Забыть о мести

– Когда именно? – дрожащим голоском осведомилась она. – Когда пришла к тебе или когда попыталась открыть дверь? – И по виду Томаса поняла, что тот готов удушить ее.
– Не притворяйся, – прошипел он, схватил Хлою за плечи и начал трясти. – Спасительница нашлась! Тебя могло убить!
– И тебя тоже.
Доктор уже сообщил ей, что Томаса даже не поцарапало, поэтому Хлоя без всякого опасения ткнула его пальцем в грудь.
– Кто-то не поленился пойти на крайнюю меру, чтобы попытаться запугать тебя, Томас.
– Попытаться? – хрипло рассмеялся он, хотя глаза его по-прежнему оставались ледяными. – Кому-то это здорово удалось. Господи, как подумаю, что вдруг тебе удалось бы открыть эту чертову дверь до того, как я подошел. И тогда…
Он замолчал, конвульсивно сглотнул и, отпустив Хлою, отвернулся.
– Ладно, что уж теперь говорить об этом. Но пусть это послужит тебе уроком, Хлоя. Держись подальше от меня, И впредь не входи, не постучав. Это опасно для здоровья и даже для жизни.
Бедняга, он терзается угрызениями совести. Хлоя выросла среди людей, поднаторевших в искусстве бить на жалость, но ведь она совсем не такая. Разве может она позволить ему уйти с таким грузом на душе?
– Ничего, я переживу, – тихо ответила Хлоя, когда Томас решительно направился к порогу, посчитав, очевидно, что покончил со всякими глупостями. Он замер, рассеянно сжимая дверную ручку.
– Почему ты сделала это? Рисковала собой ради меня, прекрасно понимая, чем все это может обернуться. Почему?
– Видно, ты плохо меня знаешь, Томас, если задаешь такой вопрос.
– Ты права. И к тому же я не слишком справедлив, верно? – Широкие плечи его понуро опустились. – Хорошо, извини меня. И спасибо, – на удивление робко пробормотал он. – Но все-таки лучше бы ты этого не делала.
Он, конечно, не хотел сказать, что желает умереть. Но истинный смысл его слов разрывал Хлое сердце. Она спасла его жизнь и тем самым сделала своим должником. Он уже больше не хозяин себе, и это слишком больно его задевает. И всего неприятнее, что она, по мнению Томаса, в который раз взяла верх над ним.
– Слишком поздно, – развела она руками. – Загадай другое желание.
Он вернулся к Хлое и неожиданно нежно сжал ладонями ее лицо, пристально вглядываясь в глаза.
– Хорошо. Я хотел бы оказаться сильнее, проворнее, сообразительнее. И тогда защитил бы тебя. И принял на себя твою боль. – Он дотронулся до ее повязки так осторожно, что Хлоя почти ничего не почувствовала. – Мне ужасно жаль, Худышка. Ты и представить не можешь, как жаль.
– Значит, ты злишься, потому что у меня реакция лучше? Ведь именно благодаря этому я наделала глупостей и попала в больницу, верно? А ты хотел бы сам оказаться на моем месте.
Томас улыбнулся. Да самом деле улыбнулся! Интересно, понимает ли он это?
– Хлоя, я не шучу. – Томас глубоко вздохнул. – Не связывайся со мной, иначе попадешь в беду. – Хлоя открыла было рот, но он мягко приложил палец к ее губам. – И не спорь. Ничего не выйдет.
Хлоя раздраженно вскинула голову, но тут же зачарованно застыла: глаза Томаса медленно темнели. Не в силах ничего с собой поделать, Хлоя поцеловала его палец и улыбнулась, когда Томас отдернул руку.
– А вот этого не надо, – пробурчал он. Да понимает ли эта женщина, что играет с огнем. И перестанет ли его тело откликаться на каждое ее движение?
– Не нужно целовать тебя? – с лукавой улыбкой спросила Хлоя. – Но почему? Тебе же это нравится.
Томас грозно нахмурился и снова устремился к двери.
– Тебе все равно не понять, что мне нравится, а что нет, так что лучше оставь меня в покое. Если можно, навсегда.
Пожалуйста, пожалуйста, оставь меня! Потому что рядом с тобой я теряю разум! Не могу ни о чем думать, превращаюсь е полного кретина!
– Но я никак в толк не возьму…
– И не нужно. Просто последуй моему совету.
