Властелин пустоты
Само собой, он не успел. И, уж конечно, корабль опять не был виноват в его медлительности, так что жаловаться коммодору вряд ли имело смысл. Пол выскользнул из-под подошв, Й-Фрона грохнуло о стену так, что он света невзвидел, затем толкнуло в другую сторону, сбило с ног, размазало по полу и навалило сверху свинцовых кирпичей, затем подбросило вверх, и тут наконец кресло поймало его в объятия. К счастью, обошлось без сюрпризов, кресло было как кресло. Без шипов. Он даже успел отдышаться, прежде чем корабль опять начало крутить и швырять. Похоже, лидер-корвет был занят чем-то достаточно важным, чтобы отвлекаться на такую мелочь, как Й-Фрон.
Можно было отдохнуть.
Фрон закрыл глаза. Он любил такие моменты и ценил их по достоинству. Его работа начнется немного позже, когда «Основа Основ» выйдет на стабильную орбиту. Кому-то, как всегда, надо выполнять черную работу – ему или Дин-Джонгу – скорее всего все-таки ему, и он соглашался в душе, что это правильно, – но не прямо сейчас, а позже… какое это чудесное слово – ПОЗЖЕ! Как только корабль покончит с маневрами, можно будет расслабиться, разнежиться в жестком кресле, лелея робкую надежду, что о нем на время забыли, и, пока о нем вновь не вспомнят, наслаждаться тишиной и покоем.
Быть может, по завершении работы ему позволят выспаться.
Быть может.
Конечно, при условии, что работа будет образцовой.
Он будет стараться.
Его превосходительство коммодор Ульв-ди-Улан, глава экспедиции очистки и сменный Первый командир лидер-корвета «Основа Основ», имел необычайно маленькую голову. Холмы и долины игрушечного личика рвались вперед атакующим клином – за исключением подбородка, увязшего в шее, – вялые уши были сдвинуты к вискам, а впереди скул и носа в авангарде атаки выступали глаза – два неподвижных ртутно-блестящих полушария, словно бы выпертых наружу чудовищным давлением, когда игра наследственных генов стиснула череп коммодора, выдавив из него содержимое. Количества мозгового вещества в черепной коробке Ульв-ди-Улана не хватило бы даже для собаки. И тем не менее коммодор Ульв-ди-Улан считался – и заслуженно! – одним из наиболее надежных работников Дальнего Внеземелья, имея прекрасный аттестат и незапятнанный послужной список. Еще он имел каску особой конструкции, располагавшуюся на затылке сразу за капитанской фуражкой; индивидуальный полетный кодекс, написанный для него после всестороннего обследования, когда он был еще желторотым юнцом, специальным параграфом категорически исключал возможность снять каску даже в душе. Как всегда, кодекс подчеркивал очевидное, очень напоминая инструкцию о прямохождении: утвердите себя прямо и совершайте ряд последовательных падений, предупреждаемых выставлением попеременно левой и правой ноги… И без всякого кодекса Ульв-ди-Улан ни за какие блага не пожелал бы расстаться с каской даже на секунду: каска мягко поддерживала и оберегала кожистый мешок на затылке коммодора, заключающий в себе существенную часть полушарий головного мозга. И какого мозга! Владея способностью не впадать по пустякам в ненужную гордыню, Ульв-ди-Улан знал, что умеет решать навигационные задачи лучше и быстрее самого совершенного земного корабля.
Это был его конек. Сменный Первый командир лидер-корвета «Основа Основ» – сменный лишь по названию, а не по факту, ибо в хорошо подобранном экипаже трудно сыскать негодяя, желающего оспаривать командование у того, кто более всего достоин этой роли, – коммодор Ульв-ди-Улан относился к высшей подгруппе класса полноценных граждан и воспринимал это обстоятельство со спокойным достоинством, приличествующим его положению. В каждом настоящем командире годы работы во Внеземелье развивают привычку не пресекать без нужды инициативу подчиненных, проявляя твердость лишь в безусловно необходимых случаях. Ульв-ди-Улан вовремя прикрикнул на корабль, по обыкновению не удержавшийся от издевки над ограниченно ценным. Во-первых, пусть не отвлекается во время маневра. Во-вторых, ограниченно ценный – еще не значит вовсе бесполезный. У хорошего командира ничего не пропадает зря.
