Журавль в ладонях (СИ)
В удивлении я отняла у Сергея палец и обвела им его губы, завороженно следя за тем, как он пытается вновь поймать его языком. И сама от удовольствия прикрыла глаза, почувствовав его шершавое прикосновение.
— Мне… — проговорила я хрипло и запнулась. — Мне совсем не нравится, что ты меня подозреваешь. Это несправедливо и неправильно.
— Я не подозреваю. Подозрения в голове, — ответил он просто. — А ревность течет по венам, как кислота. Она не в голове. Ужасное, иррациональное чувство.
Я удивленно на него посмотрела. Ответ показался мне слишком четким для такого момента.
— Я много об этом думал, — подтвердил он догадку, обводя пальцами мои ключицы и спускаясь ниже — к груди.
Я потянулась к поясу его домашних штанов и стянула их вниз, наслаждаясь теплом кожи. Провела руками по груди притянула к себе. Жарко поцеловала, невзирая на боль в губе и выгнулась в его руках от удовольствия. Сергей на мгновение оторвался от меня и глубоко вздохнул, прежде чем опуститься дорожкой поцелуев от шеи к груди. Острое и сладкое чувство отрезало меня от окружающего мира. И я мысленно пожелала, чтобы этот раз не кончался как можно дольше. Я была почти уверена, что так и будет.
И в корне ошиблась: прелюдия завершилась быстро, и до боли внезапно. Я вздрогнула и застыла в кольце рук Сергея, мысленно считая в уме дни месяца. Чувствовала, попросить остановиться и вспомнить о защите будет равносильно подливанию керосина в огонь его злости. И решила этого не делать. Я совершено внезапно поняла, что не боюсь последствий. Мы не безответственные подростки, давно вместе… Да и вообще, в моей голове просто не существовало варианта развития событий, при котором Сергей оставил бы меня с ребенком на руках или предложил от него избавиться. Такой вот сюрприз от дедушки Фрейда.
Осознание, что я подсознательно хочу детей от Новийского, ошарашило, и я широко распахнула глаза, глядя на него. Он не понял, что случилось (еще бы), но ненадолго удивленно остановился. Будто убеждаясь, что все в порядке, ласково провел пальцем по моей скуле, потянулся к губам для поцелуя. И продолжил двигаться, пока я не потерялась в ощущениях. Поддавшись спонтанному порыву, потянулась вверх, заставляя Сергея сесть, усадить меня на колени. Обхватила руками его шею, закрыла глаза и откинула голову. Я окончательно забыла о том, что такой откровенной близости у меня не было никогда и ни с кем. И на какой-то момент я подумала, что вот такой представляю себе идеальную жизнь.
Лежа на диване в первых лучах едва пробивающегося сквозь тучи солнца я не могла даже шевелиться. Сергей что-то пытался сказать, но я слушала вполуха, поскольку ужасно хотела спать. Нужно было вставать на работу, а я за всю ночь глаз не сомкнула — шутка ли. Новийский обладал приятным тембром голоса, и спать мне своей болтовней не мешал. Не лучше тишины, конечно, но затыкать его я не спешила.
— Иногда я боюсь, что ты выйдешь за дверь и не вернешься. Это сводит меня с ума, — негромко бормотал Сергей почти у самого моего уха. — Мне нечем оправдываться, по отношению к тебе это нечестно. Наверное, тебе это непонятно, откуда тебе знать, насколько мне с тобой хорошо, да?
Говорить я оказалась не в состоянии и промычала что-то нечленораздельное. Пусть интерпретирует, как хочет.
И чуть не возмутилась, когда Сергей за чем-то потянулся, лишив меня своего тепла. Если бы он не ушел, клянусь, я опоздала на пару часиков и с честным видом соврала Гордееву, что поколола шину и вынуждена была ехать на шиномонтаж. Но настолько не хотелось возвращаться в серую реальоность из мира свечей, красивых вещей и отличного секса. В отсутствие Сергея я попыталась устроиться поудобнее и сначала даже не поняла, что происходит. Только почувствовала какое-то странное прикосновение к лодыжке. Не руки, а скорее мягкой ткани. Я не могла понять, что это, но из-за усталости приподнялась, чтобы взглянуть, далеко не сразу. Впрочем, это мне не помогло, так как Сергей, казалось, вел по коже ладонью. Только когда странный предмет коснутся бедра, я поняла, что происходит, и ощутимо вздрогнула. Коробочка.
