Затерянный храм
– Пембертон спрятал ее в пещере, когда уходил, – произнес Рид.
Он взял у Гранта дневник и табличку и еще раз стал их рассматривать. Перелистав страницы, он добрался до последней, с цитатой из Гомера.
– «Строем становятся, битвою бьются по брегу речному;Колют друг друга, метая стремительно медные копья».Он вздохнул.
– Джон Пембертон таким и был. Храбрый человек.
– Хороший человек, – прибавила Марина.
– Мертвый человек. – Грант повернулся к Мьюру. – Но вот что я хочу знать: что же он такое ценное нашел? И с чего вы все так за этим гоняетесь?
– Информация для служебного пользования, – осклабился Мьюр. – Это секрет.
– Такой секрет, что за него и жизнь отдать не жалко? – Грант глянул с края утеса. – Падение отсюда, скорее всего, станет смертельным, да только ты умрешь раньше, чем долетишь до земли.
Марина справа от Гранта по-прежнему целилась в Мьюра.
Даже если ее тонкие руки и устали, по ней никак этого было не заметить. Мьюр посмотрел по очереди на обоих. Их лица ничуть его не обнадежили.
Он очень медленно закурил еще одну сигарету. В горячем послеполуденном воздухе каждый звук казался неестественно громким – и щелчок портсигара, и вспышка огня, и треск использованной спички, которую Мьюр переломил пополам. По его лицу пробежала тень – в небе парил ястреб.
– Хорошо. – Он глубоко затянулся, и его губы сложились в некое подобие довольной улыбки. – Я расскажу вам, что могу.
– Постарайся, чтобы этого оказалось достаточно.
Из кармана рубашки Мьюр вытащил пачку фотографий и одну передал Гранту.
– Похоже на нашу табличку, – заметил тот.
– Ее нашли американцы в последние дни войны в научном центре, который они захватили в Ораниенбурге, в Германии.
Грант поднял бровь:
– Разве это не в советском секторе?
– Они успели туда попасть раньше русских. Нашли немалое количество ящиков нацистских документов и прочих вещей – в основном отчетов, технических документов, всяческой скукотищи. Ну, так или иначе, кто-то должен был это посмотреть, и они отправили все в Штаты, чтобы какой-нибудь подкомитет неизвестно каких специалистов поковырялся и сказал, что тут не о чем беспокоиться и можно обо всем забыть. Из Германии много всего вывозили, и никто не хотел тратить время, чтобы вспоминать о мрачном прошлом. Но эти дундуки продолжали копать, и несколько месяцев назад кое-что отрыли.
– Вот эту фотографию?
– В картонной коробке с папками, в чем нет ничего необычного, и в металлическом кейсе, что уже необычно. Внутри лежал кусочек металла размером с половину мячика для гольфа. Они не знали, что это такое, и отправили на анализы в лабораторию. И обнаружили то, что никто до них еще не находил.
– И что это было?
– Никто ничего подобного не видел, и имени у него нет. Поэтому его назвали «элемент шестьдесят один».
– Элемент шестьдесят один? – переспросил Грант. – Химический элемент?
– Именно. Видел периодическую таблицу? В ней есть незаполненные места. Примерно как неполная колода карт – ты знаешь, сколько их должно быть и каких карт не хватает, но у тебя в колоде не все. То же самое и с этими недостающими элементами. Ученые знают, что они должны существовать, и знают, где должны располагаться, но им так и не удалось получить эти вещества. Ну и, понятное дело, эти умники обрадовались и захотели узнать, откуда этот металл взялся.
– Он ценный?
Мьюр растер окурок сигареты каблуком и закурил следующую.
– Да он просто бесценный. Уникальный. Насколько известно, на Земле его нет.
Наступило молчание – все обдумывали услышанное.
– Это кусочек метеорита, – сказал Рид.
Глянув на него, Грант понял, что вся эта история и для профессора явилась неожиданностью.
– Верно. – Мьюр был доволен. – Но это еще не все. Посмотрите-ка. – Он показал еще три фотографии. – Это образец, который они нашли. Лицевая сторона, верх и низ. Видите?