– А что, если я сказку, что ты у меня в долгу?
– В долгу?
– Именно. И теперь обязан сделать что-то и для меня?
Томас стиснул зубы. Хуже всего, что это чистая правда. И, судя по загоревшимся глазам Хлои, она сказала это не просто так.
– Прекрасно. Что тебе нужно?
– Пока еще не решила, – покачала головой Хлоя. – Но когда придумаю, ты первый узнаешь.
Томас уставился на Хлою, так и не поняв, издевается она или нет. Но Хлоя ответила ему немигающим взглядом.
– Я вовсе не желаю оставаться у тебя в долгу, – фыркнул Томас. Губы Хлои чуть изогнулись в грустной улыбке.
– Я так и думала.
– Послушай, я не знаю, что с тобой делать, – откровенно признался Томас. – Честное слово. И снова эта неотразимая улыбка.
– Я тоже.
Господи, только бы поскорее исчезнуть, прежде чем он сотворит очередную глупость и снова ее поцелует. Даже несмотря на то, что Хлоя так очевидно пытается использовать его в своих целях. Все, что было сейчас для Томаса действительно важно, так это удрать от нее подальше, хоть на край света. И побыстрее.
Слегка обескураженная, Хлоя наблюдала за Томасом. С того самого момента, когда он появился в городе, настороженный, готовый немедленно ринуться в схватку, с ее сердцем творится что-то странное.
Сначала она просто хотела вернуть ему радость жизни, заставить открыть душу. Такая простая цель – научить человека верить людям. Всего-то… Но Хлоя попала в собственную ловушку, и надо честно признать – она безнадежно влюблена. Нет, она по-прежнему желает, чтобы он радовался жизни. Но только вместе с ней. И, пожалуй, ей стоит гордиться – за очень короткое время многого удалось достичь.
Томас всеми силами старался возненавидеть Хлою, она это знала. Он делал вид, что не нуждается в ней. Но сильнее всего он противился их взаимному притяжению. Правда, к счастью, все получилось наоборот – Хлоя чувствовала, что нравится Томасу. Она была уверена, что нужна ему. Осталось совсем немного: чтобы он наконец это понял…
Следующие два дня Томас провел в домашних хлопотах: он ремонтировал дверь черного хода, а по ночам пытался научить Гарольдину спать где угодно, только не у него на ногах.
На третий день явился Конрад. Томас мельком взглянул на него, прежде чем возобновить работу.
– Как, сегодня без формы? Что случилось? Так мало преступлений в этом паршивом городишке, что тебе нечего делать?
– Пока нет. Но поскольку ты вернулся, это только вопрос времени.
Томас напрягся.
– Да успокойся ты, никто не хотел тебя оскорбить. – Конрад передал ему пригоршню гвоздей. – Я просто хотел сказать, что кто-то тебе мстит. Судя по тому, как ты дергаешься, можно подумать, что тебя изводит комплекс вины или не дают покоя угрызения совести.
Угрызения совести? Подобные глупости никогда в жизни его не тревожили. До последнего времени. По-видимому, он и в самом деле размяк. Становится слабаком. И во всем виновата Хлоя, черт ее возьми!
Он не должен распускаться. Не имеет права. Ему ли пугаться какого-то негодяя, затаившего на него злобу? Верно, стоит признать, что взрыв на кухне переходит границы обыкновенного хулиганства, но, слава Богу, ни он, ни Хлоя почти не пострадали. И это покушение не заставит его отступиться от намеченной цели.
– Я мог бы порекомендовать мастера, который починил бы дверь не хуже, – беспечно заметил Конрад.
Томас в раздражении уронил молоток и уставился на незваного гостя.
– Послушай, ты никуда не спешишь?
– Абсолютно никуда, – ухмыльнулся тот.
– Везет же.
И тут откуда ни возьмись появилась Гарольдина. Осторожно пробираясь между раскиданными инструментами, она немного дрогнула под разъяренным взглядом Томаса, но затем смело двинулась вперед и почти обвилась вокруг его ноги. Джинсы мгновенно порыжели.
– Мяу.
Томас закрыл глаза и вздохнул.
– Ладно, – бросил он Конраду, – раз тебе все равно нечего делать, покорми, по крайней мере, проклятую кошку!
– Котенок Хлои? – Конрад нагнулся и подхватил кошку. – Гарольдина? Как она сюда попала?