Старица

* 
ОХОТА НА ЛОСЯ ПО БЕЛОТРОПУ 
Охотиться на лося по первой пороше мы поехали на северные болота Тверской губернии - под Максатиху. Нас ожидали девственные леса и первобытные топи. Снег за два дня подтаял - задача усложнилась стократно. Дорога - это каток и бассейн одном флаконе. Поля стоят бледно-зеленые с редкими проплешинами снежных "тюбетеек". Все сдул немилосердный ветер. 
На лося можно, во-первых, охотиться "с подхода" - это когда охотник идет по следу, постепенно распутывая изысканную, лаконичную вязь на снегу и "читая" места остановок, лежек и кормежек зверя. 
Во-вторых, и только в августе, можно поохотиться "на реву". Когда в команде есть мастер подражания лосиному реву в период гона. Тогда зверь выходит, чтобы сразиться с соперником. Появляется из чащобы навстречу обжигающей шею пуле. 
В-третьих, часто охотятся с собаками - когда засеченного по следу зверя окружают, хватая за бока и покусывая за ноги, не давая ему и шагу шагнуть. И так стоит он, словно памятник самому себе, онемевший и загипнотизированный ужасом неизбежного, пока стрелок со смертоносным "жезлом" не подойдет к нему практически вплотную... 
А нам выпало самое непростое - облавная болотная охота. 
Ни свет, ни заря вышли на исходный рубеж и встали на номера. У меня третий номер. Классически, по-русски. Позиция "утоптана", патроны досланы. Теперь не должны отвлекать ни заяц, ни тетерев, ни лиса. Стрелять сегодня можно только волков - если появятся. И, конечно же, нашего зверя. Вот сейчас загонщики должны "вывести" целую семью: самца, корову и теленка. К несчастью, нам перебежали дорожку два местных молодца с заполошной собачонкой. Они-то и спугнули четвертого самца часом раньше. До того, как мы встали на номера - на линию стрелков. И он ушел по своим лосиным делам. От греха подальше. 
А вот и первый выстрел загонщиков. Куражисто забрехали наши собаки: Кузя и Вега. Но лосиная семья, тонко почуяв облаву, у второго номера резко свернула. Начала стремительно отростать от нас ближе к болоту - и через четверть часа была такова. 
Как говорится, зверь ловко обманул зверя с ружьем. Что ж, борьба есть борьба. Наша команда, закручинившись, понемногу двинулась на ночлег в егерскую избу. Грех, конечно, но в душе я порадовался за эту лосиную жизнь. И все равно без добычи в тот день не остался. 
Наградой мне была великолепная шкура зазевавшегося бобра. 
* 
Р У Ж А Л К О 
Зимой, на мокрой охоте - в болотах можно, если улыбнется мимолетное охотничье счастье, завалить секача. В это время зверь уже вылезает как следует. Он - почти тот же лось, но на коротких ногах. Зато со свирепым, неукротимым нравом. 
Итак, снова мы вдали от больших городов, снова метет поземка: через две недели на наши головы наступит Новый год. А наш секач об этом пока и не подозревает. 
Чуть свет - на ногах. Быстро выдвинулись и рассредоточились по номерам. В этот раз ненужные конкуренты нам не мешают. Загонщики подняли с лежбища секача, самку и двух "поросят" ростом чуть поменьше родителей. Переростков-тинейджеров. И вот вся эта веселая компашка по кабаньей тропе уже движется по направлению к нам. 
У меня снова третий номер, но, увы, не на самой тропе, а за зигзагом зыбкой лесной дороги. Встал на номер за двумя редкими елочками. Наломал себе лап, слегка утоптал площадку, зарядил свое ижевское ружалко. Полюбил я его нежно и трепетно - словно девушку. От моих рук приклад и ложе порой становятся горячими. А перед охотой оно - все в порыве. 
Сейчас - время соблазнов. Их вокруг - море. Вон рыжей искрой сверкнула лиса, оставив на память на снегу свой нарыск. Стрелять мне нельзя. Раз за разом достают птицы. Вокруг тихо-тихо, спокойно. Стрелять пока еще нельзя. Тишина порой кажется абсолютной. Снежинки падают с таким грохотом, скрежетом, словно это - мелкий песочек соскальзывает по жести. 