Грант посмотрел на снимки – сияющий камень на черном фоне. Сверху и сбоку он казался гладким, чуть ли не текучим и был испещрен крошечными кратерами, похожими на золотую инкрустацию. Но изображение на третьем фото было другим – с оборотной стороны поверхность оказалась почти плоской, разделенной бороздками на отдельные полосы.
– Его как будто чем-то резали.
– Линии, которые вы видите, – следы дисковой пилы. Тот предмет, который они нашли в Германии, – только вершина айсберга, или, в данном случае, метеорита.
– Баэтил, священный камень с неба, – пробормотал Рид.
Мьюр резко повернул голову:
– Что?
– Нет, ничего.
– Так или иначе, американцы пересмотрели все, но узнать смогли лишь то, что этот кусочек был найден немцами на Крите. Фрицы не больше нашего знали, откуда он взялся, но вместе с камешком они нашли фотографию таблички. И больше ничего у них не было. Для нас Греция была игровой площадкой до тех пор, пока Эттли [20] не собрал свои игрушки. Американцы отдали нам все материалы, чтобы мы в них разобрались. И вот мы здесь.
– Зачем он вам? – сурово спросила Марина. – Для чего нужен шестьдесят первый элемент?
Мьюр глубоко затянулся сигаретой:
– Думаете, они мне сказали? Я всего лишь посредник. Половину того, что я вам рассказал, мне и самому знать не положено. Но зато я точно знаю, что янки во что бы то ни стало хотят получить его и осыплют золотом всякого, кто его найдет. Так что, если хотите, можете сбросить меня со скалы, как куклу, но если у вас есть хоть капля здравого смысла, вы должны ко мне присоединиться и начать поиски.
– Присоединиться к тебе?! – Грант швырнул ему фото. – Где гарантия, что ты не выстрелишь мне в спину, как только я опущу револьвер?
– Ты можешь очень пригодиться. Ты давно вышел из игры, и никто не заподозрит, что ты работаешь на нас. А ты знаешь, как действовать под чужой личиной в этих краях. – Он указал большим пальцем на Марину. – Да и она тоже. К тому же она знала Пембертона лучше, чем кто-либо из нас.
– А когда мы больше не сможем пригодиться?
– Вы перестанете быть полезными, когда мы найдем этот кусок металла. Тогда можете сваливать со своей частью добычи и никогда больше со мной не встречаться. – Это звучало разумно. – Предложение, которое я сделал тебе в Палестине, остается в силе. Ты объявлен в розыск, а я могу сделать так, чтобы розыск отменили. А ты… – Он повернулся к Марине. – Я все знаю про тебя и твоего брата. Двойные агенты, верно? Как он глупо умер! Одна пуля в упор, – наверное, его застрелил кто-то, кого он знал. Ты никогда не задумывалась, кто мог это сделать?
Марина посмотрела на него темным и грозным взглядом, словно прицеливалась:
– Что ты хочешь сказать?
– У нас в Лондоне есть информация на твоего брата. Веди себя хорошо, и, когда все кончится, я разрешу тебе посмотреть. Ты удивишься, узнав, что мы накопали.
Он двинул бровью в сторону Гранта, который делал вид, что его это не касается.
– Ну ты и подонок.
– Меня твое мнение не волнует. Итак, решайте. Вы со мной или нет?
– Какая разница? Ведь метеорит не здесь.
Мьюр нахмурился и бросил окурок с утеса:
– Я и не говорил, что это будет легко. Может быть, мы выбрали не то место.
– Нет. – Рид в продолжение всего разговора просидел незамеченным, задумчиво глядя на льва над входом. Их всех удивила спокойная уверенность в его голосе. – Метеорит был здесь. Пойдемте посмотрим.
Один за другим они протиснулись через трещину в вырубленный в скале храм. Мьюр зажег парафиновый фонарь, и они все вместе стали рассматривать округлый камень в нише. И Грант снова подумал о том, что камень очень напоминает пулю.
– А что это за бороздки? – спросил он.
– Настоящий метеорит, наверное, был покрыт какой-нибудь священной сеткой, – пояснил Рид. – Когда они вырезали копию, скопировали и переплетение.