Этан с Афона

— «Ничего», — записала она. — Попробуйте придумать сценарий, в котором ничего не имеющая планета была бы ценной. Например, ваша планета отличается уединением, удалённостью от всей прочей Галактики. А кроме этого — разве что специфическим способом воспроизводства, которого вы упорно придерживаетесь.
Она отхлебнула пива.
— Вы говорите, что Миллисор упоминал возможное нападение на ваши Репроцентры. Расскажите мне о них.
Этана не нужно было долго уговаривать. Он начал с энтузиазмом распространяться о своей любимой работе. Он рассказал о Севаринском центре, о том, чем там занимаются, о преданных своему делу людях, которые там работают. Он описал устройство благотворной системы социальных кредитов и то, каким образом можно заслужить возможность стать отцом. Когда он обнаружил, что рассказывает в подробностях о своих личных проблемах и о том, почему он никак не может выполнить своё заветное желание — обзавестись сыном, — он резко прервал сам себя. С этой женщиной становится слишком легко разговаривать… Он опять начал гадать, что же такое она добавила ему в пиво.
Она откинулась назад в своём кресле и стала фальшиво насвистывать какую-то мелодию. — Чёрт бы побрал того, кто подменил груз. Если бы не это, я бы сказала, что наиболее вероятный сценарий — «кукушечье яйцо». Это прекрасно бы объясняло все действия Миллисора… Чёрт возьми…
— Какой-какой сценарий?
— Кукушечье яйцо. У вас на Афоне есть кукушки?
— Нет… Это что, какая-то рептилия?
— Нет, это вредная птица. Водится на Земле. Замечательна она в основном тем, что подкладывает свои яйца в гнёзда других птиц и тем самым избавляется от нудной необходимости выращивать птенцов. В остальной части Галактики она встречается разве что в литературных метафорах, потому что ни у кого не хватило глупости вывезти её с Земли. Все остальные твари, кажется, последовали в космос за человеком. Теперь вы поняли, что я имела в виду, когда говорила о кукушечьем яйце?
Этан понял и вздрогнул.
— Вредительство, — прошептал он. — Генетическая диверсия. Они хотели подсадить нам своих чудовищ, а мы бы ничего не подозревали…
Он взял себя в руки.
— Да, но ведь это не цетагандийцы послали груз, верно? А… чёрт побери, это всё равно не сработало бы. Мы умеем обнаруживать и устранять генетические дефекты… — Он умолк, ещё более озадаченный.
— Однако в заказе мог содержаться материал, похищенный из цетагандийского проекта. Это объясняло бы, почему Миллисор так стремится перехватить или уничтожить его.
— Очевидно, да, но с какой стати Единение Джексона стало бы так поступать по отношению к нам? Или они враждуют с Цетагандой?
— А — гм. Скажите, что вы знаете о Единении Джексона?
— Не очень много. Это планета, там есть биологические лаборатории. Они подали заявку, когда наш Демографический Совет в позапрошлом году объявил тендер на поставку генетического материала. То же самое сделали и полдюжины других планет.
— Ну так вот, в следующий раз заказывайте у Колонии Бета.
— Колония Бета запросила очень дорого.
Она бессознательно провела пальцем по губам; Этан вспомнил о плазменных ожогах.
— Я в этом не сомневалась, но на Колонии Бета вы получаете то, за что платите… Хотя это не совсем точно. На Единении Джексона вы тоже получаете то, за что платите, если у вас достаточно тугой кошелёк. Хотите, чтобы для вас сделали молодого клона, дорастили в пробирке до физической зрелости и пересадили в него ваш мозг? Эта операция с вероятностью 50 % убьёт вас и с вероятностью 100 % — личность клона, или ту личность, которая у него могла бы быть. Ни один бетанский медицинский центр не возьмётся сделать такое — на Бете клоны обладают всеми гражданскими правами. А Дом Бхарапутра возьмётся.
— Фу, — с отвращением произнёс Этан. — На Афоне считается, что клонирование — это грех.
Она подняла брови.
— В самом деле? Какой же именно грех?
— Тщеславие.
