Журавль в ладонях (СИ)
— Я не грызу ногти, — только и ответил он.
— Я образно.
— Я образно.
— Я. Не грызу. Ногти, — повторил раздельно и оскорбленно. — Что я должен, по-твоему, сказать? Илона догадалась, я не волшебник, чтобы стереть из ее памяти воспоминания. И было бы негуманно ее убивать, как думаешь? Если считаешь, что ей можно доверять — замечательно. Чем-то эта вера подкреплена, я склонен положиться на твое мнение. Ошибешься в ней — буду решать проблемы по мере поступления. Благодарю за то, что своевременно поделилась со мной информацией.
И пока я недоуменно хлопала глазами, силясь переварить новости, Сергей поинтересовался:
— Ну и на чем мы прогорели?
Ух, как я на него разозлилась, услышав, что все это время он просто меня запугивал! Я ведь действительно думала, что он настолько трясется над своей карьерой, что готов вышвырнуть меня из своей жизни, стоит кому-то узнать. И теперь вдруг я выясняю, что не так страшен черт, как малевали!
Разозлившись, я решила ответить на вопрос о Лоне то, как все было на самом деле:
— Ты единственный из всех захотел узнать про зимний сад настолько, что сейчас стоишь здесь и просишься ко мне домой, хотя знаешь, что ничего интересного там не найдешь. — Эта речь удостоилась улыбки. — Ну а потом стали как на ладони мелкие промахи. Шутки, переглядки, посильная помощь с шампанским…
— Я паршивый актер, — заключил Новийский.
— А еще в политику собрался, — кивнула я.
— Действительно, — фыркнул он. — Ну так что, ты покажешь мне подпирающую шкаф ванну, чтобы неповадно было проситься, куда не звали?
Одной ошибки в день в лице слишком прозорливой сестры с меня хватило, и потому на визит пришлось согласиться. Несмотря на то, что тащить Новийского к себе домой я мечтала чуть больше, чем о болезненном прыще на пятой точке. В отместку попробовала заставить Сергея поехать на метро (моя квартира — мои правила!), но он сослался на пресловутую осторожность и вызвал такси. Всю дорогу я недовольно сопела, воображая себе будущие диалоги с соседями, которые увидят, как я вылезаю из машины с шашечками на пару с незнакомым мужчиной. Несколько раз чувствовала, что Сергей на меня смотрит, но не желала разговаривать и упрямо таращилась в окошко. Какой интересный район города! Ни разу в нем не бывала.
— У Катерины окна на эту сторону. Если она нас с тобой застукает… — многообещающе начала, но, так и не придумав достойной угрозы, толкнула дверь машины и вылезла на улицу.
Напоследок услышала тяжелый вздох Сергея. Мол, «какой тяжелый человек, как до реки бы дотащить».
Переступив порог квартиры, я придержала для Новийского дверь. А, заперев замок, невольно осмотрелась. Интересно, что Сергей все же собирался здесь найти? Письма в редакцию желтой газетенки с интимными подробностями наших взаимоотношений? Ах нет, наверное, фото Ивана Гордеева, выполненное в стиле «ню». Или диск с короткометражкой «что мы сделали в зимнем саду прошлым летом».
Не выдержав выражения любопытства на лице Новийского (о, ради бога!), я решила всеми силами «поддержать интерес».
— Кухня, туалет, ванная, комната, лоджия, — устроила я нехитрую экскурсию. И прикусила язык, чтобы не выдать «могу повторить, а то еще заблудишься!».
Верно говорят психологи, что ремонт души делается не снаружи. Вот я переехала из ненавистного общежития в квартиру, а все равно не могу вытравить прошлые комплексы. Раньше всеми силами старалась не показывать жилье друзьям, теперь повторяю ту же историю с Новийским. Вот только чего стыдиться? Я старалась, я многого добилась. Ну нет у меня десятикилограммовой люстры и электрического камина. Так и не надо! И Новийскому в моей квартире всякая антикварная мишура ни к чему. Это же не его жилище. Так нет же! Мне все равно нужно страдать и рвать на себе волосы…
— У меня есть чай, кофе и какао, — вспомнила я о гостеприимстве и вдруг поняла, что начала не с того: — Но нет мужских тапок.
— Отчим у тебя не бывает? — Вывод Новийского меня позабавил.
