Приход ночи (сборник)

Брэндон внимательно рассматривал авторучку.
— Здесь чьи-то инициалы.
— В самом деле? Никогда не обращал внимания.
— Они почти совсем стерлись: «Г», «К», «К»... Авторучка вполне могла принадлежать Квентину. Нечто вроде фамильной реликвии, которую хранят в качестве талисмана или как память. Наверное, досталась ему от прапрадедушки. В те времена такими авторучками еще пользовались. Прапрадедушку звали, допустим, Грегори Кеннет Квентин. Или Годфри Кент Квентин. Или еще как-нибудь в этом духе. У Мультивака можно справиться о предках доктора.
Мур кивнул:
— Несомненно. Слушай, ты кого угодно способен заразить своим безумием.
— А если я прав, следовательно, ты подобрал авторучку в каюте Квентина. Скорее всего и эта трубка — оттуда.
— Необязательно. Впрочем, ей-Богу, не помню.
Брэндон и так и этак поворачивал трубку, рассматривая ее.
— Инициалы отсутствуют, — объявил он наконец.
— С чего ты взял, что они должны быть? Авторучка — это одно, а прибор — совсем другое...
— Я вижу только узкую поперечную канавку, — Брэндон осторожно поглаживал трубку, потом легонько ее встряхнул и приставил к глазу. — Да, похоже, что-то в ней сломано.
— Я же тебе говорил. И стекол нет.
Вмешался Ши:
— Что же вы хотите? Огромный космический корабль разнесло вдребезги...
— Даже если прибор исправен, — с досадой сказал Мур, — нам от этого не легче. Все равно мы не знаем, как им пользоваться.
Он взял трубку из рук Брэндона, провел пальцем по краю внутренней поверхности.
— Непонятно, как сюда вставляются линзы, как они крепятся. Такое впечатление, что эта штука и не предполагает их наличие. Погодите!.. — Мур с изумлением уставился на друзей. — Я, кажется, понял!
— Что ты понял? — спросил Брэндон.
— Название! Название все объясняет!
— Ты имеешь в виду название прибора?
— Фитцсиммонс произнес «эноптикон», и мы решили, что он употребил это слово с английским неопределенным артиклем «эн».
— Ну да, с артиклем, — подтвердил Ши.
— Дальше-то что? — спросил Брэндон.
— Так вот, он произнес «аноптикон»! Понимаете меня? Не два слова: «эн» и «оптикон», а одно! Аноптикон!
— Да какое это имеет значение! —отмахнулся Брэндон.
— Огромное! «Оптикон» вызывает в представлении некий оптический прибор с линзами, зеркалами, призмами и другими деталями, тогда как слово «аноптикон» имеет греческую приставку «ан», которая означает «без» и присутствует во многих словах греческого же происхождения. Например, анархия, то есть безвластие, анемия — малокровие или, иначе говоря, беcкровие, аноним — сочинение без указания имени автора. Следовательно, аноптикон — это оптический прибор...
— Без линз! — восторженно подхватил Брэндон.
— Вот именно! И я уверен, что он целехонек!
— Гляжу я, гляжу в эту трубку и ни черта не вижу, — проворчал Ши.
— Как же все-таки действует прибор? — Мур попробовал, взявшись за один конец трубки, повернуть по оси другой.
— Смотри, не сломай, — не преминул предостеречь его Брэндон.
— Поворачивается, но очень туго. Наверное, так и было задумано. А может, просто туда попала пыль... — Мур, нажав на кнопку, сделал окно прозрачным, испытующе посмотрел на трубку, приставил ее к глазу и повернулся лицом к панораме вечернего города.
— Ух ты! — выдохнул он. — Как будто я снова в космосе...
— Что? Что ты там увидел? — заволновался Брэндон.
Мур молча передал ему прибор. Брэндон приставил трубку к глазу и завопил как безумный:
— Да это же телескоп!
— Ребята, дайте и мне поглядеть, — попросил Ши.
Они, наверное, часа два забавлялись этим удивительным прибором: поворачивая по оси один конец трубки вправо, можно было превратить ее в телескоп, поворачивая влево — в микроскоп.
— Как же это так получается? — недоумевал Брэндон.
Мур и сам терялся в догадках:
— Я могу лишь предположить, что мы имеем дело с искривлением силовых полей, поэтому приходится прикладывать такое усилие, чтобы привести прибор в действие. Если бы размеры у него были больше, потребовалась бы специальная пусковая установка.
— Хитрая штуковина, — заметил Ши.