Где-то рядом треснула веточка. И другая. Не кабаны ли. Совсем близко от меня грохнул выстрел. И вдруг под густой елью на уровне колена шевельнула лапу невидимая птица. А ее подружка бесшумно качнула у земли другую еловую лапу. Напряжение стремительно нарастает. Еще один близкий выстрел - с другой стороны. Как потом оказалось - это был "бросок кобры" чьей-то картечи вслед убегавшему волку. Похоже, на этот раз мы уйдем из леса, не тронув ни шерстинки. 
А кабанья семья во главе с секачом отвернула с тропы и ушла на болота. Вот они - судьба и охотничье счастье. Но я верю, что когда-нибудь моего внука поболе порадует, а, возможно, и выручит эта старенькая "вертикалка" с ореховым прикладом, таким уютным в руке. 
* * * 
САМОЕ СИНЕЕ В МИРЕ 
Ты, ветер, утренним дыханьем 
Счастливый парус напрягай, 
Волны внезапным колыханьем 
Ее груди не утомляй. 
НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ 
Хочу поделиться с терпеливым читателем нечаянной радостью - моей находкой. 
Это рукопись. 
Вернее, несколько полуслучайных листков, принесенных в эти скоротечные дни непоседливым черноморским ветром к нашему крылечку. 
Как выразился , отправляясь в очередную кругосветку, один широко известный в узком кругу поэт: будет, что почитать по дороге на родину, к родительскому дому. 
Итак, разглаживаю ладонью эти бестрепетные странички. 
Смотри и слушай. 
Слушай и смотри. 
* 
В ЗАРОСЛЯХ 
Ветер сквозь лес пробирался, волосами за ветви цепляясь... 
Эти таинственные, словно подслушанные или неясным путем образовавшиеся в глубине души, не соответствующие пейзажу слова повторяла милая умненькая девочка с платиновыми волосами. 
Она приехала в очередной раз в Вишневку - в гости к громадному и таинственному Черному морю. Уставшая, слегка обгоревшая в свой первый же день "на югах", устремилась сквозь цепкие пальцы кустарника в укромный уголок огромного огорода, как раз рядом с поворотом заборчика, который по непонятному капризу назывался приезжими "тупым углом". 
Там, в самом прохладном месте, этим летом должен быть дан решительный бой главным комариным силам. Девочка эта любила фантазировать и смело примеряла на себя характеры и повадки разных зверушек. 
То требовала называть себя Бобиком и заливисто лаяла, то мурлыкала и ластилась, словно пушистик-котенок, а то ни с того ни с сего заводила нежнейшую дружбу с двумя ужасными и веселыми кобрами - папиными руками. 
Конечно же, у нее было полное настоящее имя, которое почти невозможно было назвать "ругательно", а только уменьшительно-ласково. Но это не суть важно. Важно то, что сюсюканье взрослых завершилось два лета назад закреплением за ней строгого и не по годам взрослого имени. И это восхитительное имя с тех самых пор гордо увенчало популярный и даже знаменитый в "подключенном мире" сайт. Но подобные отвлеченные мысли были как будто чужими. 
...А вот наконец-то и проплешина среди зелени, где ей предстоит вступить в бой с этой коварной и чудовищно кровожадной Комарихой. 
Ага, вот уже началось. 
Все сильнее звон комариной атаки. 
Звук струн все выше, и выше, и выше. 
Отбиваться приходиться налево и направо. 
А вот эту - на икре, под коленом, я не заметила. 
У-у-у, как насосалась. А улетая, лениво лягнула меня. 
* 
ЖИВОЕ ДОЛЖНО ЖИТЬ 
Не зная, победа это или поражение, стояла девочка - смущенная, с брошенными вдоль тела руками и низко опущенной головой. А ведь всю весну и начало лета она мысленно готовилась к предстоящему бою. И только теперь стал проясняться истинный смысл родительских слов, туманно долетавших сквозь нежные интонации и поглаживание непокорной головенки: живое должно жить. 
Что ж, тем лучше. Ведь ей и самой нравилось "пчелкой" летать в недлинных девичьих снах. Может быть для "кого-то", таинственного и огромного, она сама - такой же назойливый и неразумный с виду комар... 
Была уже середина навалившегося на море и пологие, полувыцветшие холмы всей своею солнечной громадиной лета. Когда лишь изредка окрестность взбрызгивается животворным дождем, словно упруго-упрямое полотно в руках прилежной хозяйки-гладильщицы, принимая на себя увесистую тяжесть очередного солнечного удара. Спрятаться от которой можно только в гостеприимной морской стихии, фыркая и шипя раскаленной кожей.