— А я и не знала, что это грех… впрочем, неважно. Дело в том, что если бы кто-нибудь предложил Дому Бхарапутра достаточную сумму, они бы с удовольствием наполнили ваши контейнеры… ну, к примеру, дохлыми ящерицами. Или генетически модифицированными суперсолдатами восьми футов росту, или чем угодно, на выбор покупателя.
Она замолчала, потягивая пиво.
— Так что же нам теперь делать? — храбро спросил он.
Она нахмурилась.
— Я думаю. Я, знаете ли, не планировала заранее случай с Окитой. У меня не было приказа непосредственно вмешиваться в ход событий. Я должна была только наблюдать. Я полагаю, что с профессиональной точки зрения мне не следовало вас спасать. Я должна была наблюдать, а потом с сожалением послать адмиралу Нейсмиту отчёт с точным указанием радиуса разбрызга Ваших мозгов.
— Он будет, э-э-э, недоволен Вами? — нервно спросил Этан. На секунду его посетило параноидальное видение: разгневанный адмирал строго приказывает ей восстановить первоначальное равновесие, отправив его по стопам Окиты.
— Нет. У него у самого случаются непрофессиональные моменты. Это очень неразумно, и в один прекрасный день он из-за этого погибнет. Хотя пока что, кажется, ему удаётся благополучно выпутываться изо всех переделок, исключительно усилием воли.
Она схватила с блюда последний кусочек, допила пиво и поднялась.
— Так. Теперь я некоторое время буду наблюдать за Миллисором. Если у него есть ещё какие-то подручные, то они сейчас начнут искать Окиту и вас, и это заставит их выйти на свет. Вы можете прятаться здесь. Не выходите из номера.
Значит, опять в заключении, хотя и с несколько большим комфортом.
— Но моя одежда, мой багаж, моя комната… — его каюта экономического класса, в которой он не живёт, но счёт тем не менее капает! — но моё задание!
— Вы ни в коем случае не должны и близко подходить к своему номеру! — Она вздохнула. — До отправки корабля на Афон осталось восемь месяцев, верно? Вот что я вам скажу. Вы поможете мне с моим заданием, а я помогу вам с Вашим. Если будете делать то, что я говорю, то, может быть, даже доживёте до его завершения.
— Ну, это если предполагать, что гем-полковник Миллисор не предложит за Ваши услуги больше, чем адмирал Нейсмит или Дом Бхарапутра, — сказал уязвлённый Этан.
Она натянула куртку. Этот предмет одежды бугрился большим количеством карманов и был явно более увесист, чем можно было предполагать, исходя из плотности материи. — Вы должны понять одну вещь прямо сейчас, афонец. Кое-что нельзя купить за деньги.
— Что именно, наёмница?
Она остановилась в дверях, и губы её искривились в улыбке, хотя глаза сверкали.
— Непрофессиональные моменты.
Первый день своего полудобровольного заключения Этан проспал. Он спал, чтобы избавиться от ужаса, усталости и биохимических коктейлей прошедших суток. Один раз он пришёл в затуманенное полусознание, когда коммандер Куинн на цыпочках выходила из комнаты, но тут же опять провалился в забытьё. Когда он проснулся вторично, гораздо позже, он обнаружил, что она спит, вытянувшись на полу, в форменных брюках и рубашке, куртка лежит под рукой. Когда он, шатаясь, побрёл в ванную, она приоткрыла щёлочки глаз и проводила его взглядом.
На второй день он открыл, что коммандер Куинн не запирает его на долгие часы своего отсутствия. По обнаружении этого факта он вышел в коридор и постоял в нерешительности двадцать минут, пытаясь как-то спрогнозировать своё пребывание на свободе. Ему ничего не пришло в голову, кроме того, что его немедленно схватит Миллисор, который сейчас, несомненно, в поисках его перерывает всю Станцию. Когда из-за угла послышалось жужжание робота-уборщика, он с колотящимся сердцем ринулся обратно в номер. Может, не повредит, если наёмница поохраняет его ещё немного.
На третий день его мозг заработал уже настолько близко к норме, что он начал серьёзно беспокоиться о своём задании, хотя физически ещё не оправился настолько, чтобы попытаться что-нибудь сделать. С некоторым запозданием он решил набраться сведений о галактической истории при помощи имевшегося в номере комм-пульта.