— Да уж непростая, — согласился Мур. — Не ошибусь, если скажу, что намечается переворот в теоретической физике. Аноптикон фокусирует свет без помощи линз и не нуждается в перенастройке независимо от величины и дальности рассматриваемого объекта. Бьюсь об заклад, он обладает не только разрешающей способностью пятьсотдюймового телескопа, но также может заменить собой электронный микроскоп. Знай поворачивай вправо или влево!.. Кроме того, я не заметил никаких хроматических искажений, а это означает, что он одинаково хорошо преломляет весь спектр световых волн. А может быть, и радиоволны, и гамма-лучи. Не исключено, что и с гравитацией он способен справиться — если гравитация представляет собой волновое явление...
— Короче, — перебил его Ши, — сколько он стоит?
— Очень дорого. А уж если ты разберешься в его устройстве, ну тогда...
— Тогда мы повременим извещать страховую компанию о нашей находке. Сходим сначала к адвокату. Ведь когда мы отказывались от премии за спасение корабельного имущества, прибор уже находился в твоей собственности. Да, мы подписали эту бумагу, но имеет ли она юридическую силу, если мы даже не догадывались, о чем в действительности шла речь? Сдается мне, нас просто хотели облапошить.
— Кстати, — заметил Мур, — еще неизвестно, может ли частная компания получить монополию на пользование прибором такой важности. Нам следует обратиться в государственное агентство. Да, тут пахнет очень большими деньгами...
Брэндон возмущенно ударил кулаком по колену.
— Хватит о деньгах, Уоррен! То есть я хочу сказать, что кругленькая сумма мне тоже не помешает, но главное не в этом! Ребята, ведь мы дождались своего часа! Мы снова станем знаменитыми! Представьте, что будут писать о нас в газетах. В космосе потерян чрезвычайно ценный прибор! Двадцать лет гигантская компания ищет его и все без толку, в то время как мы, всеми позабытые, держим у себя сокровище, сами о том не подозревая! И вдруг, в двадцатую годовщину крушения «Серебряной королевы», мы его находим! Если, как ты говоришь, Уоррен, этот аноптикон действительно такое чудо техники, тогда о нас будут помнить вечно.
Мур засмеялся:
— Пожалуй... И это сделал ты, Марк. Ты все-таки добился своего — вытащил нас из забвения.
— Мы это сделали все вместе, — возразил Брэндон. — Ши дал нам толчок, когда рассказал про кучу железа на Весте. Я разработал теорию, а ты... ты отыскал прибор.
— Хорошо, пусть будет так. Однако уже поздно, с минуты на минуту вернется жена. Давайте на сегодня закончим, а завтра Мультивак нам посоветует, в какое агентство обратиться.
— Нет-нет! — воскликнул Брэндон. — Ритуал превыше всего! Последний тост, но с поправкой на изменившиеся обстоятельства. Будь любезен, Уоррен, — он передал Муру бутылку, в которой еще оставалось больше половины.
Мур, не пролив ни капли, наполнил стаканы до краев.
— Господа, — начал он торжественно. Все трое встали и одновременно подняли стаканы. — Господа, позвольте разделить с вами радость от находки этих сувениров, каковые суть наше пожизненное, да и посмертное обеспечение! Да здравствует «Серебряная королева»! 
  
 Секрет бронзовой комнаты
 
© Перевод И. Зивьевой
 
 — Ну же, смелее, — довольно вежливо для демона произнес Шапур. — Ты только понапрасну тратишь мое время. Да и свое, пожалуй, тоже, поскольку тебе осталось лишь полчаса. — И его хвост дернулся.
— Это не дематериализация? — задумчиво спросил Исидор Уэлби.
— Я уже говорил, что нет, — ответил Шапур.
В который раз Уэлби окинул взглядом монолитную бронзу, окружавшую его со всех сторон. Демон испытал поистине дьявольское наслаждение (да и какое еще ему испытывать?), демонстрируя безупречно гладкую поверхность пола, потолка и четырех стен, состоявших из массивных бронзовых плит двухфутовой толщины, скрепленных между собой без единого признака сварных швов. Уэлби находился в абсолютно замкнутом пространстве. В его распоряжении оставалось только полчаса и ни минутой больше, в то время как демон в нетерпеливом ожидании наблюдал за ним.