Выше времени

Вася слегка побледнел, пробормотал:
— Извините…
И словно его и не было. Чуть не выпрыгнул из кабинета спиной вперед. Вот тебе, братишка, и наука: не лезь, если не приглашали. Даже к родным людям. Хотя, науку эту можно и по-другому интерпретировать: всегда и везде лезь без спросу, много интересного увидишь.
— Животное! — возмутилась Оксана, обращаясь почему-то ко мне. — Я тебе этого никогда не прощу!
— Чего не простишь? Что в одном бюстгальтере кофе пить уселась? Я тебе рубашки десять минут назад показал.
Поругались мы еще немного для вида и бросили. Все же сексуальное взаимопонимание — великое дело.
— Ты знаешь, Латышев, что тебя некоторые в городе «голубым» считают? — не удержалась от шпильки Оксана.
Знаю. Доверенные люди говорили. Это потому, что одеваюсь всегда прилично, даже стильно, и с женщинами редко бываю. Ну, положим, что мне с ними, по местным кабакам дешевым ходить? Меня ведь и с парнями там не видели… Во всяком случае, в интимной обстановке. С деловыми-то партнерами где только сидеть не приходится…
Но, чтобы Оксане приятно сделать, я, конечно, ответил немного обиженно:
— Неужели? И ты в это веришь?
— У меня-то повода верить нет. Хотя в последнее время думала: может, перековался?
— Не перековался. Ориентацию менять пока не собираюсь. Как соберусь, скрывать не буду. Сейчас натуралов даже третирует кое-кто. Некоторые представители богемы считают их недостаточно тонкими существами.
— Ты-то достаточно тонкий…
— Это, в каком смысле? — усмехнулся я.
— Да нет, нет, не в том… Я имею в виду, ты понять многое можешь. В общем, все нормально. Даже хорошо.
Посмеялись, поболтали еще, а потом и «договор о согласии» подписали. Я плачу еще сто двадцать тысяч рублей налогов, а инспекция меня не трогает до конца года. Согласовали с Натальей Викторовной по телефону. Каждый сделал свое дело.
Нет, не зря я все-таки устраивал Оксану в налоговую инспекцию. Мог бы и к себе в банк ее принять, но не стал. Правильно сделал. Потому что в банке она была бы змеей на груди, а в инспекции… Тоже змея, но та змея, которой иногда можно управлять. И которая укусить только при случае может.
Одела Оксана мою рубашку — очень неплохо в ней выглядела, почти впору пришлась, между прочим — и черным ходом к выходу. Мне, правда, эта рубашка была слегка мала. Но в общем-то, парень я не хилый. Вот и представьте объем груди девушки. И позавидуйте.
Я Оксану Сергеевну до порога проводил, в машину посадил, пятьсот долларов в сумочку сунул. На блузку и на гостинцы. И Оксана речь о проституции заводить не стала, как некоторые, которые обижаются, когда им деньги предлагают. Наверное, потому, что знает: столько она не стоит. И за двести баксов можно гораздо симпатичнее девочку пригласить. Профессионалку.
Вернулся я в кабинет, сто граммов коньяка выпил. Спросите, почему девушке не предложил? Потому что, выпей она пару рюмок, до ночи захотела бы остаться. Если не на ночь. А я не в том состоянии, когда радуешься каждому проведенному с сексуальной женщиной часу. К тому же, дел по горло.
После коньяка немного легче стало. Тем более, с налоговой расплевался. Да только в налоговой бы меня не убили, и с инспектором я гладко договорился. А вот в три часа дня мне гораздо менее приятная встреча предстоит. Как бы там меня самого не… В общем, с опаской нужно к свиданиям с такими людьми подходить.
Хочется мне, как сказал бы Кит, «на стрелку двигать» или нет, делать нечего. Обеденное время подошло. Оделся я попроще, незаметнее — в костюм от «Гуччи», который в Нью-Йорке в прошлом году приобрел. Если на этикетки не смотреть, обычный костюмчик, в нашем универмаге купленный за три тысячи «деревянных». Не в красном же пиджаке мне на встречу с бандитами идти? Прошло уже время красных пиджаков. Я тогда только начинал. И пиджака у меня не было.
Прихватил я с собой телохранителя Гену Лыкова, и помчались мы в «Эдем». Забегаловка, конечно, не настоящий ресторан, но готовят здесь прилично, и место считается в какой-то степени модным.
