое пламя (ЛП)

Черт!
Бывшая смеется, заставляя меня чувствовать себя еще глупее.
Марисоль бросает на нее взгляд и подходит ко мне, кладя руку мне на плечо.
— Вот она, дорогая. — И передает мне то, что было моим вторым вариантом.
Застенчиво улыбаюсь ей.
— Прости. Я мало времени провожу на кухне.
Никогда раньше подобное не было для меня проблемой, но сейчас я чувствую себя неполноценной, что меня беспокоит.
— Не переживай. Вон Кармен не сможет ничего приготовить даже для того, чтоб выжить, — говорит она, хохоча над одной из кузин. — От ее Чили-кон-кесо ты надолго заболеешь.
Хихиканье наполняет кухню, когда Кармен шлепает тетю полотенцем.
— Ха-ха, очень смешно. У меня уже лучше получается. Спроси маму.
Я улыбаюсь, благодарная за такую передышку.
Марисоль ласково гладит меня по щеке.
— Если когда-нибудь захочешь научиться, позвони мне, — говорит она. — Я покажу тебе, как готовить любимые блюда моего Габриэля.
— С удовольствием. — На самом деле готовка меня нисколько не интересует, но ради возможности научиться готовить любимую еду Гейба, я готова испортить свой прекрасный маникюр.
— Хорошо. — Улыбаясь, она возвращается к своей задаче, в то время как я начинаю измельчать кинзу, надеясь, что не испорчу ее.
— Расскажи нам о своем бутике, СиСи, — говорит тетя Камила. — Где он?
— В верхнем Ист-Сайде. Над Окбрук.
— Оу, прекрасная часть города.
— Так и есть, — соглашаюсь я. — Я выросла недалеко от этого места.
— Какой сюрприз, — бормочет Каталина, но мы все отлично ее слышим.
Я стискиваю зубы, борясь с желанием выцарапать ей глаза. Она та еще заноза в заднице.
— Что именно ты там продаешь? — спрашивает другая тетя, пытаясь скрыть явную напряженность.
Я подыгрываю ей, понимая, что сейчас не подходящее время для конфликта.
— Всё, начиная с дизайнерских сумочек и заканчивая обувью и одеждой. Мне так же одобрили кредит на расширение мужской линии. Передать не могу, как я этому рада.
— Судя по твоим словам, место просто замечательное, — говорит его мама.
— Спасибо. Так и есть. Бутик очень много для меня значит.
— Как называется магазин? — спрашивает одна из кузин. — Может, я как-нибудь заскочу туда.
— Была бы рада. Он называется «Кенсингтон Палас».
Стерва-бывшая фыркает, снова добавляя неловкости.
— Каталина, — мать Гейба рявкает ее имя, ярость слышна в ее голосе. — Ты можешь идти обратно. У нас здесь все отлично и нам больше не нужна помощь.
Она оглядывается на Марисоль, боль от того, что ее отсылают, искажает ее лицо.
— Ты уверена? Я почти закончила с Тамале.
— Оставь. Мы сами закончим.
Она сжимает губы и пристально смотрит в мою сторону, прежде чем вылететь из кухни. Тишина наполняет маленькую комнату, делая ситуацию ещё более странной.
— У меня такое чувство, что она не станет обедать со мной в загородном клубе, — говорю я, надеясь разрядить обстановку.
К счастью, это срабатывает.
Все женщины начинают смеяться, разделяя мою шутку, и атмосфера опять становится непринужденной.
— Не переживай о Кат, — подходя ко мне, шепчет Ариадна. — Ей всегда очень сильно нравился Гейб.
Я уже поняла, но это информация все же заставляет меня ревновать, от чего моя кровь кипит.
— У них все было серьезно? — не в силах сдержаться, спрашиваю я.
Она качает головой.
— Не так серьезно, как ей хотелось бы.
От этого мне становится немного лучше.
— Не переживай о моих чувствах, — говорю я. — Меня не так уж легко смутить.
— Вижу. Если бы со мной проделали тот фокус с приветствием бабули, я бы выбежала из дома в слезах.
Другая женщина усмехается, явно слушая наш разговор.
Я качаю головой, снова испытывая унижение.
— Мне никогда не удастся исправить первое впечатление о себе.
— Дай-ка я тебе кое-что скажу, — говорит Марисоль. — Мои мальчики полны дерьма, особенно Луис. В следующий раз, когда захочешь сказать что-то по-испански, приходи ко мне. Я переведу.