«Уловил мысль, бездельник?»
«Точно так, ваше превосходительство. Уловил. Ой…»
«Попадание?»
«Точно так…»
«Не паникуй. Иди ровнее».
«Ой…»
Несмотря на все старания корабля погасить перегрузки, коммодора трясло и швыряло, и каска на затылке была как нельзя более кстати. Корабль рыскал из стороны в сторону, суматошно виляя на периферии метеорного роя. Получал по корпусу, огрызался огнем. Чаще всего на месте пробоины вырастал «глаз» – локатор дальнего обнаружения, реже – полушаровидная орудийная башня, а случалось – то и другое сразу. Лидер-корвет защищался.
Метеорный рой кончился. Впечатляющее кольцо планеты меркло и кривлялось в плазменном облаке, окутавшем корабль при рикошете от атмосферы. Корабль выл и рвался вверх. С коротким чмокающим звуком отсосало одну из бортовых башен. Лидер-корвет екнул реактором. Края раны моментально схлопнулись. Теперь на этом месте вырастет двойной или тройной слой брони, не иначе.
«Трус, – подумал Ульв-ди-Улан. – Боится боли».
Корабль вздрогнул.
«Позволю себе заметить, ваше превосходительство…»
«Помолчи. И перестань читать частные мысли. Что передает сторожевой спутник?»
«Старые справочные данные по планете, ваше превосходительство. Позволите доложить экстрактно?»
«Да, напомни».
«Пять шестых поверхности – океан, глубины до пяти километров. Один большой материк, острова. Следы тектонической деятельности незначительны. Сила тяжести на поверхности немного меньше земной, хотя сама планета больше. Магнитного поля нет. Климат ровный, атмосфера плотнее земной. Зафиксировано наличие растительного и животного мира. Планета кислородная, фотосинтез. Позволю обратить внимание вашего превосходительства на предполагаемое отсутствие в коре планеты значительных рудных месторождений. По-видимому, после наращивания активной оболочки планету целесообразнее использовать в качестве курорта».
«Без тебя разберемся. Продолжай».
«Прошу прощения, ваше превосходительство, это все. Спутник сообщает о неустранимой неисправности – около полутора тысяч мегасекунд назад он пострадал при пресечении попытки вторжения неопознанного корабля в охраняемое пространство. В связи с чем приносит искренние извинения и желает нам всяческого успеха. Позволите ободрить его от вашего имени?»
«Передай ему благодарность за службу. Этого достаточно?»
«Вполне, ваше превосходительство».
«Превосходительство, превосходительство… Надоело. Разрешаю быть менее официальным».
«Вполне достаточно, коммодор».
Планета медленно поворачивалась под «Основой Основ». Из-за края диска вставало солнце. Корабль шел от Северного полюса к Южному, пересекая линию терминатора. Все пятьдесят очистных бомб должны были лечь на пологую кривую, дважды наискось перечеркивающую материк – двадцать пять на этом витке и двадцать пять на следующем.
– Первый – вышел, – доложил Й-Фрон.
В выдвинутом к планете хоботе корабля, похожем на яйцеклад гигантского насекомого, неспешно продвинулись вперед бледные трехметровые шары. Второй, ставший теперь крайним в очереди, темнел на глазах – наращивал термоустойчивую оболочку.
Й-Фрон посторонился. Бледные шары пугали его. Пусть корабль также целиком состоит из активного вещества – к кораблю он привык. Кто знает, что на уме у этих шаров? Любой из них может поглотить ограниченно ценного, словно козявку, если додумается начать наращивать активную массу чуть раньше, чем следует.
– Второй – вышел.
Снова произошло движение. Третий шар, подкатившись к выходу, начал темнеть.
– Третий – вышел… Слышите меня?
Удар током показал Й-Фрону, что слышат.
– Четвертый – вышел.
Внизу потянулись леса – бескрайнее зеленое море. Проплыла полоса невысоких гор. Хитро петляя, змеились реки. Лесные озера казались темными провалами в бархате зелени.
– Пятый – вышел.