Еще раз, по порядку: Сергей Новийский делал мне предложение в день возвращения в Петербург Ивана Гордеева. А вероятнее всего, именно поэтому. И пусть кольцо он взял не из воздуха, а купил заранее, расклад получался паршивый, как ни посмотри. Плюс, наложим логические рассуждения на эффект неожиданности. Ведь я, хоть и думала о такой возможности, не особенно верила, что Новийский готов жениться на девушке вроде меня: без имени и воспитания, а еще далеко не красавице. Куда там! Я даже с его родителями не успела познакомиться, а это показатель.
Потрясение прогнало сонливость, но усталость и заторможенность никуда не делись, и я могла только глупо моргать. А Сергей приоткрыл коробочку, и у меня окончательно пропал дар речи. Нет, не потому что там была такая красота, что ах (хотя, конечно, красота, в исполнении эстета глупо было надеяться на меньшее). Просто последняя надежда, что внутри не кольцо, осыпалась осколками. Я очень расстроилась и разочаровалась. Потому что наши отношения казались такой красивой сказкой о высоком и прекрасном, и тут такая пошлая банальность: не достанешься мне — не достанешься никому.
— Ты хочешь, чтобы я произнес речь? — негромко спросил Сергей, обескураженный моим молчанием. Я чувствовала, что он смотрит, но не могла оторвать взгляд от… оружия. В другое время это было бы кольцо. Прекрасное, роскошное, всем на зависть. Но в ночь прибытия Ивана Гордеева оно превратилось в оружие, которое беззастенчиво применили против меня. — О том, как я хочу, чтобы ты была со мной всегда. О том, что у меня в твоем присутствии едет крыша, будто мне снова шестнадцать. О том, что хочу быть уверенным, что ты всегда вернешься ко мне, как сегодня. Я честно пытался написать приличную, внятную и связную речь, но не смог. С выступлениями для прессы так легко, а тут… спотыкаюсь о каждую банальность. И все кажется каким-то мелким, недостойным тебя. Ты особенная, не хочется слов, которые можно адресовать кому угодно. Мне должны были прийти на ум другие, но почему-то никак. Я просто прошу тебя не пытать меня этим дальше. Я клянусь, что это ничего не изменит, не добавит тебе невыполнимых обязательств. Клянусь разругаться с родителями, если будут тебя доставать. — В этом месте я слабо улыбнулась. — Или клянусь разрешить тебе разобрать по кирпичикам мою жизнь и перестроить на свой вкус. Давай так: выходи за меня, и я сделаю тебя счастливой.
Речь, о которой переживал Сергей, вышла великолепной, и она бы мне очень понравилась, если бы не сдиссонировала со всем остальным. Вот Сергей минуту назад просил прощения на то, что был по отношению ко мне несправедлив, а потом вдруг решил затянуть ошейник потуже. До утра не спал и ждал меня — попытка контроля, впервые занялся со мной небезопасным сексом — попытка контроля, и сделал предложение — финальный аккорд. Да взять кольцо в таких условиях все равно что добровольно вручить мужчине конец поводка.
— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — тихо попросил Сергей.
— Постой, я не понимаю. По какой причине понадобилось делать мне предложение именно в ночь, когда вернулся Иван Гордеев? — вот и все, что я смогла сказать.
Ну и как вы думаете, что было дальше? Оказалось, МЧС предупреждал отнюдь не о том, что творилось на улице.
Но для начала в оглушающей тишине гостиной я успела сполна насладиться грохотом неумолимых дождевых капель.
Глава 2
— То есть ты считаешь, что мы больше года вместе, но это спонтанное решение, вызванное ревностью, и другой причины у меня нет? — ледяным тоном спросил Новийский. — Ульяна, как бы то ни было, ответов на мой вопрос всего два: да или не да. Хочешь ты быть со мной или не хочешь. Не обязательно прятаться за какими-то порывами.
— Нет, ты что-то путаешь, — мигом взорвалась я. — Есть еще один ответ: какого лешего ты дожидался меня до половины пятого ночи, впервые занимался незащищенным сексом… и завершил парад кольцом? Первые два пункта, пусть и с небольшими поправками, являются обязательными в программе ревности от Сергея Новийского. Поверь, выглядело бы все куда серьезнее и обстоятельнее, не будь мы не выспавшимися, голыми и едва оправившимися от очередного приступа пассивной агрессии. Предложение должно свидетельствовать не о панике, а о чувствах. И уж точно не должно быть очередной проверкой из длинного списка!