Холодный суровый Кэш (ЛП)

– Ты знаешь, что он избил человека и оставил его умирать, – произнес отец. – Он провел год в тюрьме. Рос на улицах, состоял в банде, первый его привод в полицию случился, когда ему исполнилось четырнадцать.
– Тем не менее, ты подписал с ним контракт.
– Я сделал это, поскольку Кэш – идеальный образец для продажи. Ничего больше. Только деньги. Кэш Флоу – денежная воронка.
– Ты не думаешь, что он представляет собой нечто большее?
Отец усмехнулся.
– Именно поэтому я не позволил тебе работать в «КМГ». Ты думаешь, что сможешь стать стажером, совершенно не зная, как устроен этот мир? Эванжелина, тут все сводится к одному.
Я отступила на шаг, желая защитить Кассиаса, даже если это было заведомо проигрышное дело. Мой отец уже выиграл этот раунд.
– Ты позволил Джеку Харрису выступать с собственными песнями, – произнесла я.
– У Джека Харриса отличный от Кэша имидж, особенно сейчас, после всего того дерьма, произошедшего в СМИ. Теперь Джек – автор песен, серьезный музыкант.
– Так все дело в имидже?
– Именно. Я – неуступчивый переговорщик. Ты – невинная пианистка, как и хотела твоя мать. У каждого из нас свои роли.
– Это ты всегда подталкивал меня играть, – сказала я, наблюдая, как солнце садится позади отца. Насыщенные розовые и пурпурные краски окрасили небо, и мне захотелось толстыми и размашистыми мазками кисти окрасить его в цвет ночи. Синий и черный. Я не хотела видеть нечто столь яркое, когда полотно, которое отец изобразил передо мной, было столь мрачным.
– Эванжелина, это твоя мать мечтала вырастить из тебя классического музыканта. Я лишь потакал ей. Если тебе это не нравится, бросай. Сходи куда-нибудь с тем, как его там зовут. И закроем тему.
– Сходить куда-то с Кэшем?
Отец рассмеялся.
– С Кэшем? Нет, никогда. Я имел в виду встречу с Томасом Бракеном завтра вечером, как мы и планировали. Скажи ему, что хочешь кольцо с бриллиантом, и за это я подарю тебе дом, где сама захочешь.
– Это так странно.
– Я хочу, чтобы у тебя был кто-то, кто совершенно точно о тебе позаботится.
– Больше не желаешь нести за меня ответственность?
Папа вздохнул.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива и не закончила, как твоя мать.
– Папа, не надо, – я покачала головой, не желая больше ничего слушать. Я прекрасно знала, как умерла моя мать, но не хотела, чтобы отец напоминал об этом прямо сейчас, прямо здесь. Не так. День и так был слишком объемным, слишком длинным, слишком эмоциональным и тяжелым. – Я хочу побыть одна.
– Чтобы я больше не видел этого Кэша, – произнес отец мне в спину, – иначе нашему с ним контракту придет конец. Ты поняла меня?
Я понимала.
У моего отца была власть над Кэшем. Но теперь он не властвовал надо мной.
Больше нет.
*** 
Я позвонила своему кузену Джуду. Мы решили встретиться в хипстерской забегаловке, куда бы я никогда не пошла одна. Стены были завешаны газетами, сообщавшими о скачках шестидесятилетней давности. По проектору транслировался черно-белый фильм, запись старых скачек «Кентукки Дерби».
Был лишь полдень, и бар почти пустовал. Я увидела Джуда в конце зала, в дубовой кабинке.
– Привет, маленькая кузина. Давно не виделись, – произнес Джуд, когда я присоединилась к нему. Насколько я могла судить, он пил бурбон из керамической кружки.
У Джуда всегда был задумчивый взгляд, твердый характер и татуировки – но у него также имелось золотое сердце.
Именно поэтому я ему и позвонила.
За ним закрепилась репутация смотрителя за аутсайдерами. И сейчас я была среди них. Отец, похоже, не верил, что я смогу сделать хоть что-то самостоятельно. Однако мне было интересно, смогу ли я на самом деле.
– Спасибо, что согласился встретиться со мной, – произнесла я. Мимо проходила официантка, и я заказала у нее чай со льдом.
– Конечно, я пришел, хотя должен сказать, что удивлен. С каких пор у тебя нет жизненного плана?
