Банда Мило

— Получишь их завтра. И не вздумай спустить все на леденцы, — предупредил здоровяк, размахивая огромным толстым пальцем у меня перед носом.
— Так, ради интереса… у кого можно одолжить пушку на этой неделе? — поинтересовался я.
Оказалось, что не у кого.
— А для чего тебе она, Мило? — справился Патси.
— Чтоб в носу ковырять, для чего ж еще?
— Ну, не знаю.
— Тип, с которым мне предстоит встреча по поводу оружия, мой давнишний знакомый. Мы вместе мотали срок. Живет он в Солфорд-Киз, и что-то мне не хочется идти к этому отморозку, имея при себе лишь две «штуки» и руку Гуди. Не важно, приятель он мне или нет.
— О, так я тоже иду? — воскликнул Гуди, услышав дурное известие.
Да уж, черт возьми, Гуди идет со мной. Мы всегда ладили с Леном, смеялись вместе, шутили, но тогда у меня нечего было взять (кроме того лакричного ассорти, которое исчезло спустя пять минут после того, как я его угостил). Я без оружия, на его территории, с двумя тысячами фунтов в немеченых купюрах, о пропаже которых мне даже некуда будет заявить, — слишком легкая добыча для Лена. И огромное искушение. Ну а кто бы отказался от такого лакомого кусочка? Нет уж, мне просто необходима защита хотя бы просто для того, чтобы приблизиться к этому бандюге. И если у него есть пистолет, так и мне он тоже необходим.
— Может, подойдет муляж пистолета? — предложил Патси.
Дудки. Если уж я намеревался купить у Лена оружие, это прежде всего означало, что мне нужна настоящая пушка. Я просто не могу запугивать ублюдка, ворующего у приятелей лакричные ассорти, игрушечным пистолетом. Тут необходима штуковина, способная проделать в нем огромную дырищу, если до этого вообще дойдет.
— Я скажу тебе, у кого есть пушки. У того фермера, который живет в огромном доме за «Ныряющей собакой», — сказал Парки. — Знаешь, о ком я?
— Я знаю, — оживился Гуди. — Мы копали ему канаву. Помнишь, Мило?
— Вряд ли такое забудешь, — проворчал я, тут же припомнив свою многострадальную спину. — Но этот вариант сразу отпадает. Скорее всего у него там повсюду сигнализация. Нам и за миллион лет туда непробраться.
— Погоди-ка, — вступил Джеко. — Я знаю, о ком вы говорите. Этот козел… — И он снова умолк. Как только я решил, что на этом его содействие ограничилось, последовало продолжение: — Как насчет старика Дэрека?
Все хором спросили: «Кого?»
Джеко продолжил.
— Дэрек живет по-соседству с тем парнем. Не в особняке, конечно, но где-то на его землях в небольшом коттедже. Он на него работает, — сообщил Джеко, но не уточнил, в каком качестве. — В общем, у Дэрека тоже есть пушки. Дробовики. Как-то ночью он растрепал нам о них в «Собаке». Этот тип постоянно там зависает. А по средам, когда там проводят викторину, он выезжает туда вместе с женушкой. Можем наведаться к нему в это время. Плевое дело.
Я, Гуди, Боб, да и все остальные сделали подходящий небывалому случаю удивленный вид, так что Джеко отметил это радостное событие, добив косячок, и принялся скручивать другой.
— Неплохо. Парки, пойдешь с Джеко, так как знаешь, что делать. Только не жадничайте. Не стоит выносить дом целиком. Местная полиция раздерет город на части, разыскивая ворованные телики и тостеры, если их к тому же сперли вместе с пушками. Все ясно?
Парки ответил утвердительно и, на мой взгляд, слишком быстро. Так что я переспросил. Тот сделал вид, что оскорблен самим намеком на то, что он — якобы никудышный вор, не способный контролировать свои порывы. Так что мне пришлось спросить в третий раз.
— Ладно, все я понял. Только вот почему ты не спросил Джеко, ясно ли ему? Нет, ну зачем же. Этому вечно обдолбанному придурку доверять можно. Но обязательно нужно убедиться, чтоб ваша «дрессированная обезьянка» произнесла волшебные слова: «Слушаюсь, мой господин», когда ты отправишь ее в дальнюю дорогу, — разразился тирадой Парки, и мы все покатились со смеху. Да, старина Парки никогда еще нас не разочаровывал.
