Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

На XXVII съезде КПСС проблемы внешней политики почти не обсуждались. В докладе М.С. Горбачева не было дежурных фраз об «империализме» и о «неизбежной победе социализма над капитализмом». Говоря о советско-американских отношениях, докладчик затронул главным образом проблемы гонки вооружений. По свидетельству Горбачева, советская сторона уже внесла на этот счет свои новые предложения, но ответ Америки, полученный только за два дня до съезда, Горбачев счел неудовлетворительным. Положительно оценив встречу в Женеве, советский лидер сказал, что новые встречи на высшем уровне целесообразны лишь в том случае, если главы двух стран смогут не только беседовать, но и подписывать важные соглашения. Но администрация Р. Рейгана к этому пока не готова. Американская пресса сочла эту часть доклада Горбачева слишком жесткой. Долго откладывать новые встречи и соглашения было уже нельзя. Гонка вооружений, интенсивно происходившая в конце 70-х и в начале 80-х гг., была обременительной для США. Но она становилась непосильной для СССР. Не приходится удивляться, что именно в СССР в 1985 г. наиболее интенсивно разрабатывались планы по разоружению и в первую очередь по сокращению ракетно-ядерного оружия. Военные блоки, во главе которых стояли США и СССР, накопили к середине 1985 г. немыслимо большой ядерный потенциал, намного превышающий реальные потребности обороны. На боевом дежурстве в каждом из этих двух военных блоков с готовностью применения, измеряемой всего несколькими минутами, находились тысячи стратегических носителей, на которых располагались десятки тысяч ядерных боевых зарядов. Применение такого оружия могло, по разного рода расчетам, менее чем за один час уничтожить все живое на земном шаре. Даже простое поддержание этой мощи требовало громадных средств, создавая непосильное бремя для Советского Союза. Показательно, что не Горбачев и другие политики, а Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР начал готовить в 1985 г. не только ряд новых программ по сокращению ядерного вооружения, но и весьма детальный проект программы полной ликвидации ядерного оружия во всем мире в течение 15 лет.
По свидетельству начальника Генштаба маршала Сергея Ахромеева, этот план был доложен сначала министру обороны СССР маршалу С.Л. Соколову, а затем с его согласия был передан Горбачеву. Копию проекта Генеральный штаб передал и министру иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе. В основном этот план был всеми одобрен – как основа для предстоящих с США переговоров.
1986 г. начался во внешней политике довольно активно. Уже 1 января по советскому телевидению было передано 5-минутное выступление Р. Рейгана, а по американскому телевидению было передано 5-минутное выступление М. Горбачева. 15 января было опубликовано большое Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева с программой ядерного разоружения в качестве его основы. Предполагалось, что после этого Заявления и советско-американские, и многосторонние переговоры по разоружению будут резко интенсифицированы. Этого, однако, не случилось. Американская сторона затягивала принятие компромиссных решений, и только на переговорах о бактериологическом и токсинном оружии была принята полезная резолюция.
На встрече в Женеве М. Горбачев пригласил американского президента в Москву, а Р. Рейган пригласил своего партнера в США. Предполагалось, что Горбачев сможет побывать в США еще до осени. Однако в США как-то неожиданно возобновилась антисоветская пропаганда, и на все инициативы Горбачева здесь обратили очень мало внимания, их просто замалчивали. К повороту здесь не были готовы или ждали, когда СССР будет «дожат» сильнее. Эксперты говорили, что экономическое положение в СССР становится все труднее, и Р. Рейгану спешить было незачем. В феврале и марте 1986 г. полемика между СССР и США возобновилась почти с прежней остротой и ожесточенностью. После очередного обострения ситуации на Ближнем Востоке и после атаки американских бомбардировщиков против Ливии переговоры о визите Горбачева в США были отложены. Да и не с чем было ехать – ни одного важного соглашения не было подготовлено экспертами.
Между тем в СССР продолжалась подготовка промежуточных соглашений – и без участия экспертов. Было решено пойти на ряд уступок и принять большую часть предложений по разоружению, на которых настаивали США. Летом 1986 г. при обмене письмами с Р. Рейганом М. Горбачев предложил американскому президенту провести осенью этого же года новую встречу в верхах. Р. Рейган согласился, и именно он назвал для этой встречи столицу Исландии г. Рейкьявик – «на равном удалении от США и СССР». Горбачев с этим согласился, и подготовка встречи началась, хотя мировая общественность узнала об этом гораздо позднее.
Предложения советской стороны были значительными. Предлагалось сократить все виды СНВ обеими сторонами на 50%. Военные лидеры не без труда согласились на сокращение и численности советских тяжелых ракет СС-18, в чем США были особенно заинтересованы. Предлагалось полностью ликвидировать ракеты США и СССР в Западной и Восточной Европе, но в это же время предполагалось, что стороны дадут заверения в строгом соблюдении Договора по ПРО в том виде, как он был подписан в 1972 г. Это были новые и далеко идущие предложения, которые содержали немалые уступки и как раз там, где этих уступок давно требовала американская сторона. В позиции и в предложениях СССР произошел прорыв, и можно было ожидать, что Р. Рейгану будет трудно уклониться от принятия подобного рода предложений. Однако все эти предложения еще не были обсуждены экспертами. Михаил Горбачев почему-то решил сделать все эти новые предложения неожиданными для американской стороны, но это была весьма рискованная игра. Соглашения подобного рода очень сложны. Поэтому их предварительно обсуждают обычно эксперты, потом министры иностранных дел. Для глав государств остается решить лишь немногие спорные вопросы или выбрать один из двух-трех вариантов, предложенных экспертами. Но в 1986 г. этот привычный порядок переговоров был нарушен.