— Очень ценю это, но поверьте, я не стану повторять эту же ошибку.
Эти маленькие паршивцы заплатят. Мне просто стоит дождаться подходящей возможности.
Закончив кромсать овощи, я спрашиваю, где находится ванная, и иду освежиться. Пользуясь случаем, наношу слой блеска для губ и придаю волосам дополнительный объем. Выходя из ванной, я готова встретиться с большой толпой на заднем дворе. Но стоит мне подойти к комнате, я слышу оживленный спор, в котором упоминается мое имя.
— Не понимаю, что ты с ней делаешь. Что пытаешься доказать? — Противный голос принадлежит ни кому иному, как стерве-бывшей.
— Мои отношения с СиСи не твое чертово дело, — тон Гейба грубый от злости.
— Она совсем далека от твоего типа, и ты это знаешь. Она полный ноль на кухне, даже с твоей матерью и тетями.
Стараюсь не позволить этому замечанию ужалить меня, потому что, к сожалению, она права.
— Ну и что с того?
— А ее дизайнерские туфельки и сумочки не вписываются сюда. Зачем ты тратишь на нее время?
У меня кровь кипит от ее нахальства. Вот бы посмотреть, как мои туфельки впишутся в ее задницу!
— Предупреждаю, Каталина, отвали. Ты не знаешь ни меня, ни что именно я хочу.
— Вероятно, ты прав. Кажется, ты больше похож на своего отца, чем мы все думали.
Холодная тишина повисает в комнате, и, клянусь, температура воздуха действительно падает. До того как я даже успеваю подумать, что означает ее ремарка, Гейб отвечает, голос прям-таки сочиться презрением:
— Убирайся из моего дома.
— Прости?
— Ты меня слышала. Тебе здесь не рады.
— Меня пригласили.
— Пригласили твоих родителей.
— А они не смогли прийти. Так что я здесь от их имени. Кроме того, это дом твоей матери.
— Я оплачиваю все счета, и лучше бы тебе уйти прямо сейчас или я лично вышвырну тебя.
Думаю, если она не воспользуется советом, мои Jimmy Choo с радостью подтолкнут ее задницу к выходу.
— Да мне все равно. Не говори, что я тебя не предупреждала.
Я прижимаюсь к стене, оставаясь вне поля зрения, когда она выбегает из комнаты, направляясь к входной двери. Слышу, как Гейб громко выдыхает, и решаю дать ему немного уединения, прежде чем войти. Он стоит спиной ко мне, плечи напряжены, когда он проводит рукой по волосам.
— Да уж, а она милая, согласен? — говорю я, сообщая о своём присутствии.
Он резко поворачивается, выражение лица смягчается.
— Привет, Блондиночка.
— Привет. — Улыбаюсь я, надеясь немного ослабить его напряжение.
— Долго ты здесь стоишь?
— Достаточно долго, — честно признаюсь я. — У меня такое чувство, что я ей не нравлюсь.
Он сокращает дистанцию между нами, притягивая меня в свои объятия.
— Забудь. Она та ещё стерва.
— Согласна, но ведь она права.
Он прищуривается.
— О чем?
— Что я не очень-то вписываюсь сюда, особенно на кухню, — шепчу я. — Я не умею готовить, Гейб. В моем ящике на кухне куча меню с доставкой. Вот так я выкручиваюсь.
— Тогда, полагаю, хорошо, что я умею готовить.
Его попытка облегчить ситуацию не удаётся, потому что суровая правда не исчезает. Мне никогда не стать похожей на тех женщин на кухне.
— Посмотри на меня, — приказывает он, заставляя меня посмотреть ему в глаза. — Мне плевать на это. Не надо мне ничего готовить. Я в состоянии сам приготовить себе еду, а еще и тебя накормить.
У меня на душе становится тепло, и его слова смывают то чувство беззащитности, которое у меня было. Улыбаясь, я обнимаю его за талию.
— Мы ведь полная противоположность друг другу. Ты это знаешь, да?
Он обнимает меня сильнее.
— Да, Bella. Мы абсолютно разные, но как-то сочетаемся. — Его теплые, карие глаза смотрят прямо на меня, пока он наклоняет голову. Губы опускаются на мои по-настоящему красивым поцелуем, который заставляет землю под моими ногами закачаться.
Он прав. Мы подходим друг другу. Ничего никогда раньше не ощущалось более правильным.