— Мне тоже все ясно, — промолвил Джеко, но я ответил, что все замечательно и что он может курить травку когда ему только захочется, потому что он белый, и ему можно. Тут даже Парки не смог сдержать улыбки и назвал меня вонючим расистом.
— Ладно, пока вы двое будете заняты делом, ты, Норрис возьмешь Патси, и вместе выясните, что за фрукт этот менеджер дневной смены. Да так, чтоб он не засек вас. Проследите за ним до самого дома, изучите обстановку, сколько детей, сигнализация, тачка, распорядок дня и все такое, чтобы мы знали, где он находится, когда нам это потребуется. Возможно, стоит попытаться проникнуть в его дом, когда они все будут в отлучке. Только действовать нужно аккуратно, ничего не воровать не забавляться с хозяйской утварью.
Патси поинтересовался, о чем это я. Пришлось объяснить, что когда-то сидел я с одним парнем, который любил поразвлечься таким вот странным образом Просто смыться с награбленным не доставляло ему удовольствия. Он расставлял фарфоровую или стеклянную посуду в проходах, чтобы, придя домой, хозяева натыкались на нее и разбивали вдребезги. Однажды чудак целых двадцать минут выставлял керамический сервиз, чтобы посуда валилась на пол сразу после открытия дверцы кухонного шкафчика. Понятия не имею, зачем он это делал. По его словам, ради забавы. Славный паренек.
— Вообще-то, Мило, у меня еще есть работа, — застонал Патси. — Я не могу всю неделю целыми днями и ночами шататься по городу, разыгрывая секретного агента. Мне нужно быть на рабочем месте.
— Ладно. Тогда вместо тебя пойдет Гуди.
— Умно, — отреагировал тот.
— Ну что ж… думаю, на этом все на сегодня, — вы дохнул я и прикинул, что бы такого еще обсудить. — Осталось только придумать алиби и место, куда припрятать наличность.
Норрис сообщил, что спустит все на выпивку, «кокс» и шлюшек, а Патси уточнил, можно ли просто отнести бабки на почту. Семь окаменевших от ужаса лиц дали необходимый ему ответ.
— Ладно, тогда расходимся. По одному. Не нужно, чтобы нас видели большой группой.
— Вообще-то остался один нерешенный вопрос, — заявил Боб и повернулся к Норрису. — Ты сказал, что когда-то работал в том магазине, но больше не работаешь. И мне интересно почему. Почему ты ушел?
Норрис расхохотался, словно в жизни не слышал вопроса смешнее.
— Это ж очевидно. Мне что, по-твоему, всю жизнь зарабатывать на хлеб, расставляя по полкам банки с собачьими консервами?
Однако Боб проявил тут настойчивость и снова спросил, почему и как он ушел с работы. Норрис пожал плечами, потом еще и еще… Увидев, что от ответа ему никак не отвертеться, наконец раскололся.
— Вы должны это знать, парни. Я не уходил с работы. Меня выперли.
— Приворовывал? — дожимал Боб.
— Ну, в общем, да, — ответил Норрис, после чего я предложил ему поведать нам подробности, дабы это не имело для нас никаких последствий. Суть в том, что если Норрис уже прибирал их бабки к рукам, то в случае их повторной пропажи все ниточки приведут к нему.
— Что ты там умудрился украсть? — потребовал я.
— Баночку крема для обуви.
— Баночку крема для обуви? — произнесли все в один голос.
— Тебя выкинули за попытку украсть баночку крема для обуви?
— Ну… я ведь работал в магазине, где полно всякого товара. Не буду же я покупать себе крем для обуви?
Никогда не слышал подобного обоснования кражи.
Спустя пару ночей Парки и Джеко наведались к старику Дэреку и наложили руки на два замечательных двуствольных дробовика и пару коробок с патронами. Парки прикинул, что они потратили с полчаса, пытаясь по-тихому взломать стальной оружейный шкаф, когда вдруг Джеко увидел, что оба дробовика торчат из подставки для зонтиков. Парки все еще дулся на то, что ему не позволили больше ничего украсть, но я еще раз объяснил, что сбывать сворованные видики и телики было бы слишком рискованно. Он немного поворчал что-то себе под нос, но на этом и остановился. Они приволокли пушки на наше следующее сборище, и, естественно, всем захотелось с ними поиграть. Я не позволил, и тут же началось нытье.