– Этот план никогда не был моим.
– Мама думает, что ты совершаешь ошибку.
– Ты рассказал своей маме? – удивленно спросила я. Но как только я откинулась на спинку дивана, глядя на Джуда, вспомнила, насколько он близок с его матерью. Как были моя мама и я – с той разницей, что моя мама хотела, чтобы я стала пианисткой, даже настаивала на этом, а тетя Кэти никогда не подталкивала Джуда в определенном направлении. Он всегда поступал по-своему.
Две очень разные сестры, у которых родились двое очень разных детей.
Однако Джуд – единственный кузен, который у меня был.
– Это не ошибка, – проговорила я. – Мне просто нужен шанс разобраться во всем.
– Ты такая талантливая, Эви. И хочешь бросить все, чтобы пахать, как чернорабочий, на моей съемочной площадке?
Я серьезно посмотрела на него.
– Ты когда-нибудь хотел переиграть прошлое, получить второй шанс? Возможность сделать свою жизнь такой, какой бы ты ее хотел?
Он мягко улыбнулся, и я поняла, что побеждаю.
– Как там Рейчел? – спросила я.
Джуд качнул головой.
– Рейчел – это Рейчел. Все как обычно.
– Ты встречаешься с ней уже около года, верно? И вы живете вместе?
– Да, но хватит обо мне, – он сделал глоток напитка. – А ты встречаешься с кем-нибудь?
Я поджала губы, не испытывая сейчас желания смотреть на кузена.
– Похоже, никто из нас не хочет говорить об отношениях, – Джуд провел рукой по подбородку. – Послушай, я дам тебе работу. Конечно, дам. А еще мой приятель Холден сказал, что ты можешь остаться в его гостевом домике.
– Что? – спросила я в замешательстве. – Я думала, что буду жить у тебя.
– Рейчел определенно не хочет компании.
– О, – я закатила глаза, не понимая, почему такой парень, как Джуд, который уже успел сделать себе имя, не мог найти милую девушку. – Ладно, не хочу влезать в ваш любовный пузырь.
– Да уж, – отрывисто рассмеялся Джуд. – Любовный пузырь.
Мы замолчали, и я не знала, как выразить свою благодарность за его заботу обо мне.
– Если бы моя мама была жива, она бы заставила меня остаться в Джульярде. А папе, впрочем, всегда было все равно, чем я занималась, – я сглотнула, подняв взгляд на Джуда, зная, что сейчас он здесь и выслушает меня. – Мне хочется, чтобы все было иначе.
– Ты не можешь желать возвращения матери, Эви, – Джуд перекатил лед в стакане. – И мы оба знаем, что ваши с ней отношения во многом были дерьмом. Они были построены на том, что тебе вечно приходилось доказывать: ты делаешь достаточно, чтобы сделать ее счастливой.
– Я делала недостаточно, чтобы она осталась.
– Не твоя вина, что она покончила с собой, – голос Джуда был твердым. Я не хотела смотреть на него. За девять месяцев с тех пор, как умерла моя мать, никто не озвучивал настоящую причину.
Все, что нам было известно: мама хотела получить нечто, чего не имела. То, что не смогла найти на земле.
– Твое нежелание играть на чертовом пианино – это нормально, – произнес Джуд, оказавшись сейчас голосом разума. – В конце концов, ты не должна проживать жизнь ради кого-то, кроме себя самой.
– Даже несмотря на то, что жить куда легче, когда ты лишь поступаешь так, чтобы другие были счастливы.
Джуд пожал плечами.
– Эви, я покровитель потерянных душ. Тебе не нужно говорить мне то, о чем мне уже известно.
Я улыбнулась.
– И все же ты продолжаешь жить с Рейчел.
Он усмехнулся, сознавая, что ему нужно принять собственное лекарство.
– Я могу дать тебе работу, место, где ты сможешь жить, но даже я не знаю всех ответов.
– Ты дал мне достаточно, – ответила я ему. – Более чем достаточно. Теперь мне нужно найти себя. 
  
 ГЛАВА 16 
 
 Кассиас 
 
Чад был в бешенстве.
Хорошо, это не то слово.
Он был ужасно злым. Разъяренным. Готовым закопать меня в гребаную могилу.
Но мне было плевать. Элль была права, это мое время. Эванжелина тоже была права: вся эта ситуация была дерьмовой.