Гасан в «Эдеме», видно, уже не первый час отдыхал, меня поджидал. Глаза немного мутные, щеки набрякли, но для него и это — редкость.
Усадил меня рядом с собой. Гену — за отдельный столик, на другом конце зала. Телохранители Гасана вообще не показываются. То ли на кухне питаются, то ли в машине сидят. Как ни крути, территория их, мало что здесь боссу угрожает.
— Что твоя душа желает?
Это Гасан у меня спрашивает. На столе закусок полно, бутылка с коньяком грузинским стоит, водка.
— Пусть мясо какое-нибудь принесут, не очень жирное. И вина красного сухого.
Гасан только взглянул на хозяина заведения, тот с места сорвался и помчался заказ выполнять. Официантам такое ответственное дело не доверил.
— Что с кредитом, Никита? — перешел к делу мой восточный партнер.
Сразу видно, вопрос для него — первостепенной важности. Даже не стал предприниматель ждать, пока я поем. Мне казалось, у них принято после обеда делами заниматься. Впрочем, может, и ошибаюсь? Дел я с Гасаном вел мало.
— Триста тысяч не могу дать, Гасан. Денег таких нет.
Понятно, говорим мы не о рублях. Если бы о рублях, и говорить бы не стали. Я бы даром отдал, чтобы от него отвязаться, а он ко мне за такой безделицей и обращаться бы не стал.
— Надо найти, — заявляет Гасан. — Вопрос жизни и смерти.
И говорит он это таким тоном, что понимаю я — не жалуется он мне. Намекает, что, если о его смерти речь идет, то и моя где-то неподалеку бродит.
— Серьезным людям я должен. Не отдам — убьют. Мне заправку надо продать, магазин, к землякам обратиться… Это время. Дай мне денег, я тебе любые проценты выплачу.
Эх, заманчиво, конечно. И средства свободные у меня сейчас есть. Не триста тысяч долларов, конечно, но и я призанять имею возможность — на то и банк. Процент хороший поставить можно, заработать очень неплохо. Да только как знать, вернет он эти деньги, или нет? А если убьют его? Или нищим по миру пойдет? Что мне тогда делать? Раз такой кредит дашь, второй, а после себе пулю в лоб пускать?
— Ты ведь и залога подходящего не имеешь, Гасан. Недвижимость твоя столько не стоит. Ну, машина, ну, дом… Едва ли на четверть суммы наберется. А под поручительство такие кредиты не дают.
— Слова тебе моего мало, да?
— Мне — достаточно. Но у меня — банк. Есть определенные правила…
— Слушай, мозги мне не дури, да? Ты поиздеваться пришел? Мне деньги нужны. Скажи, сколько можешь дать.
— Сто тысяч. Под залог дома и машины. Сам знаешь, они в два раза меньше стоят…
— Мне нужно хотя бы двести. И не под залог. Машину я продавать буду. Дом — нет. Я уезжать отсюда не собираюсь… Некуда мне уезжать…
Гасан вдруг жадно схватил бутылку с коньяком, налил только себе полную рюмку, одним махом выпил. Видно, и правда, жизнь достала восточного друга.
Тут официант принес мясо с зеленым горошком, луковой приправой. И бутылку «Каберне». Вина он мне в бокал налил и отошел. А я за еду взялся. Кушать, надо заметить, очень хотелось.
— В общем, даешь мне двести тысяч, — как-то слишком уж уверенно заявил Гасан. — Я тебе через год отдам. С процентами. Двести двадцать. Для валюты — хороший процент.
Может быть, и хороший…
— Нет, — твердо заявил я. — Могу дать сто тысяч. Под залог машины и дома. Да и процент будет повыше — отдашь сто двадцать пять.
С такими людьми разговаривать уметь надо. Только слабину покажи — в горло вцепятся. И зачем я вообще к нему на встречу поехал? Кит, тот сразу бы понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. А я все до последнего миром уладить дело хотел.
— Если у тебя проблемы какие есть — я помогу. Ненужные люди, лишние связи… Невзирая на лица, — пообещал Гасан.
Вот оно как запел! Уберет любого, кто мне мешает… Да только и заказчиком в уголовном деле проходить — удовольствие слабое. А после заказа всю жизнь у Гасана на крючке висеть будешь. Так что хоть и не нравятся мне некоторые люди в нашем городе, пусть живут. Есть и цивилизованные способы борьбы. Хотел бы — давно киллера нанял без Гасана.