— Один раз был, — пожала я плечами.
Да, отчим пришел, выпил чашку чая и ушел. Даже не предложил помочь. Видимо, просто хотел удостоверился, что на приличное жилье моих сбережений не хватило. Спустя месяц они с мамой обновили ремонт: во всех трех комнатах переклеили обои. Мо-лод-цы.
— Но купить ему тапки я не готова из этических соображений, — закончила мысль.
Тапки, ему еще! Аки барину.
— Меня всегда забавлял статус взаимоотношений в соцсетях. Тот, который «все сложно». Раньше считал, что им пользуются только повернутые на страданиях школьницы. Но как только речь заходит о твоей родне, я понимаю, что иной фразой Сафроновых не опишешь.
Шутка вышла удачной, но напряжение не спало, и, улыбнувшись, я позорно сбежала ставить чайник. Пересыпая конфеты из пакета в вазочку, я нервно посматривала в окно, уверенная, что Новийский уже добрался до лоджии, а с ней и зимнего сада. Нет, конечно, ответы на соседнем здании не написаны, но все равно было как-то… не по себе. Призраки на то и призраки, чтобы раздражать живых. Мои прошлые отношения, если верить Лоне, нервировали нынешние, а у сестры в таких вопросах опыта больше.
Конфеты давно закончились, но остался пакет, и пока я нервно терзала его пальцами, полупустой чайник (ровно на две кружки) засвистел и чуть не довел хозяйку до инфаркта.
Новийский, чтоб его! У меня комната всего восемнадцать метров, где там можно было зависнуть на целых десять минут? Не выдержав, я все-таки прокралась в коридор и осторожно, пытаясь не попасться на подглядывании, сунула в комнату нос. Не вышло: оказалось, Новийский сидит на диване и давно меня поджидает. И даже успел заготовить к моему приходу речь:
— Знаешь, ты так боялась приводить меня к себе домой, что я был готов к чему угодно, — серьезно начал Сергей. — К склепу с паутиной по углам, студии порносъемок, даже твоей маме в маске и бигудях… Но реальность превзошла все ожидания.
И сграбастал себе на колени сидящего на подлокотнике дивана огромного розового пони.
— Отдай сюда, — улыбнулась я. — Это подарок от друзей на новоселье!
— Серьезно? Новоселье — единственная возможность подарить что-то стоящее, потому что недавно разорившийся на жилье счастливый хозяин не имеет средств ни на что вообще. Разброс колоссален! От вафельницы до пухового одеяла. Слушай, с такими друзьями и врагов не нужно! Как можно было подарить королеве драмы огромного, розового пони?
Я помимо воли заулыбалась. Королева драмы? Моей темной душонке пришлось такое прозвище по вкусу.
— Верни на место, — попыталась вразумить я Сергея, умиленно рассматривавшего счастливую, но очень глупую морду игрушки. — Новийский! — прикрикнула.
Ноль эффекта. Попыталась отобрать игрушку, но сама не поняла в результате каких манипуляций оказалась лежащей на диване рядом с Сергеем. Розовый пони при этом перекочевал на пол.
— А ну подними! Это недоразумение — раритет. А что если бы я бросила на пол твой глобус или антикварную люстру?
— Ох, извини, — насмешливо сказал Новийский, даже не пытаясь поднять пони. Но я была не в обиде, так как совершенно случайно залюбовалась его лицом и далеко не сразу себя одернула. Это что еще за фокусы? С ума схожу, видимо. — И за это тоже, — добавил Сергей, совершенно нахально спихивая на пол диванные подушки, чтобы устроиться поудобнее. Дьявольский огонек в его глазах подсказывал, что порядочных мыслей в голове Новийского замечено не было. — И еще за это.
Спихнув все подушки на пол, Новийский стал меня целовать, но таять я не спешила. Напротив, дождавшись паузы между поцелуями, я оттолкнула и пригрозила:
— Не советую, если ты не фанат тройничков.
— Я надеюсь, ты имеешь в виду своего пони, — нашел он единственное, как ему показалось безобидное объяснение.
— Я имею в виду… — И, выдержав театральную паузу закончила: — Дядю Владика.
Недоумение на лице Новийского буквально сделало мой день. С трудом подавляя истерический смех, я дважды стукнула в стену и крикнула: