Мальчик из будущего

– Нет, километра четыре. Там дальше деревня небольшая, Петухово. Рядом с ней и находится пионерлагерь.
– Ага, с названиями разобрался. Тогда идём, посмотрим какое там житьё-бытьё.
– Может, не понравится? – улыбнулась воспитательница.
– Не понравится, сбегу, – пожал я плечами. – Не вижу в этом проблем.
– Куда сбежишь? – даже остановилась Нина Андреевна.
Обернувшись, я спокойно пояснил:
– Не волнуйтесь, к началу сентября я вернусь, я же помню нашу договорённость. Нужно учиться, да и музыкой заниматься.
– А почему сразу в детдом не хочешь вернуться? – спросила воспитательница, догнав меня, и дальше мы шли неспешным шагом.
– У вас есть мечта, Нина Андреевна?
– У всех она есть.
– У меня, как вы понимаете, тоже. Я мечтаю увидеть море. Поживу дикарём на берегу всё лето и вернусь загорелый, с белоснежной улыбкой на лице и счастливый. К концу лета буду, обещаю. Да и куда мне идти?
– Ты это всё-таки брось, на море он собрался, – немного возмутилась Нина Андреевна. – Веди себя как все. Кстати, ты пионер?
– Конечно. Только галстук так и не научился завязывать, мама это всегда делала.
– Хм, извини, что напомнила.
– Ничего, я сильный. Да и привыкаю уже, – вздохнул я. – Когда вырасту, я буду жить на берегу моря. Из окон моего дома будет вид на красивейшие закаты. В Адлер поеду, точно, в Адлер.
– Мечтатель.
Никаких попуток нам не попалось, пока шли, дорога оставалась пустой, лишь ветер гонял пыль. Впереди действительно виднелась деревня, но мы раньше свернули на укатанную полевую дорогу, дошли до брода. Но перешли речку через пешеходный мостик, находившийся рядом с бродом. От речки до лагеря было всего метров триста. Пройдя ворота, сквозь многочисленную детвору – были и более взрослые ребята и девчата, чем я, – мы направились в сторону административного домика. Нас провожали взглядами. Некоторые ребята здоровались с воспитательницей, она им отвечала, вот этих детей я рассматривал более внимательно, встречая такие же изучающие взгляды. Точно из детдома детвора.
Директор пионерлагеря оказался на месте, появление нового воспитанника он воспринял равнодушно: прибыл и прибыл. Получив на меня документы, он попросил воспитательницу остаться, а мне выйти. Мнение о лагере у меня ещё составлялось, но в одном я был уверен: мне здесь уже не нравится.
Усевшись на ступеньки крыльца, положив рядом гитару, я достал из кармашка чехла монпансье и, открыв коробочку, бросил один леденец, липнувший к пальцам, в рот. Убрать не успел, маленькие набежали, второклашки вроде. Конфет мне было не жалко, раздал все, после чего сунул пустую баночку обратно, пригодится для мелочи. Для тех же, например, иголок и ниток. Малышня засыпала меня вопросами, так что сидеть было не скучно. Пока я отвечал на один, мне успевали задать ещё с десяток, пока отвечал на другой, насыпали ещё с три десятка. Ох и тарахтелки… Пацаны ещё ничего, а вот девчата ну очень любопытные. Узнав, что я из детдома, многие понимающе покивали, тут такие, как я, были. О гитаре спросили, ну и остальное.
Спасли меня вышедшие на крыльцо директор и Нина Андреевна. О чём они вели беседу, подслушать не удалось из-за пионеров и октябрят, что стояли у крыльца, но, судя по красному лицу Нины Андреевны, дошло до споров.
– Постройте отряды, – велел кому-то директор.
Пока вожатые командовали, я последовал за директором и встал рядом. Наконец ровными линейками встретились отряды. Хм, а детей тут хватало. То-то мне показалось, лагерь большой.
– Вниманию отдыхающим, – громким поставленным голосом обратился директор, и вокруг тут же наступила тишина, дети стали слушать, что скажет местное начальство. – У нас появился новый мальчик. Это Максим Ларин из московского детдома. Из какого, вы знаете, у нас многие отдыхают из него. Прошу отнестись к новичку с пониманием, выказать расположение, показать, что и где у нас находится. Максима мы записали в шестой отряд. Вожатая, займитесь мальчиком. На этом всё.
– А мне что, слово не дадут?! – возмутился я.
– А есть что сказать? – Во взгляде директора появился какой-то интерес.
– А то как же! – Сделав шаг вперёд, я осмотрел выстроенные в квадрат отряды и громко стал рекламировать себя: – Максим Ларин, тринадцать с половиной лет от роду. Без меры обаятелен – девчата, держитесь…
– Ларин! – громким шёпотом, под хихиканье детей зашипела Нина Андреевна.
– Так я и не о школьницах, это же дети, ничего интересного. Я о вожатых… Так вот, без меры шалун, но черту не перехожу. Умею играть во все игры. На гитаре тоже пою и играю. Хорошо дерусь, второй разряд по боксу…
– Ларин, почему я не знаю?! – снова влезла Нина Андреевна.
– А вы не спрашивали, – мгновенно отрезал я. – Могли и понять по сбитым костяшкам на пальцах.
– Что ещё я не знаю?
– Полгода греблей занимался, довольно успешно. Потом год восточными боевыми искусствами, в частности джиу-джицу и карате. Тайский бокс не особо понравился. Хотя два месяца изучал его. Год занимался спортивной стендовой стрельбой, но разряд не получил, раньше надоело, и ушёл. Вот в лёгкой атлетике мой любимый – бег на дальние дистанции. Не раз первые места занимал. Этот спорт мне очень интересен. Не раз помогал в жизни. Бывает такая ситуация, где спасают только быстрые ноги.
– Хорошо сказал, молодец, – усмехнулся директор. – Ты закончил?
– Да вы что, я ещё и не начинал себя расхваливать…
– Считай, закончил. Отряды, разойдись! Евгения, займись новичком. Больно он шустрый, – напомнил вожатой директор и, подхватив за локоть немного растерянную Нину Андреевну, повёл её обратно в свой домик.
Меня почти сразу окружили дети, как из моего теперь отряда, так и из других. Вопросы сыпались с разных сторон, но меня спасла девушка в пионерском галстуке, по виду ей было лет шестнадцать. По мне, она уже вполне сформировавшаяся, личико чистое, а не как у её соседки, в сплошных прыщах, можно и закрутить. Посмотрим, как сложится и не свалю ли я отсюда раньше.
Меня повели по лагерю к корпусу, где жил мой отряд. Пока шли, у меня была возможность осмотреть сам лагерь. Кстати, вполне на уровне: новенькие «казармы» и другие строения, дорожки заасфальтированы, везде разметки. Чисто и аккуратно, всё как в сказке. То есть видимость счастья здесь вполне на уровне, а как в реальности, посмотрим.
Толпой – вот им делать что ли нечего, кроме как меня сопровождать, – мы прошли к нужному строению и вошли внутрь. Мне указали на свободную кровать и выделили бельё. Кровать стояла спинкой к стенке, тут всего было два ряда кроватей, с коридором между ними, подушки везде лежали со стороны стен. Я сложил вещи в тумбочку и повесил над кроватью гитару. Тут повезло, был вбит крепкий гвоздь. Несмотря на то что одноотрядники явно желали со мной пообщаться, вожатая отвела меня в отдельную комнату в нашей «казарме», оказавшейся читальным залом, или нечто подобным, и заперла дверь.
– Мне уже раздеваться? – завлекающим голосом спросил я.
Та густо покраснела и немного резко ответила, явно пытаясь меня осадить:
– Не думай тут о себе, наглый мальчишка. Я тебя для другого позвала, хочу знать, что за фрукт оказался в подчинённом мне отряде.
– Очень сладкий фрукт. Поверь, сорвёшь – не пожалеешь.
– Может, хватит? – устало спросила она.
– Ну ладно, – уже спокойным голосом ответил я. – Что хотели? Только давайте быстрее, а то мне сейчас там гитару поломают. Вон, уже кто-то тренькать пытается.
– Мне нужно знать, что ты умеешь? В чём я на тебя, как на пионера, могу положиться?
– Хороший пловец, так что, если за кем на пляже нужно присмотреть, например, за малышнёй, обращаетесь спокойно. Разнять драчунов – тоже без проблем. Люблю боксировать. Если нужно отбить соперницу от любимого мужчины – тоже без проблем. Это так, мало ли такая услуга пригодится вам лично. Вожу машину, но не очень хорошо, показали, дали покататься, однако практики не хватает. Бегаю хорошо, но это вы уже слышали. Рисую так себе, не дано мне это, но писать умею красивым почерком. Вроде всё. Если что не упомянул, скажите.