Объявление о встрече в Рейкьявике было сделано только в середине сентября 1986 г., и для большинства политических наблюдателей оно было неожиданным. Рейган был заранее оповещен о том, что Горбачев хочет сделать ряд очень важных и новых предложений, однако американский президент не знал заранее, как далеко будут простираться эти предложения и в каком они будут уложены «пакете». Нет необходимости подробно писать о самой встрече в Рейкьявике, о ней имеется большая литература. Почти все участники этой встречи признавали, что советские предложения были не только неожиданными, но также далеко идущими и конструктивными. Они включали крупные уступки во всех областях, связанных с ядерным оружием и контролем, на которые СССР не хотел соглашаться ни три, ни два года назад, ни в 1985 г. на встрече в Женеве. Эти предложения не просто создавали реальные возможности для компромисса, но в ряде случаев повторяли недавние американские проекты, в том числе и пресловутый «нулевой вариант» для ракет средней дальности в Европе. Американские уступки по СОИ, которых требовал Горбачев, казались менее значительными. Соединенные Штаты должны были на 10 лет затормозить создание такого оружия «звездных войн», которое находилось еще в самом начале научных разработок и в отношении эффективности и стратегической целесообразности которого сомнения высказывали даже многие западные специалисты.
Но Рейган не был готов к такому широкому и глубокому компромиссу. Даже если рассматривать новые предложения Советского Союза как большую уступку и очень большой шаг в сторону пожеланий Америки, а по большому счету так это и было, Рейган просто не имел никакой возможности и даже права принимать эти предложения без их серьезного изучения. А не таится ли в этой большой уступке Горбачева какая-то ловушка? Система власти в США, как и система принятия решений, была существенно иной, чем в СССР. Президент США обязан принимать быстрые и оперативные решения в случае критической ситуации. Но для решения стратегических проблем он просто обязан провести серьезные консультации со всеми главными группами влияния. Каждый из высших должностных лиц в США представляет определенную группу влияния и имеет свою политическую базу. Эти люди выдвигаются и предлагаются президенту США для назначения на тот или иной пост, и президент далеко не всегда может проигнорировать такие предложения. Странно, что советники и помощники М. Горбачева не объяснили ему, сколь сложно устроена власть в США. Как мог Рональд Рейган пойти на быстрые и существенные сокращения в сфере вооружения, не проведя консультаций с военно-промышленной элитой своей страны? Поэтому сама форма переговоров «в верхах», когда советский лидер намеревался неожиданно и быстро выдвинуть перед своим партнером даже и самые выгодные для него предложения, была совершенно неудачной. Да и зачем было так спешить? Михаил Горбачев сам свидетельствовал позднее, что их первая беседа с Рейганом один на один (лишь с переводчиками) не была успешной. «Наша беседа не клеилась, – писал Горбачев через много лет. – Рейган перебирал свои карточки с записями. Они перемешались, а часть упала со стола. Он начал их тасовать, искать, что сказать в ответ на мои предложения, но ответов не находил. Да и откуда им там было взяться: президент и его помощники готовились не для такого разговора» (книга 2. С. 28). Не спасло положение и подключение к этому разговору госсекретаря Шульца и министра иностранных дел СССР Шеварднадзе, а позднее и всех прибывших на переговоры экспертов и политиков. «Американская делегация в целом, – свидетельствовал М. Горбачев, – была явно не готова к такому повороту. Приходилось часто делать перерывы для обмена мнениями «между своими». Перерывы то и дело затягивались. Очевидно, эксперты, которых Рейган привез с собой, нуждались в дополнительных консультациях. Американская команда постоянно держала связь с Вашингтоном, получала оттуда заключения по своим запросам». Рональд Рейган, как предполагал позже Горбачев, очень боялся нанести ущерб производителям ракет. Но это можно было предвидеть заранее и соответствующим образом вести переговоры. Совершенно недопустимо было вести столь серьезные международные переговоры с таким напором и с таким темпом. «Тогда в далеком Рейкьявике, – продолжал вспоминать Горбачев, – разыгрались поистине шекспировские страсти. Мы делали перерывы, собирались для продолжения дискуссии и снова расходились по делегациям. Всего один шаг отделял от триумфального конца. Действительно, и участники переговоров, и пресса понимали, что назревает возможность разорвать порочный круг ядерной гонки. Но в тот самый момент, когда, казалось, стороны пришли к согласию, неведомые силы остановили Президента США» [30]. Рональд Рейган был не просто обескуражен, он был рассержен и даже обижен на советского лидера. Прощаясь с Горбачевым, Рейган бросил ему упрек: «Вы с самого начала задумали приехать сюда и поставить меня в такое положение!» «Нет, господин президент», – возразил Горбачев. «Весьма сожалею», – последовал ответ.